Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
– Женька!.. Что с Женей?! – страшно кричал отец.
– Не знаю, – ответил Леша. В сознании вдруг всплыла, как озарение, сцена из недавно прочитанного романа Горького «Жизнь Клима Самгина» – «А был ли мальчик-то? Может, мальчика-то и не было?». Алексей вздохнул и потерял сознание. В себя он пришел уже в больнице, где узнал, что тело девочки вытащили, но помочь ей было уже невозможно.
Никому, ни единому человеку, не рассказал Алексей об этом происшествии и сам мечтал бы о нем забыть – но мокрые косички, полный ужаса и мольбы взгляд голубых глаз и эта проклятая розовая варежка вечно стояли перед глазами…
Необходимо было отвлечься от навязчивых воспоминаний, на что-то переключиться. И Леша вновь вернулся к литературе. Второе произведение создавалось не так легко, как первое, проблема была не в том, чтобы подбирать слова – они по-прежнему лились рекой, а в том, что он сначала не знал, о чем именно писать, и долго мучился в поисках сюжета.
Впрочем, идеи подсказывала сама жизнь. На дворе была середина восьмидесятых – время перемен, крушения казавшихся незыблемыми устоев. И Леша просто стал записывать в свое новое произведение все то, что происходило – с ним самим, с его друзьями, со страной… Рукопись получилась солидной, страниц в триста пятьдесят. Знакомой дорогой двадцатилетний Алеша Ранцов снова отправился в издательство молодежного журнала.
Едва он назвал свою фамилию, как редактор по работе с авторами, немолодая уже женщина с массивной прической из рыжеватых, явно крашенных хной, волос, дородная и величественная, точно актриса Малого или Художественного театра, наморщила лоб, явно пытаясь что-то вспомнить.
– Ранцов, Ранцов… Почему мне так знакома ваша фамилия? Вы ведь еще не печатались у нас? Постойте-постойте! А не ваша ли это повесть, – она порылась в многочисленных бумажках на столе и наконец нашла нужную, – «Галя»?
– Моя… – растерялся Алеша. – А что?
– Милый вы мой! – всплеснула руками женщина. – Так мы вас уже несколько месяцев ищем и найти не можем! Вы же забыли оставить свои координаты – ни адреса, ни телефона. А повестушка у вас вышла премилая, и мне понравилась, и главному редактору…
– Неужели напечатаете? – Алеша не верил своим ушам.
– Обязательно! Она у нас уже стоит в плане на апрель – такая светлая, весенняя вещица. А вы, я вижу, что-то новенькое принесли?
– Да, – Алексей неловко пристроил папку на ее стол.
– Почитаем, обязательно почитаем! Только на этот раз вы уж не исчезайте бесследно. Давайте я ваши данные прямо сейчас в книжку запишу. Имя, фамилия, отчество, год рождения, где работаете или учитесь, телефон, домашний адрес с индексом…
На этот раз фраза «Я вам обязательно позвоню, как только прочту!» уже не была вежливым отказом. Не прошло и двух недель, как Алеша вновь пришел в редакцию. Рыжая дама – теперь он знал, что ее зовут Зоей Владимировной, – пригласила его сесть напротив.
– Ну, что я могу вам сказать, Алексей Григорьевич… В вашей второй повести больше пятнадцати авторских листов, это великовато для журнала…
Алеша опустил голову и уже приготовился услышать отказ.
– …поэтому мы сможем напечатать ее только в сокращенном варианте, – продолжала редактор. – Но я показала ее в одном из издательств, с которыми мы сотрудничаем, и там согласны со мной – эту вещь обязательно нужно опубликовать полностью. Хочу вас поздравить, Алексей, вы растете просто на глазах. Вторая ваша повесть не просто история о любви, дружбе и предательстве, это глубокое социальное произведение, раскрывающее особенности формирования личности нашего современника в эпоху перестройки и гласности, что особенно важно в свете последних решений партии и правительства, озвученных в апрельском докладе Михаила Сергеевича Горбачева…
Алеша, как во сне, слушал ее монолог. Этого просто не могло быть! Неужели эта опытная и явно знающая толк в литературе женщина так говорит о его творчестве?! Неужели его повести будут опубликованы в известном молодежном журнале, более того, даже выйдет книга, автором которой будет он, Алексей Ранцов? Впрочем, поверить в такое было трудно не только ему. Родители, знакомые, приятели, однокурсники – все с сомнением качали головой в ответ на его восторженный рассказ, криво улыбались и выдавали что-то вроде: «Ну-ну. Посмотрим». Но тем приятнее было потом наблюдать за выражением их лиц, когда Алеша небрежным жестом протягивал им красочные номера журналов, а чуть позже и красиво оформленную книгу с собственным именем на обложке. Книга вышла толстой – в издательстве решили включить в нее не только обе повести, но и несколько рассказов, которые Алексей на скорую руку переделал из учебных этюдов и упражнений.
Вскоре после выхода книги в печати появилось несколько критических отзывов. Были и хвалебные, отмечавшие достоинства сюжета, языка и стиля автора, были и негативные, но главную роль сыграла статья в «Литературной газете», написанная известным публицистом. Рассуждая о кризисе современного общества, он вскользь упомянул произведения Алексея Ранцова, в которых «с почти документальной точностью отражена проблема бездуховности и прозападнических настроений современной молодежи». Лучшей рекламы в середине 1980-х годов нельзя было и придумать. Тираж книги разошелся с невероятной быстротой.
Жизнь Алексея изменилась. Конечно, он продолжал ходить в университет на занятия, но теперь отношение и сокурсников, и педагогов к нему стало совсем другим. Кто-то радовался его успеху, кто-то проникся уважением, но большинство плохо скрывали или вообще не считали нужным скрывать зависть и ревность. Многие преподаватели начали относиться к Ранцову значительно строже, не упуская ни малейшей возможности кольнуть: «Что же вы, уважаемый, в писатели подались, а сами ни одного памфлета Свифта вспомнить не можете. Стыдно должно быть!»
Однако подобные неприятности казались мелочью по сравнению с другими переменами в жизни. Алеша стал настоящим писателем, что в то время было еще очень непросто. Если бы интеллигенции восьмидесятых годов кто-нибудь сказал, что через какой-то десяток лет писателями станут обычные домохозяйки, чьими детективчиками и любовными романами наводнился книжный рынок, она бы не поверила. У Алексея Ранцова несколько раз брали интервью, его стали приглашать на радио, на семинары молодых литераторов, на встречи с читателями. Именно на такой встрече он и познакомился с Вероникой, тогда еще студенткой пищевого института. Новая любовь была красивой, нежной и спокойной, без истерик и взаимных обид. Сразу после защиты диплома Алексея они расписались, а свой диплом Вероника, которая была младше Алеши на год и, соответственно, на курс, защищала уже беременной. Узнав о том, что родился мальчик, Леша вздохнул с облегчением – слава богу, никому не придет в голову подарить парню розовые варежки… В то время боль от истории с Женей уже стала понемногу отпускать, но розовых варежек Алеша по-прежнему видеть не мог.
Все складывалось как нельзя лучше. Молодожены поселились у Вероники, в прекрасной трехкомнатной квартире на Профсоюзной улице. Мать девушки, милая и интеллигентная женщина, к которой ну уж никак не подходило истрепанное в анекдотах слово «теща», встретила Алешу приветливо и с первых дней очень хорошо относилась к нему. Она же помогла с трудоустройством – через ее знакомых Алексей сразу после окончания университета попал в редакцию журнала «За рулем», сначала внештатником, а потом и полноправным сотрудником. Зарплаты и гонораров за подработки, которые всегда доступны журналисту, вполне хватало на содержание семьи, даже когда родился Павлушка, чудесный ребенок, несомненно, самый смышленый и самый очаровательный на свете. Алексей задыхался от счастья, прижимаясь губами к его теплой головке. Ему нравилось в жизни абсолютно все – быть отцом, мужем, зятем, журналистом, писателем. Новых книг он пока не создал, но по вечерам, когда было время, рассказывал Павлику сказки перед сном, рождая в душе ребенка нежные облачка веры в добро.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
