Четыре комнаты, что мы осмотрели, находились по обе стороны коридора. В конце этого коридора находился морг. В морг вела широкая дверь, которая открывалась в обе стороны. Он завёз меня внутрь и остановился. Я огляделся вокруг. Всё стену занимали ячейки, куда складывались трупы. Тут же был стол, где разделывались трупы. Рядом со столом стояло какоето медицинское оборудование. Здесь было заметно холоднее, чем в комнатах.
— Вот смотри! — сказал хирург и выдвинул из одной из ячеек носилки с трупом.
— Кто это? — спросил я.
— Не узнаешь? Это маньяк из Долгопрудного. Не слышал про такого?
— Нет.
— А двенадцать лет назад его имя гремело. На его личном счету двенадцать жертв. Это мой предшественник. Сначала Круглов похитил его. Он тоже врач. Но он отказался работать, и его убили.
— Странно.
— Что странного?
— Ты говорил, что убил больше трёхсот человек, но ячеек в этом холодильнике всего тридцать. Куда делись остальные трупы?
— Их сожгли. Тут внизу находится крематорий. Эти ячейки все пустые. Тебя бы тоже сожгли.
— А куда девают пепел?
— Его сгружают в мешки и выбрасывают в мусор. Раз в две недели приезжает мусоровоз и увозит мусор на свалку.
— Не остаётся никаких следов?
— Нет. Те пальцы на стене — это все, что осталось от них. Если решать избавится от меня, то я и пальцы — всё пойдёт в печь. Я это знаю — мне Круглов это постоянно обещает. Тогда точно не останется никаких следов.
— Поэтому ты и установил камеры, чтобы всё это записать?
— Да. Весь мир должен узнать, какой Круглов упырь.
— Где ты достал камеры?
— Они были у меня дома. Я их купил до этого. Когда меня похитили, то у меня с собой были ключи от дома и кредитная карта. На кредитной карте были деньги. Здесь мне деньги не нужны. Если чтото нужно — всё привозят. Десять лет назад здесь работал один охранник. Такой же жадный, как и Круглов. Я предложил ему обмен. Если он привезёт камеры и мой ноутбук, то все деньги на карточке будут его. Там было больше ста пятидесяти тысяч кредитов. Он согласился на сделку, и я всё стал снимать на камеры.
— Ты не боишься, что охранник проговорится про камеры?
— Его давно нет. Как я уже сказал — он был патологически жадным. Его уличили в краже тысячи кредитов, потом его жестоко били, пока не убили.
— Как ты об этом узнал?
— Здесь все окна выходят во двор. Я видел, как его били. А потом я проводил его вскрытие и расчленение — сказал он очень спокойно.
— И его никто не искал?
— Нет. Здесь все охранники либо бывшие уголовники, совершившие убийство, либо военные, свихнувшиеся на войне, либо то и другое. Каждый из них готов убить. У них нет семей или родных. Их никто не будет искать.
— Его точно убили за тысячу кредитов?
— Да. Он получил от меня сто пятьдесят тысяч кредитов, а украл он тысячу. За это его и убили. Охранники мне сами говорили.
— Ты говорил, здесь есть окна. Можно взглянуть?
— Да конечно.
Он подвёз меня к окну и отдёрнул шторы. На окнах были толстые железные решётки снаружи и внутри. Я посмотрел в окно. Во дворе было какоето кирпичное здание, с высокой трубой. Рядом со зданием была куча угля. Тут же стояло два мусорных контейнера. Вся небольшая территория была огорожена высоким двухметровым забором. За забором виднелось какоето большое кирпичное здание с толстой, высокой, кирпичной трубой.
— Где мы?
— Это всё территория бывшего завода. Завод закрыли десять лет назад. Вон видишь во дворе? Это бывшая заводская котельная. Круглов превратил её в крематорий. Там сжигают трупы, а потом пепел высыпают в мешки и кидают в мусорный контейнер. А потом мусор вывозят на свалку. Когданибудь и меня также выкинут на свалку.
— Ты пробовал отсюда бежать?
— Пробовал. Пять раз пробовал. Сначала хотел выйти из двери. Видел там вначале коридора две стеклянные матовые двери? Там за ними сидят два охранника. Я убил их обоих, но на шум прибежала охрана. Они увидели, что я сделал, и сильно меня избили.
Он закатал рукав халата и показал длинный шрам на правом запястье.
— Здесь был открытый перелом. Потом я пытался перепилить решётку. Я распилил внутреннюю решётку, потом начал пилить внешнюю. Тогда меня и поймали.
Он поднял волосы, чтобы показать шрам на голове.
— Потом я попытался продолбить пол.
— Я понял. Все твои попытки кончались неудачей, и тебя сильно избивали.
— Ну да.
— Внизу много охраны?
— Всего охранников вместе с кочегаром 20 человек.
— Надо разработать план побега.
— Надо.
— Ты всегда такой спокойный?
— Не знаю. Раньше я не был таким вроде.
— Но когда ты меня резал, то ты был таким весёлым, рассказывал про свою теорию. Ты что не хочешь отсюда выбраться?
— Хочу. Мне до смерти надоела эта тюрьма. Но, я не могу выбраться. Чем больше я делал попыток, тем больше понимал, что не смогу сбежать. А даже если и сбегу, то куда я пойду? Родители давно умерли. Квартиру наверняка заняли чужие люди. Здесь мой дом.
— Да о чём ты говоришь? Здесь тебя бьют и унижают! Ты в тюрьме и никак не можешь отсюда сбежать! Тебя заставляют убивать людей! Если ты перестанешь это делать, то тебя убьют!
— Да, я знаю. Просто я с этим смирился…что ли.
— Ты не смирился, а просто сдался! Тебя сломали, и продолжают ломать каждый день! Ты посмотри на себя! Ты весь эмоционально выгорел! Осталась только оболочка!
— Но нет. У меня есть теория.
— Расскажи про неё.
— Ну, когда меня похитили, то мне стали привозить людей, которых я должен был убивать. Я не сам их выбирал. В основном это были люди не бедные. Мне кажется, что я здесь оказался не просто так. Что я их караю. Караю, за то, что в этом мире существуют голод, болезни, нищета. В сущности, что есть у человека — это работа, дом, магазин. Он ходит по кругу, чтобы тратить свою жизнь и здоровье, чтобы заработать богатство для других. А чтобы человек не поднял головы и не вырвался из этого круга, он был нищий, бесправный или необразованный. Сейчас почти ничего не изменилось, только новые технологии были придуманы для того чтобы отвлечь человека от его проблем. Чтобы он крутился в своём маленьком мирке и ничего не требовал. А я беру и караю этих людей! Я действую как революционер! Социальный революционер, который карает богатых, чтобы помочь бедным! Что делает революция? Она сносит с пьедестала одних мерзавцев и воров, а на их места приводит других мерзавцев и воров. Любые выборы — это спектакль, чтобы обмануть человека и привести к власти тех же мерзавцев и воров. У человека нет никакой возможности изменить жизнь к лучшему. И лишь по счастливой случайности у власти оказываются честные и справедливые люди. Но это исключение, лишь подтверждает правило — сказал он очень воодушевлённо.
