Его руки вовсе не замерли неподвижно у нее на плечах, они отправились в неспешное путешествие по ее спине, а ее собственные руки, которые буквально только что, выражая протест, упирались Максу в грудь, теперь просто лежали на ней, и каждый удар его сердца отдавался в Лерину ладонь. Вдруг она почувствовала, как губы Макса коснулись ее виска, и вместе с поцелуем с них сорвалось ее имя: "Лера..."
Тихо-тихо, но все равно она услышала.
Ей понадобилось сделать огромное усилие, чтобы стряхнуть с себя наваждение. Самым ужасным было то, что она вовсе не хотела его стряхивать.
Быстро открыв глаза, Лера подняла голову.
-- Нет. -- Она постаралась произнести это короткое слово как можно тверже и, воодушевленная успехом, добавила: -- Мы не можем.
-- Почему? -- упрямо повторил Макс. -- Ведь не только я целовал... тебя, но и ты меня. А сейчас вы... ты говоришь: "Мы не должны, мы не можем". При чем здесь "должны" или "не должны"? А как насчет того, чего мы хотим? Чего, Лера, хочешь ты?
Умный мальчик, все акценты расставил правильно. Именно поэтому она сосредоточилась на его "Почему?".
-- Хотя бы потому, Макс, что я старше вас на пять лет, и это препятствие будет стоять между нами всегда. -- Как и раньше, Лера намеренно говорила с ним на вы, стараясь сохранить между собой и Максом дистанцию, которая и так уже катастрофически сократилась.
Некоторое время он внимательно всматривался в ее лицо.
-- Валерия Павловна, вы заметили, что не сказали, что не любите меня?
В его "вы" Лере почудилась издевка. А впрочем, все равно. В любом случае отвечать на этот вопрос она не собиралась.
Когда ехали в город, Макс вел себя очень корректно. Безупречно корректно. Оскорбительно корректно. Единственное, чему Лера радовалась, так это тому, что не поддалась паническому импульсу и не присоединилась к собакам на заднем сиденье. Такой демарш с ее стороны выглядел бы по меньшей мере глупо.
"Все просто замечательно" -- эти три слова она твердила себе всю дорогу, безуспешно стараясь заглушить мысль о том, что хуже быть не может. Мысль, надо признать, совершенно нерациональную.
Вот так и завершилась эра Агаты и Ньютона.
11
Говорят, время лечит, и двух летних месяцев Лере вполне хватило, чтобы восстановить душевное равновесие. Теперь Макс лишь изредка вторгался в ее сны, но наяву она его в свои мысли не допускала.
Август подошел к концу, отпуск формально тоже закончился, однако на самом деле еще пару дней можно было наслаждаться отдыхом. Нынешний день, тоже, впрочем, не очень-то рабочий, в счет не шел: сегодня ректор проводил традиционное собрание преподавателей, посвященное началу учебного года, а после него на кафедрах были назначены еще и свои собственные заседания.
В актовом зале духота стояла просто ужасная. Дискомфортные условия и инстинкт самосохранения по идее должны были бы сократить до минимума как количество выступающих, так и продолжительность их выступлений. Но почему-то не сократили. Собрание, вместо того чтобы поскорее закончиться, только затягивалось.
Преподаватели, однако, тоже люди: когда студенты на их лекциях болтают, им это, конечно, не нравится, но они и сами совершенно не способны долго внимать кому-то другому молча. Так уж получилось, что слева от Леры сидели Ирма Вагановна и Наталья Ноевна -- две старинные подруги, которым всегда было о чем поговорить. А справа от нее устроился Валерий Юрьевич Радзиховский, доцент кафедры теоретической механики. Он тоже без труда мог найти тему для разговора. По крайней мере с любой хорошенькой женщиной.
Радзиховский, высокий красивый мужчина лет тридцати семи, был остроумен, разведен и чрезвычайно любвеобилен, наверное, потому и разведен. К тому же он был знаком с английской литературой, во всяком случае, своего пекинеса назвал Сэром Найджелом*. /*Сэр Найджел -- маленький, но храбрый и благородный рыцарь, герой романов Артура Конан Дойла "Сэр Найджел" и "Белый отряд"./
Отношения Валерии Павловны и Валерия Юрьевича ограничивались случайными встречами в коридоре, в буфете или на мероприятиях, подобных сегодняшнему. Друг к другу они обращались исключительно по имени и отчеству и на вы -- явление весьма распространенное в преподавательской среде. В принципе бывает иначе, и если бы это зависело только от Радзиховского, он давно перешел бы с Валерией Павловной на ты.
Усевшись рядом с Лерой, Валерий Юрьевич начал разговор с дежурной остроты по поводу их одинаковых имен. Потом он рассыпался перед ней в комплиментах, в частности восхитился ее легким золотистым загаром, а затем плавно перешел к прошедшему отпуску. Далее -- слово за слово, и речь зашла о планах на оставшиеся до начала занятий два дня.
Не иначе как от духоты, Лера потеряла бдительность и призналась в том, что у нее нет никаких особых планов. Валерий Юрьевич тут же предложил ей поехать с ним и Сэром Найджелом за грибами. Поскольку на Агату приглашение тоже распространялось, Лера позволила себя уговорить.
Как и следовало ожидать, собака от поездки получила удовольствие куда большее, чем ее хозяйка: Радзиховский был слишком утомителен, а Лере сегодня легкий флирт давался тяжеловато. Впрочем, до определенного момента все было не так уж плохо. Ну откуда ей было знать, коль скоро Валерий Юрьевич об этом не упоминал, что промышляли они вблизи институтского садоводческого кооператива? В принципе когда-то раньше она в этих местах уже бывала, но давно, а Радзиховский так петлял по проселкам, что ничего не стоило запутаться.
Неприятное открытие в лице Михаила Дмитриевича Демина и его супруги Вероники Сергеевны поджидало Леру прямо на опушке леса. Отказаться от радушного приглашения передохнуть и перекусить у них на даче было весьма затруднительно. Во-первых, потому что Валерия Павловна в течение четырех лет учила их дочь Катю, а Валерий Юрьевич чуть ли не каждый день ходил к Михаилу Дмитриевичу на кафедру играть в шахматы. Во-вторых, Радзиховский возжаждал вдруг отдыха и перекуса. И в-третьих, Демины не прочь были воспользоваться возможностью проехать три километра на машине, вместо того чтобы пройти их пешком.
Лера и сама ничего не имела бы против, если бы не знала, что где-то рядом находится дача Годуновых, а значит, есть вероятность встретиться с Максом. Впрочем, уговаривала она себя, все еще может обойтись, ведь садоводство большое, не исключено, что годуновский участок расположен на другом его конце.
Надо сказать, что примерно там годуновский участок и располагался, однако ничего не обошлось. Как только Агата и Сэр Найджел выскочили из машины, они тут же рванули осматривать местные достопримечательности, а минут пятнадцать спустя собаки вернулись в сопровождении Ньютона и Цезаря.
Стоило Лере увидеть эту весело перелаивающуюся свору, и ее сердце упало куда-то в район желудка, там оно и осталось. Во всяком случае, именно оттуда шли какие-то аритмичные пульсации, в то время как в груди ее, похоже, образовался вакуум.
