– Спрос – сто двадцать четыре и пять восьмых! Предложение – сто двадцать четыре и семь восьмых! – выкрикнул Ричард и выжидающе посмотрел на Андреаса. Тот едва заметно одобрительно кивнул ему.
Сэм встала из-за стола, чувствуя устремленные на нее взгляды гостей, и подошла к Ричарду.
– Выключи его, – прошептала она. – Немедленно.
– Я хочу понять, продадим ли мы акции.
– Меня это не волнует. Я хочу, чтобы ты выключил комп. Сейчас же.
Она вернулась за стол, расточая улыбки, и принялась убирать тарелки после десерта.
– Принеси сыр, Ричард, – попросила она, направляясь на кухню.
Там она поставила стопку тарелок возле мойки. Включила кофеварку.
– Буйабес был высший класс, – сказал Ричард, тоже появившись на кухне. – Просто пальчики оближешь.
– Он был ужасен. И оленина – просто катастрофа. Слушай, а почему этот твой Андреас не снял перчатку?
– Он никогда ее не снимает. А что?
– Жутковато выглядит.
– Ничего страшного. Я думаю, последствия какой-нибудь аварии. Шрам или еще что-нибудь в этом роде. – Ричард положил руки ей на плечи. – Ты слишком взволнована, Багз. Расслабься.
Сэм стряхнула с себя его руки и повернулась к мужу:
– Ты напился.
– Я в норме.
– Ведешь себя просто ужасно. Всех смущаешь. Нам пришлось выслушивать твою болтовню про песчанок вверх задницами и про то, что Екатерина Великая умерла, трахаясь с жеребцом, а потом ты вообще ушел из-за стола и занялся работой.
– А ты весь вечер сидишь как манекен. Ни с кем не разговариваешь. Притулилась в уголке и смотришь перед собой. Ты что, неважно себя чувствуешь?
– Я отлично себя чувствую.
– А выглядишь ужасно. Весь вечер бледная, как простыня. Тебе нужно показаться врачу.
– Я тебе говорила, меня напугала эта авиакатастрофа.
– Да брось ты, Багз, какой из тебя, на хрен, оракул.
Сэм смерила его гневным взглядом. Вот так. Они с мужем два совершенно чужих человека. Она больше не могла говорить с Ричардом ни о чем важном – с таким же успехом можно обсуждать это с первым встречным в автобусе. Сэм развернулась и пошла назад в комнату. Ричард вернулся на свое место, и блондинка тут же вцепилась в него.
– А вы когда-нибудь пробовали с песчанкой? – спросила она.
Он закурил, звучно затянулся.
– Нет. Сэм не увлекается эксцентричным сексом. – Ричард увидел лицо жены и поспешно отвернулся. – Вообще-то, она слишком занята в последнее время – смотрит сны.
– Наверное, очень эротические?
– Нет… все больше про авиакатастрофы. Считает, что ей приснилось сегодняшнее падение самолета в Болгарии.
Сэм снова поймала взгляд Андреаса, увидела его холодную и, как ей показалось, понимающую улыбку.
– А я думаю, что на самом деле ей приснился мой пенис. Слушай, Бамфорд! – прокричал Ричард через весь стол. – Фрейд, кажется, считал, что самолет – это здоровенный член, да?
– Ты собирался предложить гостям портвейн, Ричард, – сказала Сэм, стараясь произносить слова четко, чтобы никто не заметил дрожи в ее голосе.
Бамфорд О’Коннелл посмотрел на нее, улыбнулся сочувственно, словно уговаривая не беспокоиться, не расстраиваться: дескать, вообще-то, Ричард хороший парень, только немного перебрал.
– Да, портвейн. У нас хороший портвейн. «Уоррс» шестьдесят третьего года. Арчи, попробуешь?
– Великолепный сыр, вот этот, такой мягкий, – заметила жена банкира не менее мягким голосом.
«Его делают из грудей жирных блондинок» – так и подмывало сказать Сэм, и ей пришлось прикусить язык, чтобы не произнести эти слова вслух.
– Называется камбоцола, – язвительно пояснила она, однако, вспомнив об обязанностях хозяйки, тут же снова изобразила улыбку. – Вкусный, правда?
– Сэм, а как там у вас обстоят дела с особняком? – поинтересовался О’Коннелл.
– Скажешь тоже – особняк! Просто старый фермерский дом.
– Я думал, это построенное бог весть когда здание, внутри которого обитают привидения или что-нибудь в этом роде.
Сэм отрицательно покачала головой:
– Боюсь, никаких привидений там нет и в помине.
– Вы переезжаете за город? – вдруг оживился Арчи.
– У нас был маленький коттедж, куда мы ездили на выходные. А потом мы приобрели дом посолиднее, но его сильно повредило ураганом.
– Хорошая идея – уехать из Лондона, – сказал О’Коннелл. – Сбежать подальше от всякой шушеры.
– Ну, положим, за городом тоже полно разных хмырей, – возразил Ричард. – Только они ездят не на автомобилях, а на тракторах.
Сэм принесла кофе, стала разливать. О’Коннелл передавал чашки гостям.
– Спасибо, – поблагодарила она, когда они закончили.
– С тобой все в порядке? – спросил он.
– Да… нормально… – Сэм не стала вдаваться в объяснения.
– У тебя слегка усталый вид. Много работаешь?
– Не больше обычного. Просто я сегодня пережила небольшой шок, только и всего.
– А что случилось?
– Я… – Сэм почувствовала, как румянец обжег ей щеки. – Я… Слушай, Бамфорд, а ты хорошо разбираешься в снах?
– В снах? Если кто-то скажет тебе, что хорошо разбирается в снах, то этот человек стопроцентно лжец. Мне, вероятно, известно об этом не больше, чем другим. А почему ты спрашиваешь?
– Ты используешь сны в своей работе?
– Конечно. Они очень важны… но мы пока мало что о них знаем.
– Член Адама – запретный плод, – прокомментировал Ричард. – Это очевидно. Змий. Классический Фрейд. Это был Адамов пенис.
– Как проницательно, – проворковала блондинка. – Я об этом никогда не думала.
Сэм отхлебнула «Перье», потом покрутила стакан в руках и посмотрела на психиатра.
– Как думаешь, можно ли во сне увидеть будущее? – спросила она, слегка смутившись.
– Тебя интересует предвидение?
– Это так называется?
– Ты имеешь в виду, что человек во сне видит события, которые впоследствии действительно происходят?
– Да.
О’Коннелл взял бокал и пригубил портвейн с таким явным удовольствием, что Сэм тоже невольно захотелось выпить.
– Прекрасное вино, – одобрил он. – Просто отличный портвейн. У меня от спиртного завтра будет жуткая мигрень. Это предвидение?
Сэм наклонила голову:
– Я серьезно, Бамфорд.
Он улыбнулся, потом нахмурился:
– Это как-то связано с сегодняшней авиакатастрофой? Той, о которой говорил Ричард?
