— Я боялась, ты страдаешь, и хотела помочь.
— Я действительно страдаю. Нос болит до чертиков. К твоему сведению, ты мне его сломала.
Сабрина вскинула голову, присмотрелась к физиономии Моргана и пришла к выводу, что даже сломанный нос не способен ее испортить.
— Ничего, — Морган небрежно повел плечами. — Нос мне ломают не в первый раз и, надеюсь, не в последний, если доведется выбраться отсюда. Правда, твой папаша, думаю, позаботится, чтобы это мне не удалось.
— Я имела в виду вовсе не твой нос. Я думала, ты страдаешь из-за своего отца.
— Тут не о чем говорить! — Морган снова пожал плечами. — Старый хрыч уже на том свете.
Сабрина ожидала увидеть Моргана в страшном горе, беснующимся от ярости. Но его холодное спокойствие пугало даже больше, чем гнев. Неужели ему удается и все прочие свои эмоции подавлять таким беспощадным образом?
Оторвав глаза от Моргана, Сабрина принялась расхаживать перед камерой, по-прежнему держась на безопасном расстоянии от решетки.
— Не понимаю, как ты можешь поверить, что мой отец замешан в убийстве твоего отца. Будь это так, зачем бы батюшка стал разоружать Камеронов. Какой смысл было рисковать жизнью своих родных?
— Вот ты мне и объясни.
Сабрина искоса поглядела на Моргана, пытаясь разгадать, что скрывается за его безразличием. Но он только зевнул и тряхнул белокурой гривой, словно огромный ленивый лев.
— Перед тем как Ангуса убили, — продолжала Сабрина, убыстряя шаг и не обращая внимания на язвительный тон последнего замечания Моргана, — я видела, как позади него шевелился гобелен, будто за ним кто-то прятался. Что мешало убийце незаметно прокрасться туда из бокового коридора и тем же путем исчезнуть? Не будешь же ты отрицать, что у твоего отца хватало врагов! Это мог быть кто угодно! К примеру, житель соседней деревни. Или проезжавший поблизости Грант, либо Чизхолм решил воспользоваться удобным случаем, чтобы вызвать новую войну между Камеронами и Макдоннеллами. Ведь Гранты и Чизхолмы кровно заинтересованы, чтобы мы вечно враждовали.
Сабрина чуть не добавила: «Это мог сделать и один из твоих соплеменников», но вовремя прикусила язык, понимая, что Морган расценил бы подобное предположение как уловку с целью отвести подозрение от Дугала Камерона.
— В общем, кто угодно, но только не ты. — Морган лениво облокотился на прутья решетки. — Ведь мы с тобой точно знаем, где ты была в тот момент, верно?
Его насмешливый тон заставил Сабрину вспыхнуть. Она словно вновь ощутила прикосновение губ Моргана и почувствовала себя так, будто стоит нагая перед строем гогочущих Макдоннеллов. Девушка низко опустила голову.
Морган молча смотрел на нежный затылок Сабрины, с трудом подавляя рвущийся из горла стон. «Почему она не носит волосы распущенными?» — угрюмо думал он. Один взгляд на эту тонкую лебединую шейку — ив самых глубинах его существа всколыхнулось нечто такое, что лучше бы навсегда оставалось в тайне. Морган скорее предпочел бы видеть Сабрину в гневе, чем смущенной и беззащитной. Возможно, именно поэтому он затратил в прошлом столько усилий, стремясь заставить девчонку его возненавидеть.
— Где мои люди? — рявкнул Морган, чтобы сменить тему. — Стражники ни слова мне не говорят.
Сабрине, конечно, не следовало бы отвечать на этот вопрос, но она не теряла надежды завоевать доверие Моргана и убедить его в невиновности отца. Только так можно было предотвратить новое кровопролитие между их кланами. И Сабрина решилась.
— Твои люди разбили лагерь на вершине холма напротив замка, — сказала она, надеясь на ответную откровенность Моргана. — Но никому не известно, какие у них планы. То ли намереваются взять нас в осаду, то ли просто веселятся. Днем твои сородичи пьют виски и танцуют, а по ночам терроризируют жителей деревни. Да, и еще они играют на волынках. Непрерывно. Если бы они стояли у Иерихона, стены обрушились бы в первый же день.
— А-а, это, видно, Рэналд. Когда он берет в руки волынку, лучше бежать подальше, заткнув уши.
— По крайней мере в этом наши с тобой взгляды сходятся.
Волоча за собой цепи, Морган отошел от решетки, чтобы девушка не заметила радости, вспыхнувшей в его глазах. Если Макдоннеллы поблизости, значит, есть шанс, что они помогут ему бежать из темницы. Возможно, просто ждут от Моргана сигнала.
Когда он вновь повернулся, девушка невольно отпрянула. На лице пленника играла улыбка, в которой не было и намека на издевку или бесившее Сабрину высокомерие. Напротив, это была открытая мальчишеская улыбка, чудесным образом изменившая жесткие черты лица Моргана, манящая и завораживавшая. Наверное, с такой улыбкой обращался Сатана к Христу, когда искушал его в пустыне. Человеку, способному так улыбаться, не страшны никакие цепи и тюремные решетки. Ради такой улыбки любая женщина пойдет на что угодно. Даже на преступление.
Морган приблизился к решетке, и у Сабрины возникло ощущение, будто ее загоняют в ловушку.
— Когда я увидел тебя, — нежно промурлыкал он, — вначале мне показалось, что я во сне. Или будто я умер и попал в рай.
Помимо воли Сабрина скептически вздернула бровь. Морган явно перестарался, сразу пустив в ход весь свой шарм; она едва не рассмеялась ему в лицо, но потом решила предварительно выяснить, как далеко он готов был зайти в своем лицемерии. Девушка скромно потупилась и чуть слышно пролепетала:
— Скорее ты решил, что угодил в преисподнюю, когда на тебя сквозь решетку уставился такой противный чертик.
Морган прижал руку к груди, как если бы ее слова ранили его до глубины души:
— Не надо так шутить, моя девочка. Твоя красота способна заставить даже ангелов рыдать от зависти.
Сабрина испытала желание заглянуть за спину пленника и проверить, не говорит ли устами сына дух его папаши.
— Ангелам нечего мне завидовать. Как один мой знакомый мальчик не раз с удовольствием напоминал мне: назвать меня красивой может только слепой или глупец. — За деланно веселым тоном Сабрины скрывалась боль былых обид; загибая пальцы, Сабрина начала перечислять свои недостатки: — У меня слишком пухлые губы и тонкая шея, уши стоят торчком, как у сторожевого пса, а нос — как у нашего мопса.
— Это была всего лишь болтовня глупого мальчишки, девочка, — Морган не отрывал взгляда от губ девушки, опасаясь смотреть ей в глаза. — Я теперь уже не мальчишка, Сабрина. Я мужчина.
Ее имя прозвучало в его устах как песня. Девушка не могла решить, что произвело на нее большее впечатление — то, что Морган называл ее ласковым словом «девочка», или прямая констатация им совершенно очевидного. С обнаженным торсом и обтянутыми пледом узкими бедрами, Морган выглядел невероятно мужественным.
Причислить его к мальчикам ни у кого не повернулся бы язык.
Сабрина опустила глаза, пытаясь унять учащенно забившееся сердце. Оказывается, его чары способны пробить любую броню. Пора было прекращать эту игру. Совсем необязательно уточнять, на что он способен решиться ради достижения своей неведомой, но определенно недостойной цели. Склонив голову набок, Сабрина одарила пленника чарующей улыбкой и мягко сказала:
