Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 84
Перед окончательным переездом я устроила девичник, на котором собрались Асрян, Женька, Оксана и я. Вердикт был вынесен единогласно: Ленке свезло так свезло. Вот, как говорится, бывает и у питерских разведенок тоже белая полоса в жизни. После четырех бутылок вина было строго-настрого решено, что ни одна особь мужского пола, никакие расстояния и пробки в этом городе не нарушат регулярности наших посиделок. Потом уже вошли в полный штопор; смеялись, вспоминали прошлые романы, мужчин, подруг, свадьбы и разводы, по любви и по расчету, пока не начали плакать от смеха. Даже Оксанка неожиданно вспомнила про свой первый роман с военным-здоровенным капитаном летных войск.
— Девочки, приходим как-то к моей подруге, портнихе. Брюки ему подшить армейские. А у подружки спину продуло, как назло; согнуться-разогнуться не может, вот бедняжка! Ну, мы поставили в комнате табуретку, загнали туда моего летчика, чтобы не сильно нагибаться и фиксировать длину штанов. Померили, булавки к отворотам прицепили и пошли на кухню чай пить. Вскипятили чайник; сидим, болтаем, и тут минут через двадцать я спохватилась — чего-то не хватает. Мы тут лясы точим, а летчика моего нет и нет! Короче, вернулись в комнату, а он так и стоит на табуретке, с булавками на штанах. Я ему: что стоишь, Михаил? Уже все замерили. А он мне: так команды слезать не было. Представляете, так и застрял на табуретке посреди комнаты!
Мы с Женькой держались за животы, а Ирка, как всегда, нашла чем поддеть:
— Боже, Оксана, неужели ты не девственницей замуж вышла?
Хохот стоял на всю квартиру, соседям наверняка испортили спокойный вечер. Бывшие — прекрасная тема поржать на девичнике, и даже Асрян не удержалась от воспоминаний.
— Девки, а меня на первом курсе сватали, огромное армянское семейство. Это полный пипец; короче, свиноферма у них была под Вырицей. Приехали к моим предкам и говорят: денег заработали, теперь надо окультуриваться, так сказать. Надо нам невестку из интеллигентной семьи, и чтобы обязательно армянка. У нас уже одна интеллигентная невестка есть — учительница рисования, теперь можно по медицине пройтись. Девочки, я три дня в своей комнате баррикадировалась, пока они звонить и приходить не перестали. Мне потом свиньи всех цветов радуги несколько недель снились, кто в клеточку, кто в полосочку; ходили вокруг меня табунами и хрюкали.
В ход пошла пятая бутылка вина. Ирка продолжала в красках, как настоящий специалист по сновидениям, описывать все нюансы свинячей росписи. У одной на спине был фрагмент фрески Микеланджело из Сикстинской капеллы, у второй — черный квадрат Малевича, и даже Айвазовский с Брюлловым мелькали то тут, то там. Картинная галерея на розовых свинячьих спинках, но основная масса — в клеточку и полосочку. Оксанка сидела как раз напротив меня и корчилась в судорогах, а у меня от смеха разболелся живот. Я завалилась на кресло в полном изнеможении и закрыла глаза.
Боже, вот это сейчас дедушка Фрейд подпрыгивает в холодном гробу. Хрюшки и Микеланджело.
Я лежала и слушала Иркин поток осознанного сумасшествия и истеричный гогот девчонок. Вдруг возникло тревожное ощущение; все это уже было, именно тут, на кухне у Асрян, такое же бесшабашное веселье, чуть было не закончившееся гибелью Стасика. Тут же ожили воспоминания — кусок говядины, застрявший в детском горле, крики Асрян, маникюрные ножницы в моих дрожащих руках, кровь на тонкой мальчишеской шее, и наконец, реанимация моей родной больницы. Еще полминуты, рассказ про армянских поросят закончился.
Сквозь вату я слышала Иркин голос:
— Женька, а как там твой дяденька с квартирой на Московском?
Я открыла глаза и повернулась; Женька стояла за моей спиной, прислонившись к балконной двери.
— Да все гуд. Думаю, скоро вместе с Ленкой с колясками гулять будем.
— О, а что молчала? Уже финишная прямая, можно сказать?
— Почти. Девчонки, скоро у нас будет достойное общество полноценных замужних баб. Предлагаю всем сходить еще по разику в роддом; Оксанка, тебя можем освободить за высокую, так сказать, успеваемость. Потом предлагаю всем разжиреть, бросить работу, начать смотреть первый канал с утра до ночи, а потом будем собираться и обсуждать, кто как пописал, кто как покакал. А еще лет через пять будем рассказывать друг другу про своих скотов-мужиков, про их блядей ненавистых и про жизнь свою молодую, да ни за что загубленную.
И тут я пригляделась и увидела, что Женька плачет.
— Блин, ты чего, Женька, что случилось?
— Да ничего… все в порядке. Просто тут пару дней назад бывшего встретила. На Крестовском; шел с женой, с детишками. Вот так вот, девочки.
— Женька, господи, ну ты даешь! Ты про мента своего, что ли?
— Про него. Да не, девочки… все нормально, правда. Я издалека видела. Даже не заметил меня. Так что все хорошо.
Асрян тут же вступила в ситуацию разводящим:
— Так, мои дорогие, все; перебрали и перержали. Давайте на этой веселой ноте разъезжаться, а то это уже не девичник, а поминки какие-то.
Стали собирать детей; мелкие тоже разошлись не на шутку, погромили детскую комнату основательно. Катька билась в истерике и требовала ночевки у Стаса; но я осталась непреклонна и загребла ее домой. Это была наша последняя ночь в съемной квартирке, вдвоем. В ванной, заворачивая ее в полотенце, я сказала на ушко:
— Катрина, что ты думаешь по поводу Сергея Валентиновича?
— А мы точно поедем с тетей Ирой на море? И он тоже с нами?
— Уже билеты купили, не переживай.
— А на Новый год? Он не уедет от нас, как Слава?
— Нет. Планируем отпраздновать втроем.
Катька смотрела на меня выжидающе, а я не стала дополнять короткий ночной разговор ненужными деталями. Я ее родила, я ее люблю, а жизнь идет так, как идет. Точка. Нас обеих ждет новое будущее, гораздо лучше прежнего.
Катьке выделили самую большую комнату и купили дорогую красивую мебель, а нам — широкую кованую кровать, очень модную и тоже очень дорогую. Финальный аккорд — за четыре дня до Нового года я, Катрина, кошка Мика, остатки вещей и умирающая деффенбахия переехали на место постоянного проживания, в пяти минутах ходьбы от станции метро «Петроградская». На следующий день в обеденный перерыв мы подскочили к ЗАГСу на Михайловской, быстро расписались и на обратном пути в машине надели друг другу обручальные кольца. Благо что без очереди — заведующая ЗАГСом дружила с Валентиной и частенько наведывалась ко мне поболтать о своей щитовидке.
Мы оба были очень, очень счастливы.
Сегодня я вышла замуж и поменяла фамилию. Я решила — снова буду Елена Андреевна Сокольникова. Я пытаюсь жить без тебя, доктор Сухарев.
2008–2010
Кессонная болезнь
Тридцать первое декабря две тысячи восемь, господа. Самый лучший Новый год в моей жизни. Мы были дома, втроем — только я, Катька и муж. На столе селедка под шубой, оливье и запеченная в духовке курица; смотрели телик и набивали животы. К половине второго ночи выгнали ребенка спать и к трем часам завалились сами. Один из нас потерял семью несколько лет назад, а вторая толком и не имела ее, если подумать хорошенько. Не стоит объяснять, что такое прижаться перед сном к мужчине и быть стопроцентно уверенной, что это самая важная часть твоей жизни. С большой надеждой, что навсегда.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 84
