— О, в самомделе? — спросила леди Димхерст, заметно оживившись. — Вы знаете хиромантию?
— Это одна иззагадок Востока, — подняв руки ладонями вверх, сказал Джеймс.
— Погадайте мне,— потребовала леди Димхерст и, повернувшись к Кэролайн, сказала: — Я всегдахотела, чтобы мне кто-нибудь погадал.
— Судовольствием, — ответил Джеймс. — Кэролайн, пожалуйста, уступите место ледиДимхерст.
Кэролайн всталас дивана. Один из постоянно находившихся в комнате лакеев поднес ей бокалшампанского. Джеймс сказал, что нужно перехитрить леди Димхерст. Но сумеет лиона сделать это? Леди Димхерст действительно была грозой всегоблаготворительного общества. Никто не осмеливался ей перечить. Даже преподобныйотец Тилтон никогда с ней не спорил, а несчастная мисс Элмхарт, получивсообщение о том, что леди Димхерст собирается навестить ее пансион, начиналатрястись от страха.
Да, почти никтоне осмеливался перечить этой уважаемой великосветской даме. Кэролайн относиласьк числу тех немногих смельчаков, которые выражали свое несогласие с ее мнением.Кэролайн и леди Димхерст имели совершенно противоположные мнения по поводутого, какие предметы должны изучать воспитанницы пансиона мисс Элмхарт.Кэролайн отдавала предпочтение такой учебной программе, в которой есть точныенауки. Леди Димхерст считала, что эти заумные предметы совершенно не нужны юнымледи. Она составила свою программу, в которой были только вышивание, рисованиеакварельными красками и танцы. Самым трудным для тех, кто занимался по этойпрограмме, было спряжение французских глаголов.
В началеучебного года обе женщины серьезно повздорили между собой. Сначала мисс Элмхартподдерживала Кэролайн, но по соображениям финансового порядка вынуждена былапринять сторону леди Димхерст.
Однако, победивКэролайн, леди Димхерст на этом не остановилась. Она решила уничтожить своеговрага. Леди Димхерст открыто высказывала свои сомнения насчет того, нужна липансиону такая учительница, как Кэролайн, которая преподавала историю и французскийязык. Боясь обидеть главную покровительницу, мисс Элмхарт вынуждена быласократить уроки Кэролайн. Теперь Кэролайн приходила в пансион только раз внеделю (в понедельник утром) для того, чтоб провести один-единственный урок.Леди Димхерст считала, что для изучения французского языка вполне достаточноодного урока в неделю. Несмотря на то что жалованье Кэролайн не уменьшили, онапонимала, что рано или поздно это должно случиться.
Сейчас, когдаледи Димхерст сидела рядом с мистером Феррингтоном, который держал ее руку всвоих ладонях, она казалась Кэролайн милой и вполне безобидной женщиной.Феррингтон отчаянно флиртовал с ней. Он нес всякую чушь под видом того, чторассказывает ей о ее прошлом, настоящем и будущем. Леди Димхерст краснела отсмущения, как юная дебютантка, и глуповато хихикала.
— Нет, я несобираюсь заводить еще одного ребенка, — сказала леди Димхерст.
— Но я вижу это,— возразил мистер Феррингтон. — На вашей ладони написано, что у вас появитсяседьмой ребенок, — сказал он, проведя пальцем по линии, расположенной на ееладони.
— МистерФеррингтон, я слишком стара для того, чтобы рожать еще одного ребенка. У меняуже есть шестеро детей.
— О-о, линиисудьбы никогда не обманывают. Кроме того, я не считаю вас старой, — сказал онтаким мягким, завораживающим голосом, что леди Димхерст едва не растаяла отумиления.
— И еще я вижу,что скоро вы получите денежную прибыль, — сказал мистер Феррингтон и сновапровел указательным пальцем по ладони леди Димхерст.
— Денежнуюприбыль? — удивилась леди Димхерст и, опустив голову, внимательно посмотрела насвою ладонь. — Как вы узнали об этом?
— По вашейладони, — ответил Джеймс. — Я думаю, что это будет чек из моего банка.
Удивленнопосмотрев на него, леди Димхерст спросила:
— Для чего жепредназначены эти деньги?
Сосредоточившись,мистер Феррингтон еще раз посмотрел на ее ладонь и сказал:
— Мне кажется,что они предназначены для... для...
— Для женскогоблаготворительного общества церкви Святого Марка? — подсказала ему ледиДимхерст.
Подняв голову,он посмотрел на нее.
— Вы думаете,что это разумное применение для них?
— О-о, самоеразумное, — заверила его леди Димхерст, и Кэролайн поняла, почему она таксказала. Леди Димхерст была чрезвычайно горда тем, что благодаря своему влиянию(а точнее влиянию своего мужа) она собирает большие пожертвования дляблаготворительного общества. Это давало ей власть и сознание собственнойзначимости, а еще вызывало зависть других патронесс, которым тоже хотелосьпохвастаться тем, что они могут пополнять казну общества богатымипожертвованиями.
Кэролайн поняла,что мистер Феррингтон намеренно подкупает леди Димхерст, причем делает этоочень умело и осторожно.
— Черт возьми,Феррингтон, чем это вы занимаетесь? Неужели вы пытаетесь обольстить мою жену? —войдя в приемную, спросил лорд Димхерст и, засмеявшись над собственной шуткой,направился прямо к столу, на котором стояло шампанское.
— Димхерст,мистер Феррингтон только что пожертвовал тысячу фунтов женскомублаготворительному обществу.
Услышав это,Кэролайн едва не поперхнулась шампанским. Тысяча фунтов — это целое состояние.
— Неужели этоправда? — удивился лорд Димхерст. — Что ж, он поступил очень мудро, хотя емуследовало бы дать в два раза больше.
— Возможно, ясделаю это, милорд, в пятницу, после заседания парламентской комиссии.
Загадочноулыбнувшись, лорд Димхерст посмотрел на Феррингтона.
— Тогда давайтевыпьем за ваш успех, — сказал он, поднимая бокал.
— Благодарю вас,милорд.
В этот момент вприемной появился дворецкий, на голове которого красовался тюрбан.
— Ужин подан, —сказал он.
Посмотрев наКэролайн, мистер Феррингтон произнес:
— Димхерст, несогласитесь ли вы сопровождать мою кузину в столовую?
— О, для меняэто будет честью, — ответил лорд Димхерст, предлагая руку Кэролайн.
— Миледи? —обратился мистер Феррингтон к леди Димхерст. Поклонившись, он предложил ей своюруку.
Феррингтонпровел гостей в огромную комнату, служившую столовой. Стены там были отделаныпанелями кремового цвета, на окнах висели портьеры из бургундского бархата, ана полу лежал роскошный бургундский ковер. Обеденный стол был таким большим,что за ним запросто могли уместиться двадцать человек. В огромном мраморномкамине пылал огонь, придавая столовой особый уют и тепло. В настенных инапольных подсвечниках ярко горели свечи. На одном краю стола был накрыт ужинна четыре персоны. Возле доверху уставленного различными блюдами и виннымибутылками буфета стояли лакеи.
