Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68
— Отправить бы тебя к хирургу на консультацию… — задумчиво проговорила она.
— А чего уж сразу не на луну? — невинно осведомился участковый. И покачал головой. — Нет уж, лечи сама как знаешь. С хирургом нашей городской поликлиники я раз поцапался, и с тех пор у нас с ним такие отношения, что впору из окопов друг по дружке стрелять, а не консультации проводить.
Тут уж Инна нахмурилась всерьез, спрашивая себя, как бы поступил на ее месте более опытный специалист. Потом, решившись, вздохнула:
— Ладно, пока перевязываю тебя и сажаю на антибиотики. Понял? Уколы будем делать! Утром и вечером! Но если краснота увеличится или за пару дней не увижу улучшения, поедешь, как миленький, хоть на луну.
— Ладно, — кивнул Зорин, — договорились.
Инна завязала аккуратный узелок и строго повторила, берясь за шприц:
— Утром и вечером. Чтоб был у меня как штык! А пока скидывай штаны, сделаем утренний укол прямо сейчас.
Валерий с готовностью встал и, как уже следовало от него ожидать, сделал вид, будто собирается обнажить совершенно другую часть тела.
— Какое место подставишь, в такое и вколю, — пообещала Инна, выпуская воздух из шприца.
Комично изобразив испуг, парень поспешно развернулся к ней спиной. И тут же взвыл:
— Ой! Это что же, я такую гадость щипучую своими руками сюда привез?!
— Держи ватку! — скомандовала, не обращая на его вопли внимания, Инна. И, напуская на себя грозный вид, проговорила: — Мазь ему не по вкусу, уколы не нравятся… А стулом промеж ушей тебя лечить ни разу не пробовали?
— Нет бы посочувствовать человеку… — жалобно протянул пациент.
— Мне бы кто посочувствовал! — так же грозно ответила девушка, еле сдерживая смех, который наверняка неправильно расценили бы те, кто ждал приема за дверью. — А ну, брысь отсюда, чтоб духу твоего здесь до вечера больше не было! А вечером чтоб явился сюда всем своим телом. Опоздаешь — вколю штрафной!
— Ладно. — Поняв, что сочувствия он здесь не дождется, Валерий с несчастным видом, волоча ногу, словно подбитый лебедь крыло, поплелся к двери.
Неизвестно, что подумали про Инну те старики, что сидели в коридоре, но когда она вышла к ним из процедурного кабинета, все еще силясь не улыбаться, несколько пар любопытных глаз сразу уставились на нее.
«Здесь все друг друга более-менее знают», — вспомнились ей слова Зорина. «А что не знают, то, похоже, домысливают на ходу», — добавила она про себя.
Пошептались между собой пациенты, когда Инна скрылась за дверью кабинета. А потом одна из старушек, попав на прием, даже попыталась заверить фельдшерицу, что участковый — очень неплохой, ответственный мужчина. Но Инна, к разочарованию бабульки, не стала беседовать на сию тему, а коротко ответила, что ни к старушкиному недугу, ни к ее собственной работе это не имеет никакого отношения. Отчего, впрочем, интерес к Инниной персоне у ожидающих приема не убавился. Но Инна махнула на все рукой, включившись в работу.
И потекли дни, вначале как одинокие капли, а потом сливаясь в маленький ручеек. Ближайшие выходные Инна тоже провела на ФАПе, обустраивая его по своему вкусу и потребностям. После чего уже перестала, намереваясь что-либо найти, слепо тыкаться по углам, словно стряпуха на чужой кухне. С пациентами тоже начала разбираться. Травмы и простуды, а также неврологические, женские, детские и сердечные заболевания — все это из экстрима постепенно становилось для нее обычными буднями. И хотя было еще у Инны немало «ляпов», за которые приходилось мучительно краснеть потом в городской поликлинике, она стала ловить себя на том, что все-таки любит свою работу.
Большую часть своих пациентов фельдшер начала узнавать в лицо уже и без шпаргалки. И это несмотря на то что к ее ФАПу, кроме поселка Борового, оказались прикреплены еще несколько близлежащих деревень. А с некоторыми из своих пациентов Инна даже успела сдружиться. Например, с бабой Клавой, женой своего добровольного истопника деда Мити, тихой и приветливой пожилой женщиной-гипертоником. И с Марьвасильной, которая была «по совместительству» еще и соседкой. И с Верой, женой Степана, ждущей своего первенца. А пресловутую Анфису Марковну, вдоволь намучившись с ней, Инна сплавила на руки городским специалистам. Решила в конце концов, что надо честно разделять с коллегами подобные «радости», а не брать весь огонь на себя. Для этого убедила старушку, что той необходима помощь гораздо более опытных кадров. Участковый Зорин, присутствовавший при том разговоре, заговорщицки подмигнув Инне, порадовал болезную бабку тем, что пообещал доставить ее в город в ближайшие же дни на служебной машине.
Валерий, «чудовище в законе», в свое время добросовестно отходил на все причитающиеся ему уколы, охая и стеная каждый раз. Но жениться, как он с достоинством сообщил Инне, так и не передумал, поскольку мучения возымели положительный эффект, палец его благополучно зажил. Теперь он не только время от времени навещал Инну на ФАПе, но и нередко встречался с ней по работе. Травмы на производстве, несчастные случаи и пьяные драки, а под Новый год даже один алкогольный психоз, в просторечье ласково именуемый «белочкой», были теми случаями, когда участковый и фельдшер ехали на вызов вместе. И это тоже постепенно становилось рутиной. Теперь, выйдя из машины со своим чемоданчиком, Инна сразу приступала к детальному осмотру пострадавшего, оценивала полученные им повреждения, а затем оказывала необходимую помощь. Спокойно, деловито, не отвлекаясь на эмоции. Совсем не так, как было в первый раз, когда ей пришлось пройти предсказанное Зориным «боевое крещение».
Тогда, выехав с полицейским на первую пьяную драку, Инна увидела превратившееся в кровавое месиво лицо лежащего на полу мужчины, его рассеченную скулу с костью, отчетливо виднеющейся на дне раны, и ей самой едва не стало плохо. Сдавленно охнув, она отпрянула, натолкнувшись спиной на следовавшего за ней по пятам участкового.
— Ты чего, Инесс? — спросил тот, ощутимо подталкивая ее снова вперед, чтобы пройти самому. — Что, рож разбитых раньше не видела, что ли?
В панике вскинув на него глаза, девушка помотала головой.
— Ну, тогда, главное, в истерику не впадай, — нахмурившись, вперил в нее холодный колючий взгляд Валерий. И процедил сквозь зубы: — Ненавижу, когда бабы начинают визжать.
— Может, не бабы, а женщины? — выдавила из себя Инна. Уязвленная, несмотря на обстановку, словами участкового, а более того, неприятно пораженная злым выражением его глаз.
— Именно бабы, — резко ответил он. — Женщины никогда себе такого не позволят. Поэтому быстренько решай, кто ты есть.
Столь откровенная грубость Валерия сделала его непохожим на себя самого, и вначале Инна даже обиделась. Но позже, поразмыслив, вынуждена была признать: если бы Зорин начал ее тогда уговаривать, это вряд ли бы подействовало. А вот именно внезапная резкость вдруг помогла ей собраться, за что она потом была ему благодарна. И больше никогда не позволяла себе растеряться, как в тот, первый, раз.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68
