– Оно вам понравится и согреет ваше сердце, а может быть, сделает вас чуть-чуть более любезной по отношению к вашему покорному слуге. Подождите и увидите сами.
Пока он говорил, он протянул свою руку к Элоэ и накрыл ею ее ладонь. Дернувшись, Элоэ сбросила ее, как будто ее ужалила оса.
– Давайте закончим наш ленч, – резко сказала она. – Если вы не торопитесь в Тур, то я тороплюсь.
Мистер Калверт наполнил ее бокал до краев.
– Выпейте. – Он приблизил к ней свой бокал. – За вас! И за пару самых хорошеньких глаз из всех, что я видел за последнее время.
Элоэ не ответила.
– Давайте, сделайте же один хороший глоток, – увещевал мистер Калверт. – В бутылке еще много вина.
– Вы забываете, что я за рулем, – ответила Элоэ. – И, как я уже вам сказала, я тороплюсь.
Мистер Калверт опустошил свой бокал и повернулся к ней.
– Послушайте, – сказал он. – Вы молоды и, сдается мне, немного напуганы. Не надо. Я обещаю вам, что Бейзил Калверт и мухи не обидит. Спросите любого, кто меня знает. Я не говорю о том, что я не способен оценить хорошенькую девушку и немного с ней поразвлечься, если это совпадает с моим настроением. Но я не собираюсь вас обижать – вы можете в этом быть уверены. Что плохого в том, если мы с вами немного развлечемся? Я мужчина, а вы весьма привлекательная девушка. Никто же из нас не будет возражать против одного-двух поцелуев?
– Я думаю, нам пора ехать, – быстро произнесла Элоэ. Она попыталась встать, однако мистер Калверт протянул руку и схватил ее за запястье.
– Ну-ну, зачем такая спешка?
– Пожалуйста, пустите меня.
Элоэ попыталась выдернуть свою руку, но его ладонь крепко обвила ее запястье так, что она могла с таким же успехом попытаться освободиться от хватки удава.
– Мне нравятся девушки с норовом, – сказал он. – Я не возражаю против таких, даже если их трудно заполучить. Проблемы всегда с теми, от кого бывает трудно избавиться.
Он неожиданно резко дернул Элоэ на себя, и та, стоя на одном колене, была застигнута врасплох. Она потеряла равновесие, и его руки обхватили ее, притягивая к себе вниз на траву.
Она яростно стала отбиваться. Ей казалось, что все приложенные ею усилия были абсолютно бесполезны. Его руки обвили ее тело, и она почувствовала, как его рот ищет ее губы. Элоэ отчаянно сопротивлялась, при этом в ее сознании неотступно билась мысль о том, что, пока она борется с ним, подгоняемая собственным ужасом, он все это время смеется над ее попытками, уверенный в своем успехе, полный тупого самодовольства оттого, что в конечном итоге она ему уступит.
– Пустите меня! Пустите меня!
Она извивалась, продолжая сопротивляться, а его рот к тому времени еще больше приблизился к ее лицу.
– Ты меня сводишь с ума, – проговорил он. Теперь в его голосе послышалась нотка возбуждения, что испугало ее еще больше.
– Сводишь с ума, ты слышишь меня? Ну ладно, хватит же, ты, маленькая дикая кошка.
Ей удалось освободить одну руку, и она ударила его по лицу, оцарапав ему щеку ногтем. Он слегка ослабил свою хватку, и она, вскочив на ноги, побежала от него что есть мочи. Мистер Калверт оказался проворнее, чем она ожидала; подпрыгнув, он схватил ее, прежде чем она успела пробежать несколько метров.
Теперь они боролись на самом краю дороги, и Элоэ чувствовала, что он побеждает. Ее сердце гулко билось, она слышала собственное прерывистое дыхание, а он все сильнее и сильнее прижимал ее к себе. Она в отчаянии пыталась его оттолкнуть от себя. И когда, потеряв всякую надежду, она попыталась закричать, попыталась увернуться от его приближающихся губ, готовых вцепиться в ее рот, она вдруг услышала чей-то голос.
– Что здесь происходит?
От неожиданности и резкого тона, которым был задан этот вопрос, Калверт Бейзил ослабил свои объятия, и Элоэ, не без усилия, отшатнулась от него, а затем взглянула наверх широко раскрытыми глазами на мужчину, стоящего на дороге. Она не верила своим глазам.
В нескольких метрах от них вниз по дороге – должно быть, они не заметили, как он проехал, пока сражались, – стоял большой красный «мерседес», а человеком, пришедшим ей на помощь, оказался тот, кого меньше всего она ожидала увидеть в качестве своего спасителя. Он стоял с непокрытой головой в лучах солнечного света, с жестким выражением на губах.
Элоэ судорожно глотнула воздух и сдавленным шепотом, потому что голос ей отказывал, произнесла его имя.
– Дикс! Дикс!
Она не осознавала, как добралась до него. Ноги ее подкашивались, однако каким-то образом она оказалась рядом с ним, опираясь на его руку.
– Кто этот человек?
Она никогда не думала, что можно так радоваться тому, что тебе кто-то повстречался.
– Это… Человек, которого я… подвозила, – заикаясь, выдавила она из себя. – Помогите мне… Уехать отсюда. Я должна добраться… Добраться до… Тура.
Он посмотрел на нее сверху вниз, все еще прильнувшую к нему. Почти инстинктивно она выпрямилась.
– Вы в состоянии вести машину?
– Да… Конечно.
Она полностью овладела собой, страх исчез. Рукой Элоэ пригладила растрепавшиеся волосы, заправила за пояс юбки выбившуюся блузку.
– Тогда садитесь в свою машину. Поезжайте прямо по дороге примерно три или четыре мили, а затем остановитесь. Я вас догоню.
Она беспрекословно подчинилась, преисполненная благодарности за то, что он взял все в свои руки. Она хотела только одного – уехать отсюда и даже не взглянула на то место, где стоял мистер Калверт, глазея на них, широко раскрыв рот от изумления.
Элоэ подбежала к «кадиллаку», забралась в него и завела мотор. Когда она трогалась с места, она услышала пронзительный голос мистера Калверта, как будто бы он оправдывался. Она видела, как Дикс подошел к нему, видела, как сжался его кулак, а затем «кадиллак» вырулил на основную дорогу и понесся вперед со скоростью семьдесят миль в час.
Она проехала около пяти миль, прежде чем вспомнила, что должна остановиться, чтобы Дикс смог ее догнать. И только в этот момент она вспомнила, что, несмотря на то, что он спас ее от ужаса и несчастья, он оставался вором. Он обманул и предал ее.
Что же ей делать? Остановиться? Или уехать прочь от него, отказавшись с ним разговаривать?
Она чувствовала, что это именно то, что она должна сделать; и все же она знала, что не сможет так поступить, потому что он спас ее, потому что он появился как раз в самый нужный момент. Она не была трусихой, но все-таки она боялась встречи с ним, боялась того, что она может ему сказать.
Какой смысл в том, что она станет обвинять и бранить его? Это было так же безнадежно и бесполезно, как бороться против мужской силы в лице Бейзила Калверта. Она почувствовала себя полностью неспособной разобраться во всех этих вещах и все-таки подкатила «кадиллак» к остановке на вершине холма, с которого открывался вид на залитую солнцем долину.
