Сиони сдержанно кивнула ухажерам Зины.
– Что ты тут делаешь?
– А ты? – огрызнулась Зина. – Я хотела встретиться со своими друзьями. Вот и все!
(Значит, ты шастаешь по самому сердцу Лондона, дожидаясь, пока очередной Потрошитель не включит тебя в свое меню?)
– Зина, послушай, ты… – начала Сиони.
Зина закатила глаза.
– Сиони, мне девятнадцать лет! Я не нуждаюсь в том, чтобы меня повсюду сопровождали родители.
– Так я не про это говорю. Я гуляла, заметила тебя, и…
– Ну и «гуляй» себе дальше! – Зина махнула рукой вдоль улицы. – Я занята.
Сиони уставилась на парня постарше.
– Не могли бы вы… на минутку… – пролепетала она.
Тот даже не пошевелился, и Сиони вновь повернулась к Зине.
– Что случилось? Почему ты разговариваешь со мной таким тоном? Мы не виделись два месяца, а ты обращаешься со мной, как с врагом!
Зина надула губы, после чего очень ловко скопировал жужжание мухи. Мол, какая же ты, Сиони, нудная! Парни захихикали. Сиони подавила злобный рык, рвавшийся из глотки, и выпрямилась во весь рост.
– Тебе надо идти домой, Зина. Сейчас… такое заварилось, и я очень волнуюсь за своих родных. Ты…
– Сиони! – резко перебила ее Зина. – Ты дура, что ли? Если кто-то и может учить меня приличиям, то, конечно, не ты.
Несколько прохожих остановились и оглянулись на Зину.
– Я говорю не о приличиях, а о безопасности! – возразила Сиони.
Ее мать упоминала о том, что у Зины появились новые привычки: дескать, она гуляет допоздна, а друзья у нее не слишком симпатичные – но неужто сестра и впрямь стала настолько упрямой?
Зина расправила плечи, сделавшись на дюйм выше Сиони.
– Мне все известно про тебя и мага Тейна, – заявила она чуть громче, чем следовало бы говорить в таких ситуациях.
Сиона зарделась и напряглась.
– И что же?..
– То, что о тебе родители говорили! А ты – сообразительная, Сиони! Сумела своего наставника окрутить! Он ведь разведенный, да?
Сиони обдало палящим жаром, она покраснела как помидор. Вокруг раздавались голоса:
– Что она сказала?.. Вон та девушка?..
Она ощутила, что время замедлило ход и лондонцы тоже. Похоже, окружающие с интересом наблюдали за уличным скандалом.
Зина скрестила руки на груди.
В ушах Сиони оглушительно грохотал пульс. К горлу поднялся комок тошноты.
– Зина, я не делала этого, – прошептала она. – Никогда и ни с кем.
– Ладно тебе, сестрица. – Зина улыбнулась и, не оглядываясь, поплыла прочь.
Парень с сигарой, нагло ухмыльнувшись, изогнул брови и направился следом за Зиной.
Ощущая себя голой, жалкой и крохотной, не больше дюйма ростом, еле держась на непослушных, как у марионетки, ногах, Сиони поплелась прочь.
К ее ужасу, первой, кого она увидела, оказалась миссис Холлоуэй.
– А я с ним знакома! В смысле, с магом Тейном! Девчонка совсем молоденькая, а он действительно разведен. Вдвоем… можно лишь догадаться, что творится у него дома! – прошептала она театральным шепотом, наклонившись к старшему парню.
«Боже, сжалься надо мною, – взмолилась Сиони, вцепившись в сумочку. – Я не сделала ничего дурного!»
Сиони брела по улице, низко опустив голову. Постепенно кровь отлила от ее лица, а с нею рассеялись страхи и обида, однако мысли продолжали путаться. Да, они с сестрой с некоторых пор почти не общались, хотя пока Сиони не перешла в старшие классы, они были лучшими подругами. Что с тобой случилось, Зина?
Впереди быстро росло здание Парламента. Память Сиони вернулась к беседе с мг. Эйвиоски, и она вцепилась в нее всеми десятью ногтями. Сарадж. Нужно сосредоточиться на Сарадже, а не на Зине. Даже не на Эмери.
Поднявшись на ступени, Сиони потянула на себя тяжелую дверь и очутилась в просторном холле.
Двое охранников смерили Сиони пристальными взглядами, но промолчали: находиться на первом этаже было разрешено всем желающим. Кроме того, внешность Сиони никогда и ни у кого не вызывала подозрений.
Да и кожа ее, к счастью, перестала пылать.
Теперь Сиони успокоилась: она улыбалась джентльменам, которые деловито сновали по холлу, и кивала в ответ, если ее приветствовали первой.
Добравшись до дамской комнаты, расположенной по левую руку, Сиони замедлила шаг. Осторожно юркнув внутрь, она огляделась по сторонам и заперла дверь на задвижку.
Ей понадобилось еще пара минут, чтобы перевести дух. Сарадж.
Думай о Сарадже.
Здесь, в комнате отдыха, ведущей в смежное помещение с кабинками, было так же элегантно, как и прежде. На стене, оклеенной обоями в мелкий цветочек, прямо над туалетным столиком из полированного дорогого дерева, перед которым стояло мягкое кресло, висело большое зеркало в раме. Сиони не забыла его: Дилайла воспользовалась им, чтобы попасть в убежище Сиони и Эмери.
Сиони придвинула кресло к столику, влезла на него и встала перед зеркалом. Запустив руку за пазуху, она вынула из-под блузки ожерелье, стиснула пальцами спичку – кусочек дерева – и пробормотала заклинание, разрывающее ее Привязку к бумаге.
Потом, привязав себя к стеклу, Сиони дотронулась до края зеркала – так в стародавние времена делала сама Дилайла.
И занялась поиском.
Она буквально втолкнула свое сознание в гладкую поверхность и едва не задохнулась от новых ощущений. Сиони чувствовала, что ее дух растягивается, будто легкая тафта, и вскоре роскошная дамская уборная осталась где-то позади. Сиони пролетала сквозь зеркала Парламента и соседних домов, окружающих площадь. Она врывалась в зеркала Лондона, Кройдона и Фарнборо. Она сделала над собой усилие, и какая-то ее часть распалась на множество нитей. Она уставала – никогда еще ей не доводилось уходить в такую даль. Сиони практиковалась и раньше, но лишь в уюте и покое своей спальни и с зеркалом гораздо меньшего размера.
«Теперь уже близко», – наконец решила она.
Удерживая поисковое заклинание, Сиони погладила зеркало ладонью по часовой стрелке, затем – против, после чего – опять по часовой.
– Сквозной переход, – пробормотала она.
Зеркало пошло рябью, как жидкое серебро. Оно словно с готовностью ожидало, когда можно будет поглотить магичку.
Сиони задержала дыхание и шагнула вперед.
Глава 6
Жидкое стекло нахлынуло на Сиони потоком ледяной воды, пропитало одежду и кожу, не оставив ни малейшего следа сырости. В сознании полыхнуло воспоминание о том, как моторная повозка обрушилась в темную реку. Тогда Сиони захлебывалась, а Сарадж наблюдал за ней, стоя на берегу. Как раз это ощущение и стало первой из трех причин, мешавших Сиони воспользоваться зеркальным переходом: ей казалось, что она утонет.
