– Сама не боишься? – вполне резонно поинтересовалась Лейла.
– Нет уж, я, пока с этими гадами не разберусь, хрен отсюда уйду.
– С какими гадами?
– А хрен ли они мою подругу сукой обозвали! – Птица Сирин приложила крыло к бровям на манер богатыря, вглядывающегося в дали басурманские. – А вон и они. Ползут, придурки.
Они стояли по пояс в снегу, затравлено озираясь, – тощая классная дама в синем деловом костюме с кружевным воротничком, сорокалетний амбал с квадратным подбородком, в белой рубашке и брюках на оранжевых подтяжках, и упитанная старшеклассница в серой гимназической форме.
– Господин старший наставник! – Увидев рядом с собой взрослых, гимназистка решила пока не падать в обморок. – Мадам…
– Влад, ущипните меня! – Классная дама вцепилась в подтяжку амбала и держалась за неё, как утопающий за соломинку.
– Размечталась, крыса! – немедленно среагировала Яночка, скрестив крылья на груди. – А есть у тебя за что щипать-то?
– Ой, смотрите-смотрите! – гимназистка указала пальцем на птицу Яну и тут же начала всхлипывать. При этом лицо её побледнело так, что крупные конопушки возле носа почти исчезли, зато на щеке проступили три красных полосы. По всему было видно, что только оцепенение мешает ей немедленно перейти на крик.
– Видишь, у неё морда расцарапана? Это я постаралась, – радостно сообщила Яночка, обращаясь к Лейле, парящей рядом белым облаком.
– Бред какой-то, – выдавил из себя амбал, разговаривая явно с самим собой. Во всё, что происходило вокруг, он, похоже, не верил.
– Я вам, сволочам, до пенсии сниться буду, – пообещала Яна и зашипела, словно змея, готовая к броску.
– Ну, хватит! – Лейла почувствовала, что дело добром не кончится, и легла полосой тумана между распоясавшейся пташкой и её потенциальными жертвами.
– Нет, не хватит! – возразила Яночка, расправила крылья, обнажив маленькие груди, торчащие из перьев, и бросилась вперёд.
Лейла пролилась тёплым дождём. Крылья метнувшейся на недругов птицы намокли и тут же обледенели, она плюхнулась в тающий нег, не долетев до цели, и дальше двинулась пешком. Впрочем, идти было уже некуда – впереди был только ледяной кристалл, внутри которого оживала восковая фигура Тани Кныш. Лёд тоже плавился, а там, где под тающим снегом должны были появляться проталины, обнажалась всё та же пустота. Через пару мгновений сухой снежный наст превратился в тонкую ледяную корочку и провалился под непомерной тяжестью. Теперь они летели вниз сквозь пустоту и безмолвие, и только птица Сирин пыталась размахивать крыльями, надеясь найти опору в несуществующем воздухе…
– …но есть одно, на мой взгляд, неопровержимое доказательство. Едва ли кто-то из вас силён в математике, так что придётся вам верить мне на слово. Лишь ничтожная часть математических моделей может считаться верной для материального мира и находит своё отражение в физических явлениях…
Доктор Сапа по-прежнему стоял за своим креслом, отбивал ритм всё той же линейкой, но сам отсутствовал в аудитории. Его зрачки закатились под приспущенные веки, лицо побледнело, рот открывался, как у рыбы, выбросившейся на берег, и артикуляция совершенно не соответствовала тем словам, что выплёскивались из его гортани.
– Дрыхнет! – сообщила Яночка, поднимаясь со своего стула. – Эй, доктор, с добрым утром! – крикнула она ему прямо в ухо.
– Дура, отойди от профессора! – потребовала Таня Кныш с мягкой угрозой в голосе. – По звонку всё равно очнётся.
– Да я ничего…
– …и существует огромное необозримое математическое пространство, которое не имеет и не может иметь ничего общего с привычной для нас логикой и материальным миром вкупе со всеми доступными пониманию причинно-следственными связями. Например, закон сохранения материи полностью противоречит даже обычной арифметике, поскольку сама возможность умножения на ноль сводит его на нет…
– Довели мы его, – сердобольно заметила Таня, обращаясь к Лейле. – И будить жалко. Мне вот тоже сон скверный приснился: как будто эта дрянь мелкая, – она кивнула на Яночку, – на меня дыхнула и заморозила, в ледышку превратила.
– А ты руки не распускай.
– Заткнись.
– …и из всего вышесказанного можно сделать единственно возможный вывод: математические конструкции, не имеющие физического выражения, принадлежат к сфере того, что мы называем божественным, и того, что мы именуем чертовщиной. Так что любое магическое или просто аномальное явление вполне поддаётся математическому анализу, но, увы, результаты, которые позволяет нам получить наиболее точная из наук, в высшей степени абстрактны. – Из динамика, висящего над дверью, донеслась соловьиная трель, и доктор Сапа, вздрогнув всем организмом, распахнул глаза.
– Доктор, я всё поняла, – немедленно воскликнула Яночка. – Транс – это такой кайф!
12 ноября, 9 ч. 05 мин. Главный штаб Спецкорпуса
– Нет, совещаться мы сегодня ни о чём не будем. – Генерал Сноп обвёл собравшихся за круглым столом взглядом, который ничего хорошего не сулил. – Просто доложите по очереди, что у нас новенького стряслось за последние пару деньков. Посвятите уж старика…
Два дня назад у командующего Спецкорпусом случилось недомогание. Какой именно недуг его одолел, никто не знал, поскольку бригада врачей, поправлявших ему здоровье, получила строжайший приказ не распространяться. Зато почти всему штабному персоналу было доподлинно известно, что в верхнем ящике его стола лежит очередное прошение об отставке, на котором не была проставлена лишь дата.
– Думаю, начать стоит с кадрового вопроса, – осторожно предложила Дина. Она ещё со вчерашнего вечера вынашивала планы побыстрее свернуть утреннее совещание – во-первых, потому что оно всё равно уже никак не могло повлиять на ход событий, а во-вторых, она не слишком поверила в то, что генерал достаточно оправился от болезни. – Майор, вы готовы?
– Всегда готов! – Майор Сохатый поднялся со стула, одёрнул френч и начал докладывать: – На данный момент первый круг подготовки прошли семьдесят шесть кандидатов, это – не считая тех шестнадцати, кто, минуя учебный центр, был направлен непосредственно в лагерь. Ещё семеро, в принципе, готовы ко второму кругу, но пока не нашлось формального повода…
– А вы, голубчик, и не ищите, – прервал его командующий. – Когда Родина в опасности, не до формальностей, знаете ли. Пусть это будет полный произвол. Сами же говорили, чем страшнее условия, в которых они окажутся, тем быстрее у них проявятся способности, тем быстрее команда сформируется. Разве не так?
– Так-то оно так… – замялся майор. – Только как бы всё это нам потом боком не вышло. А вдруг в итоге обретём не защитника, а врага? Одно дело, когда всё можно представить судебной ошибкой или свалить на сволочь-коменданта, совсем другое – когда это будет явная ничем не прикрытая травля. Последствия могут наступить раньше, чем мы успеем объясниться.
