Книга Призрак Монро - Анна Данилова

Грушин заглянул к Марку в кабинет:

— Можно?

— Миша? Заходи.

Грушин улыбался так, что Марку даже стало неприятно. Грушин думает, что в стенах прокуратуры позволено открыто проявлять дружеские — а скорее всего, приятельские — чувства?

— Послушай, я только что узнал, что дело передали тебе, это правда? — Грушин достал сигарету и закурил. — Надо же, везуха какая! Факты, что называется, из первых рук! Думаю, дело в отношении моей подзащитной скоро можно будет закрывать. В сущности, никаких доказательств ее причастности к убийству Сажина нет.

— Успокойся и послушай меня внимательно. Пока ты беседовал со своей подзащитной и выстраивал линию защиты, — Марк с трудом скрыл усмешку, — многое произошло, Миша, и, к сожалению, я должен тебя огорчить.

— Что именно произошло?

— А то, что я работаю, ищу факты, нахожу людей, имеющих отношение к подозреваемым, пытаюсь понять мотивы их поступков.

— Марк! Не испытывай мое терпение!

— На руле «Фольксвагена» обнаружены свежие отпечатки пальцев Дины Плетневой.

— Ну и что? Господи ты боже мой, испугал! — Его бросило в пот. — Она могла покататься на машине своей подруги, делов-то!

— Скажи-ка, Миша, что ты вообще знаешь о Плетневой, кроме того, что она была на пляже, где вместе с Рысиной обнаружила труп Сажина?

— Ты прав. Ничего. А что я должен знать?

— А то, к примеру, что у нее был жених, Вадим Круглов. Они расстались как раз в ночь убийства. Она обвинила его в том, что он не создан для семьи, сказала, что он — человек несерьезный, легкомысленный, на него нельзя ни в чем положиться. Вспомнила, как она недавно болела, гриппом, кажется, и он не приходил, не ухаживал за ней. И выговаривала она ему это, надо сказать, не где-нибудь, а на его же даче! Они условились, что проведут эту ночь на даче, но у Вадима сломалась машина, он позвонил ей, сказал, что поездка отменяется. А девушка, вероятно, настроенная на серьезный разговор со своим женихом, решила все-таки поехать с ним.

— Неужели на «Фольксвагене»? — упавшим голосом спросил Грушин.

— Именно! Вадим спокойно объяснил, что Светлана позволяла Дине пользоваться машиной, тем более что она всегда стоит у Светиного подъезда. В гараже они держат дорогую машину Валентины. Зная родителей Дины, особенно ее отца, Плетнева и Круглов понимали, что встречаться им придется тайно, поэтому довольно часто свидания происходили на даче Вадима. Короче, в ночь убийства Дина Плетнева ездила на «Фольксвагене» своей подруги к нему.

— Ну и что произошло на даче? Думаешь, они и сбили Сажина?

— Никого они не сбивали. Я понял, что сначала они переспали (никогда я не пойму этих женщин!), а потом Дина и высказала все, что думает о нем. Они поссорились довольно серьезно. Она разозлила Вадима, села в машину и уехала…

— Получается, что она, расстроенная, села за руль и помчалась ночью домой? Да, а где дача Круглова?

— Точно не знаю, где-то на Волге. Надо бы посмотреть по карте — проходит ли дорога от его дачи до города через Пристанное? Хотя она могла сбить Сажина где угодно, а потом привезти и бросить его тело в камыши.

— А потом как ни в чем не бывало на следующее утро подружки приезжают как раз в то место, где лежит труп Сажина, и спокойно готовят уху? Марк, ты сам-то в это веришь?

— Не верю. Но почему же тогда она скрыла, что была в машине ночью?

— А ты бы признался, если бы запахло трупом?

— Не знаю. Но, как говорит моя жена, история более чем странная.

У Грушина зазвонил телефон.

— Извини, Марк. Да, Грушин слушает. Кто? Рысина? Да-да, понимаю. Вы — мама Светланы Рысиной, проходящей по делу об убийстве Сажина. Да, да… Но вы же знаете, наверное, что я уже защищаю Дину Плетневу? Ну да, дело одно. Хорошо, я подумаю. Перезвоните мне ближе к вечеру. Всего хорошего. — Он отключил телефон. — Марк, ты понял? Это была Валентина Рысина. Она хочет, чтобы я защищал ее дочь.

— Сам же говорил, что адвоката ноги кормят. Вот и кормись. Не отказывайся.

— Ты серьезно?

— Я не удивлюсь, если в конечном итоге окажется, что на дачу к Круглову подруги ездили вместе, и Сажина они сбили тоже вдвоем, и вообще — были с ним знакомы прежде. Но я могу ошибаться.

— Марк, ты всерьез считаешь, что я потяну сразу двоих подзащитных?

Но Марк уже не реагировал на его слова. Он углубился в чтение каких-то бумаг. Грушин вышел из кабинета подавленный, в дурном настроении. Вспомнил о Варе, позвонил. Устроился с сигаретой на лестнице, возле окна, за которым шумел дождь, и долго слушал длинные гудки, пока она не отозвалась.

— Это я, Грушин. Ты еще помнишь меня, Варвара?