Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72
Он сматывал верёвку. Вернее, то, что от неё осталось:размозжённые, перебитые лохмотья.
– Теперь только мешки завязывать. Ещё и верёвкуиспортил, холера.
Двое мальчишек-веннов в опрокинутой клетке были живы и, судяпо всему, серьёзно не ранены. А вот Рыжему досталось так, что не позавидуешь.Когда надсмотрщики вернулись к повозке, он по-прежнему сидел на земле, сжавруками лодыжку придавленной камнем ноги, и негромко стонал. По его лицу, смываязастарелую грязь, ручейками скатывался пот. Над Рыжим, задумчиво теребя усы,стоял Ксоо Тарким. Когда подошёл Харгелл, он спросил его:
– А с этим что будем делать? Посоветуй.
– Прикончить, – пожал плечами нарлак. – Дажеесли рана не воспалится, за три дня пути, что нам остались, он съест каши набольшую сумму, чем ты за него выручишь на руднике.
Тарким заколебался… Он и так потерял сегодня троих. Каттай,державший повод пегой кобылы, упал на колени и прижался к сапогам торговца.
– Не вели убивать его, мой милостивый господин! Онхороший! Он всегда был добрым рабом!.. Позволь, я буду ухаживать за ним иотдавать ему свою кашу…
– А мальчонка-то молодец, – припомнилХаргелл. – Это ведь он предупредил меня, что сейчас начнётся обвал!
Тарким нахмурился, размышляя.
– Откуда ты, раб? – наконец обратился он к Рыжему.
Тот долго молчал – смысл сказанного медленно доходил до негосквозь обречённость и боль.
– Я аррант, – выговорил он затем. Не добавивположенного «господина».
– Грамотный небось? – обрадовался Тарким.Приканчивать раба ему не хотелось. – Каким ремеслом ты владеешь?
– Я был учителем… Я учил детей Управителя нашейстолицы. Меня звали Тиргеем…
– Учитель, – усмехнулся Тарким. – Что-томногие нынче избавляются от учителей. Вот и наш благословенный шад, да прольётБогиня дождь ему под ноги, отправил недавно в ссылку своего наставника,славного Зелхата, прозванного Мельсинским. Жаль, что так вышло, редкого ума былстарик… За что же ты угодил в рабство, аррант? Небось целовался с дочерьюсвоего Управителя вместо того, чтобы обучать её грамоте?..
Тиргей выговорил медленно, сквозь зубы:
– Я разошёлся во мнении с придворным астрологомУправителя… Я предостерегал, когда тот пророчил успех… И этот лжеучёный обвинилменя в клевете на Царя-Солнце, к которой я никогда не был причастен…
– Ну, это все они так говорят, – фыркнул Харгелл.Он вытащил из ножен, пристёгнутых к левой руке, боевой нож, которым никогда непользовался за едой, и деловито погладил им мозолистую ладонь, правя лезвие,точно брадобрей бритву. – Сплошные праведники на цепи, только харипочему-то разбойничьи. А послушать, так каждого – ни за что ни про что!
– О чём же ты пытался предостеречь Управителя,раб? – спросил Тарким. Каттай по-прежнему стоял перед ним на коленях, спроснувшейся надеждой глядя на своего великодушного господина.
Тиргей еле слышно ответил:
– О проходе сквозь гору, которым тот собирался украситьглавную дорогу к столице. Мои разыскания убедили меня, что там текут под землёйнеукротимые воды… А придворный астролог… он утверждал, будто поток не можетпроникнуть сквозь гору… с одного склона на другой…
Тарким щёлкнул пальцами, припоминая:
– Ага! Мне один ваш купец недавно рассказывал забокалом вина… Что-то там такое о заваленном тоннеле в Карийских горах и о реке,внезапно поменявшей течение… Не удивлюсь, если Царь-Солнце скоро выгонит такогодурака Управителя. Харгелл!..
– Что, хозяин? – с готовностью встрепенулсянадсмотрщик. – Добить?..
– Нет. Вели рабам подналечь и откатить этот камень.Впряги коней, если потребуется. Да смотрите, ногу ему совсем не оторвите!..
Харгелл пожал плечами, спрятал нож и принялся командоватьневольниками, собирая их вокруг камня. Тарким же пошёл выяснить, почему всё товремя, пока решалась судьба Тиргея Рыжего, возчик Ингомер безучастно сидел насвоих козлах. Равнодушие к участи раба ещё можно было понять, но сегван дажеухом не повёл, когда речь зашла о его драгоценных конях! Это было поистинеудивительно и заставило торговца насторожиться.
Тарким обошёл повозку и окликнул:
– Ингомер! Эй, Ингомер, ты что там, уснул?..
Выходец с Островов не пошевелился и не ответил.
– Дядя Ингомер, – забеспокоившись, Каттай полез квозчику на сиденье.
Сегван пристально глядел на своих любимых саврасок, крепкодержа вожжи и чуть приоткрыв усатый рот, словно собираясь отдать команду коням.Но в его глазах не было ни движения, ни жизни, а по левому виску на кожаныйплащ стекали, густея, тёмные тяжёлые капли. Крохотная каменная чешуйка,отлетевшая при соударении глыб, промчалась вдвое быстрее самой проворной стрелыи ударила Ингомера в голову, убив наповал. Он, наверное, не испытал боли, неуспел ничего понять и даже не заметил, как умер. Просто шагнул с дороги,прорезанной в склоне холма, на знакомые снега, взвихренные северной метелью. Исразу увидел могучего пса, запряжённого в лёгкие, быстрые санки. И брата,махавшего из санок рукой: «Вот наконец и ты, Ингомер!»
Эти саночки некогда строились на одного, но много ли местанужно бесплотной душе? И вот уже свищет под полозьями снег: «Поедем домой,брат. Ты видишь – вон он показался впереди, наш остров Розовой Чайки. Он ждётнас…»
Клетку с мальчишками-веннами вновь поставили на колёса, иослик, по счастью, тоже непострадавший, потащил её дальше. Только теперь оншагал у конца цепи, привязанный за уздечку; надсмотрщик, который вёл егораньше, занял место на козлах вместо погибшего Ингомера. Тело возчика погреблипод скалой, и Харгелл, знакомый с верой сегванов, выбил на камне тритреугольника – знак громовержца Туннворна. Но никто не стал возиться и хоронитьдвоих рабов, убитых скатившимся валуном. Их просто сбросили с крутизны вниз, накаменистую осыпь, и маленькая лавина с шуршанием унесла трупы долой с глаз.
– Вот и с нами так будет, когда доберёмся нарудники… – проговорил невольник, шедший последним в строю. От пережитогостраха его потянуло беседовать, и он говорил по-сегвански, чтобы юные венны егопоняли. – Всех нас уморят работой и сбросят в отвал, кого раньше, когопозже. Я-то старик, я успел пожить, а вас жалко. Я выпустил бы вас, если бымог…
Пыль, глубоко въевшаяся в кожу и волосы, не давалаопределить возраст. Сколько лет могло быть могучему телом мужчине, назвавшемусебя стариком? И сорок пять, и все шестьдесят… Как и большинство рабов вкараване, он был родом из Саккарема. Другие невольники называли его Дистеном,что значило просто «должник». Щенок по обыкновению промолчал, а Волчонокспросил:
– Этот человек… ну… этот самый… что пытался бежать…Корноухий. Надсмотрщик ведь обещал его не наказывать. Значит, он… это самое…выбрал смерть под камнями оттого, что не хотел попасть на рудник?
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72
