Вращаясь столько лет в деловых кругах, он давно уяснил одну истину: после окончания трудных переговоров лучше всего как можно скорее откланяться, прежде, чем противная сторона не начнет жалеть о своем согласии и не попытается взять назад данное слово.
— Не стоит беспокоить вашего отца, — сказал он Доминике. — Я удаляюсь, но вернусь завтра утром, чтобы отвезти вас за покупками, необходимыми для вашего приданого.
Доминика молчала, и он понял, что она просто не в силах произнести ни слова.
— Я очень благодарен вам за то, что вы согласились стать женой моего племянника, — сказал он ей.
Он поклонился, Доминика присела в реверансе, а затем проводила его до дверей.
Коляска губернатора, украшенная британским гербом и запряженная великолепными лошадьми с отделанной серебром сбруей, выглядела очень внушительно на фоне убогого домика викария.
Доминике показалось, что она читает пренебрежение на лицах слуг, одетых в роскошные ливреи.
Один из лакеев открыл дверцу коляски перед лордом Хокстоном, затем укрыл его ноги легким пледом, чтобы уберечь от пыли, потом легко вспрыгнул на запятки, и лошади тронулись с места.
Лорд Хокстон приподнял шляпу, а Доминика снова сделала реверанс. Она смотрела вслед коляске, пока та не скрылась из виду. Она и не предполагала, что лорд Хокстон невольно любовался в эти мгновения ее неподвижной, напряженной фигуркой, тем, как она стоит, высоко подняв голову, словно призывая на помощь все свое мужество.
» Очень разумная девушка! — размышлял он по дороге. — Она сумеет взять Джеральда в руки, и, несомненно, они прекрасно поладят!«
Когда коляска окончательно скрылась с глаз, Доминика медленно вернулась в дом, закрыла за собой дверь и на мгновение прислонилась к ней, словно почувствовав внезапную слабость.
Затем, взяв себя в руки, она быстрыми шагами направилась в кухню, расположенную в дальнем крыле дома, где она рассчитывала найти сестер.
Они все были там: Фейт нарезала сэндвичи, а Черити и Хоуп укладывали фрукты в плетеную корзиночку.
Они весело болтали, но, увидев на пороге Доминику, мгновенно замолчали, вопросительно глядя на нее.
— Что ему было нужно? — спросила Черити. Фейт, в сердцах бросив на стол нож для масла, воскликнула:
— Не хочешь ли ты сказать, что он уехал, не дожидаясь чаю, в то время как мы здесь вовсю стараемся! Почему ты не задержала его, Доминика, ты же знала, как мы хотим его увидеть!
— Он уехал, — сказала Доминика каким-то чужим голосом и, подойдя к столу, опустилась на один из стоявших там жестких стульев.
— А зачем он приезжал? — поинтересовалась Хоуп. Она была не такой хорошенькой, как Фейт, но у нее были те же голубые глаза и золотые волосы. Ей было всего шестнадцать лет, и своими растрепанными волосами и вечно грязными ногтями она все еще походила на сорванца.
— Ну так чего же он хотел? — нетерпеливо повторила Черити.
— Он предложил мне выйти замуж за его племянника!
Доминика видела, что поначалу они ей даже не поверили. Затем, словно спокойный и серьезный тон, каким она произнесла эти слова, убедил их, они уставились на нее широко раскрытыми глазами, в которых читалось такое изумление, что это могло бы показаться смешным, если бы сама Доминика не была охвачена тем же самым чувством.
— Что он предложил? — наконец выговорила Фейт.
— Выйти замуж за его племянника, — повторила Доминика. — Он работает управляющим на его чайной плантации, а девушка, которую лорд Хокстон привез, чтобы…
Ей не удалось продолжить.
— Лорд Хокстон? — воскликнула Черити. — Ты хочешь сказать, что это был настоящий лорд?
— Лорд! — вмешалась Фейт. — И он был в нашем доме! О, Доминика, как могла ты позволить ему так быстро уехать!
— Он вернется завтра утром, и мы с ним поедем покупать мне приданое.
Поднялся такой гвалт, что уже невозможно было разобрать, кто и что говорил. Слова» приданое «, » лорд «, » свадьба» повторялись снова и снова, сливаясь в общий шум, пока наконец Доминика не выдержала и не закричала, заткнув пальцами уши:
— Замолчите! Дайте мне подумать! Я должна быть уверена, что… поступаю правильно!
— Если тебе вправду предлагают выйти замуж за племянника лорда, я не понимаю, о чем тут можно думать, — заявила Фейт. — Это просто потрясающе!
— Ну, конечно! — воскликнула Хоуп. — И мы все сможем приехать погостить к тебе. Как ты думаешь, он позволит мне покататься на одной из его лошадей? И в горах, где выращивают чай, отличная рыбалка! Я ни капельки не буду мешать тебе! Ты пригласишь меня в гости, Доминика, пожалуйста?
— Разумеется, она пригласит всех нас, — ответила Фейт, поскольку Доминика молчала, — только сейчас оставьте ее в покое. Черити, налей ей чашку чаю. Доминика, съешь один из сэндвичей. Они очень вкусные, а ты почти ничего не ела во время ленча.
— Как будто там было что есть! — сказала Грейс. Она была невысокая, пухленькая и отличалась превосходным аппетитом, постоянно жалуясь, что ей не хватает еды.
— Ну, уж ты-то во всяком случае голодной не ходишь! — огрызнулась Хоуп.
— Прекратите пререкаться, вы обе! — скомандовала Фейт. Разве вы не видите, что Доминика расстроена?
Она положила два сэндвича на тарелку и поставила ее перед Доминикой. Черити поставила рядом чашку с чаем.
— Выпей, — подбадривающе сказала она, — а потом обо всем нам расскажешь.
Пруденс, младшая из сестер, которой было всего девять лет, подошла ближе и встала возле Доминики.
— Не уходи от нас, Доминика, — проговорила она умоляющим тоном. — Мы не сможем справиться без тебя.
Доминика обняла малышку и притянула к себе.
— Именно этого я и боюсь! — воскликнула она. — Ох, девочки, правильно ли я поступаю? Когда я согласилась на предложение лорда Хокстона, я думала о том, что это даст мне возможность помочь вам всем.
— Мы сможем приехать пожить у тебя, — не унималась Хоуп. — И ты сможешь отдавать нам свои старые платья, — сказала Фейт.
— Надо полагать, у него куча денег, — заметила Черити. — Лорды всегда очень богатые.
Доминика сделала глоток чаю, а потом, словно почувствовав прилив сил, продолжила:
— Лорд Хокстон сказал, что, если я выйду замуж за его племянника, он обеспечит нам безбедное существование. И я попытаюсь убедить папу, что теперь Малика должна ходить помогать по хозяйству каждый день, а не раз в неделю.
— Ей придется заняться готовкой, — быстро сказала Фейт. — Ты сама знаешь, что я в этом вопросе безнадежна. Я никак не могу справиться с плитой.
— Да, но как ко всему этому отнесется папа? — спросила Доминика. — Я уверена, что мне следовало отказаться. К тому же это, должно быть, дурно — согласиться выйти замуж за человека, которого ни разу не видела!
