Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
Быть может, Дэрил Грир по-прежнему живет себе, поживает где-нибудь в Штатах и никто из окружающих даже не подозревает, кто он такой на самом деле и что из жестокого мальчишки он со временем превратился в своего рода легенду, которую передают из уст в уста в некоторых уголках на Среднем Западе и которой иные родители стращают своих чересчур строптивых чад, чтобы призвать их к порядку.
Будь умницей, не то Дэрил Грир заберется ночью к тебе в окошко и утащит тебя с собой.
Помимо основной темы, Клер проявляла интерес и к супругам Грир, поскольку ей хотелось понять, догадывались ли они о том, что творилось в голове их сына; была ли у них возможность уберечь его от падения; и стало ли им известно в то роковое мгновение, кто поджег дом, заперев их там в ловушку, – тот самый дом, развалины которого она видела на фотографиях и который затерялся среди пшеничных полей так же, как Мандерли среди леса.
Прошлым летом, отправившись вместе со своей теткой в Нью-Йорк, она воспользовалась возможностью и встретилась с Маршаллом Роувом, двоюродным братом Дэрила и единственным сыном Эдны Роув, старшей сестры Лоретты. К счастью, Клер удалось разыскать его по Интернету, и она начала переписываться с ним по электронной почте, а потом села в самолет. Маршалл Роув жил в южной части Манхэттена и работал в штаб-квартире Организации Объединенных Наций. Они встретились в баре рядом с Сохо[15], в то время как ее тетушка отправилась на конференцию по проблемам потепления климата. Маршалл, крупный загорелый малый лет пятидесяти, первым делом взял с нее слово, что она не будет упоминать его имя в своем расследовании, после чего, хлебнув пива, он немного расслабился и рассказал ей все, что помнил про Дэрила, – в частности, про последние выходные, которые они провели с ним, когда он, Маршалл, приезжал вместе со своей матерью к Грирам в Эмпозию за восемь месяцев до трагедии. И уже тогда, общаясь с двоюродным братом, он довольно скоро почувствовал себя не в своей тарелке. Что-то в его характере пугало его, но что именно, он не знал, и со временем страхи его только усугублялись. Во всяком случае, Дэрил даже не стремился дружить с кем бы то ни было и всегда держался особняком. Он взрывался по каждому пустяку… держал трупик летучей мыши в формалине у себя на полке. Маршалл поведал ей и том, как однажды, когда они раздевались перед сном, он заметил у него на предплечье огромный синяк, а когда полюбопытствовал, откуда это, Дэрил ответил только, что набил его, когда неловко упал во время бейсбольного матча, и тут же выключил свет. Маршалл понятия не имел, что Джордж бил сына, как уверяли некоторые, Лоретта никогда не делилась своими горестями с сестрой, хотя та неоднократно пыталась ей помочь – вывезти куда-нибудь на отдых, чтобы вырвать из обстановки, которая, по ее словам, отравляла ей жизнь. Эдна Роув так и не смогла проникнуться симпатией к Джорджу, человеку грубому и жестокому, который сделал все возможное, чтобы разлучить сестер. Эдна жила все там же – в пригороде Сент-Луиса, одна в большом доме. По воскресеньям Маршалл звонил ей – справлялся о ее здоровье.
Записывая его рассказ, Клер спросила, может ли он свести ее со старшей сестрой Дэрила – Мэдди, но он сухо ответил, что давно с нею не общается и что, узнав, кто такая Клер, она категорически откажется давать ей какое-либо интервью, тем более что она не виделась с младшим братом с 1972 года – с тех пор, как покинула семейную ферму.
В довершение Клер попыталась узнать, мог ли, по его мнению, Дэрил остаться в живых, на что Маршалл ответил совершенно четко – нет: тем же летом он наверняка наткнулся на кого-то покрепче – и его труп, должно быть, уже давно сгнил на каком-нибудь пустыре, вдали от человеческих глаз.
Так-то оно лучше.
Перед тем как уйти, Маршалл полюбопытствовал, что заставило такую красивую девушку заниматься столь гнусной историей.
Клер не нашлась, что ответить.
Иной раз она и сама спрашивала себя об этом.
Над головой у нее послышался приглушенный шум, оторвавший ее от воспоминаний, – он раздался в комнате, где спал Дамьен.
Когда она вошла, он лежал на кровати, скрючившись. Окно было наполовину открыто, белые шторы шевелились на сквозняке. Клер, босая, подошла к окну и затворила его. На ковре, под окном, лежал расколовшийся пополам цветочный горшок, а вокруг него валялись комочки земли.
Дамьен не сводил с нее глаз. Клер положила руку ему на лоб.
– Что случилось, Дамьен? Это ты открыл окно?
– Нет, не я, – прошептал он.
– Ладно, ложись, уже поздно. Давай-ка спи, не то завтра утром будешь разбитый.
Она снова уложила его и прикрыла ему плечи толстым одеялом, но он засучил ногами и сбросил одеяло. Тогда Клер схватила его за руки.
– Нет, не надо, он снова придет! – с нескрываемым страхом вскричал он.
Какое-то время Клер стояла неподвижно, нависнув над ним, а потом отпустила и присела на край кровати.
– Кто еще? Кто придет?
– Ну ты же знаешь… бука.
Она невольно вздрогнула, но тут же собралась с духом, чтобы скрыть волнение.
– Ты уже взрослый мальчик, тебе скоро двенадцать, в твоем возрасте не пристало верить во всякое такое…
– Нет! Он существует! И как только ты уйдешь, он придет опять!
– Ну хорошо, послушай, я оставлю дверь открытой и включу в коридоре свет, идет? Тебе здесь нечего бояться, уж поверь.
– Ладно, – проговорил Дамьен, снова укладываясь в постель.
Клер укутала его одеялом и поцеловала в щеку.
– И все-таки, может, заглянешь под кровать – проверишь?
– Ладно, как скажешь, – вздохнув, ответила она, – а потом ты прикусишь язычок на всю ночь, понял?
– Да, понял.
Она опустилась на колени, едва сдерживая возглас недоумения. Под кроватью было пусто – только чернильный мрак, казавшийся бесконечным, как будто скрывавший призрачную грань в другое измерение, готовое выйти за свои сумрачные пределы. Охваченная любопытством, Клер прищурилась – но рассмотреть ничего не смогла, хотя почувствовала, как лицо ей обдало холодком. Потом она пригляделась и, к своему облегчению, разглядела в слабых отсветах ночничка здоровенный железный чемодан, две-три книги и хлопья застоявшейся, будто вросшей в ковер пыли.
Она утерла лоб ладонью. Глаза у Дамьена были закрыты – казалось, он уже засыпал.
Ей вдруг захотелось схватить мальчонку и как следует встряхнуть, чтобы у него голова слетела с плеч.
В глубине коридора располагалась дверь в бывшую комнату матери – единственное помещение в доме, навсегда запертое на ключ. Клер все утро пыталась отпереть ее самыми разными способами, потом позвонила месье Дюпре, сторожу имения, – узнать, есть ли у него запасной ключ. Сторож, обретавшийся в другом конце парка, служил ее семье уже больше трех десятков лет, – это он позвонил тетке Клер в тот день, когда исчезла ее мать, и срочно вызвал ее из Парижа, чтобы и она присоединилась к поискам. Но про ключ он ничего не знал. Сказал только, что ключа от той комнаты у него отродясь не было и что, если ему не изменяет память, она всегда была заперта. Таким образом, во всем доме оставалось одно-единственное место, куда ей так и не удалось проникнуть, – и Клер подумывала на следующей неделе вызвать слесаря, чтобы с его помощью наконец открыть тайну той комнаты.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
