Книга Фрайди. Бездна - Роберт Хайнлайн

Через девять недель я летела в Новую Зеландию.

Что касается Босса, то должна признать: этот надменный тиран всегда знает, что говорит. Когда доктор Красни отпустил меня, я, конечно же, не была «нормальнейшей». Я была обыкновенным выздоровевшим пациентом, не нуждающимся более в больничном уходе, – и только.

Через девять недель я могла бы заполучить все призы на старинных олимпийских играх, ничуть при этом не вспотев. Когда я взошла на борт ПБ-лайнера «Абель Тасман» в виннипегском аэропорту, пилот сразу положил на меня глаз. Я знала, что неплохо выгляжу, и, идя к своему месту, слегка покачала бедрами, чего никогда не позволяю себе на задании, – работая курьером, я всегда стараюсь держаться в тени. Однако сейчас я была в отпуске и могла слегка покрасоваться. Забавное ощущение. Кажется, я еще не забыла, как это делается, ибо пилот, не успела я пристегнуть ремень, оказался за моей спиной. А может, все дело было в новеньком комбинезоне от «Суперскин» – новинка этого сезона и первый в моей жизни (купила в беспошлинной зоне аэропорта и тут же влезла в него). Я не сомневаюсь, что пройдет совсем немного времени и все секты, считающие секс хоть капельку порочным, объявят ношение костюмов от «Суперскин» смертным грехом.

– Мисс Болдуин, не так ли? – спросил он. – Вас кто-нибудь встречает в Окленде? Военное положение и вся эта чушь, знаете… Словом, одинокой женщине не стоило бы появляться сейчас в международном аэропорту.

Я не стала говорить ему: «Слушай, детка, последний раз, когда я была в этом аэропорту, я пришила одного парня». Ростом капитан был примерно метр девяносто пять, весил килограммов сто или чуть больше, и при этом ни капли жира. На вид – лет тридцати, из тех блондинов, которых чаще можно увидеть на «САС»[8], чем на «АНЗАК»[9]. Что ж, если он желает сыграть роль ангела-хранителя, я не возражаю.

– Меня никто не встречает, – ответила я, – я просто должна пересесть на шаттл, летящий на Южный остров… Никак не могу справиться с этой застежкой. Кстати, эти полоски означают, что вы капитан?

– Давайте я помогу вам. Капитан?.. А-а, да, капитан Жан Тормей. – И он наклонился, чтобы застегнуть мой ремень. Я не без удовольствия позволила ему помочь мне.

– Капитан! Ух ты!. Никогда не встречала капитана.

Эта ремарка с моей стороны не означала никакого призыва, поскольку все разыгрывалось по древнейшему ритуалу времен деревенских танцулек. Он сказал: «Я на охоте, и вы мне нравитесь. Интересуетесь?» А я ответила: «Вы тоже ничего, но, к сожалению, я сегодня занята». На этом этапе он мог или ретироваться без всяких обид, или поинтересоваться насчет другого раза в недалеком будущем. Он выбрал второй вариант.

Застегнув на мне ремень, достаточно туго, но не слишком, и не воспользовавшись случаем слегка меня полапать – настоящий профессионал! – он сказал:

– Времени на пересадку сегодня у вас будет немного. Если вы немного задержитесь, когда мы прибудем на место, и выйдете последней, я буду рад лично проводить вас к вашему «Киви». Это будет быстрее, чем самой продираться сквозь толпу.

– О, благодарю вас, капитан! Если это, конечно, вас не слишком затруднит… – («Капитан, времени на пересадку по сегодняшнему расписанию у меня двадцать семь минут, значит… У вас есть двадцать минут на то, чтобы уболтать меня поделиться номером. Но вы продолжайте, продолжайте, и, возможно, я дам вам шанс».)

– «АНЗАК» к вашим услугам, мисс Болдуин! Это доставит мне лишь удовольствие.

Люблю летать на полубаллистических лайнерах – резкий взлет, когда чувствуешь, что обшивка кресла вот-вот лопнет и наполнитель расплещется по всему салону, перехватывающее дыхание свободное падение, когда кажется, что твои кишки вываливаются наружу, а затем вход в атмосферу и долгое, долгое скольжение, с которым не сравнится никакой полет. Ну где еще получишь столько веселья, при этом не раздеваясь?

А потом всегда подкрадывается один очень интересный вопрос: свободна ли посадочная полоса? Полубаллистик не делает два захода на посадку – просто не может. Ну да, да, здесь, в этой самой брошюре, черным по белому написано, что ПБ никогда не взлетает, не получив предварительно из порта приземления сообщения о том, что посадочная площадка для него свободна. Конечно, конечно, а я верю в Зубную фею, как верили в нее родители Босса. Ну а как насчет какого-нибудь раззявы на частном гравилете, который возьмет да и сядет на чужую полосу? Как насчет того вечера в Сингапуре, когда я сидела в баре «Верхняя палуба» и своими глазами видела, как за девять минут приземлились три ПБ? Ну да, признаю, не на одну и ту же полосу, но на пересекающиеся! Настоящая русская рулетка.

Я буду летать на них и впредь: во-первых, мне это нравится, а во-вторых, этого порой требует моя профессия. Но… От взлета до посадки я сижу, едва дыша.

Нынешний полет доставил мне обычную дозу острых ощущений, полубаллистика всегда заканчивается раньше, чем успевает наскучить. Я задержалась при выходе ровно настолько, чтобы, подойдя к дверцам, увидеть моего Вежливого Волка, застывшего в ожидании возле двери в рубку. Стюард подал мне мою сумку, и капитан Тормей тут же перехватил ее, несмотря на мои неискренние протесты.

Он повел меня к посадке на шаттлы, проверил мои билеты, отыскал мое место, прошел вместе со мной за табло, на котором было написано: «Только для пассажиров», и, усевшись подле меня, сказал:

– Плохо, что вы так быстро улетаете… Я хочу сказать, для меня плохо. По правилам я должен болтаться тут три дня и… Так получилось, что в этот раз некому составить мне компанию. Раньше здесь жила моя сестра со своим мужем, но теперь они перебрались в Сидней, и мне просто не с кем общаться.

– О, какая жалость! Я представляю, каково вам сейчас. Моя семья живет в Крайстчерче, и я всегда чувствую себя ужасно одиноко, когда мне приходится быть вдали от них. От моей большой, шумной и веселой семьи – я ведь замужем, в с-браке, я всегда вываливаю все сразу. – («Так я и поверила! Прямо представила себе картинку – как вы, капитан, проводите все свое свободное время с сестрой и с зятем».)

– Ух, как здорово! И сколько же у вас мужей?

– Капитан, это первый вопрос, который задают все мужчины. И происходит это из-за непонимания самой природы с-брака. Оттого что «с» принимают за «секс».

– А разве это не так?

– Господи, да конечно же нет! «С» означает «спокойствие», «стабильность», разумеется «союз», в каком-то смысле «святыню» и многое-многое другое: тепло, уют, радость… Ну разумеется, «с» может означать и «секс» тоже, но ведь секс доступен кому угодно и где угодно. И совершенно не нужно создавать нечто столь сложное, как с-брак, только лишь ради секса. – («С» означает «синтетическая семья» – именно под такой формулировкой был впервые легализован с-брак в Калифорнийской Конфедерации – первой стране, признавшей его. Десять против одного, что капитан Тормей прекрасно об этом знал, – просто мы продолжали разыгрывать с ним различные вариации большого флирта.)