Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 87
Деревня ещё совсем недавно была живой, хотя и опустевшей больше чем на две трети. Вдоль единственной улицы выстроились дома – иные заброшены совсем недавно, иные – уже не один год как крыши просели, и проезжать мимо них было совсем тяжело.
Жизнь из них давно ушла; ушли люди, ушёл и малый народец. Овинники и банники, гуменники, полевики, амбарные и прочие, им подобные. Ушла остроносая шишига, со вздохом оглядываясь на покинутое гнездо – люди, люди, что ж вы так? Разве ж мы не помогали? Ведь как могли старались!.. Да всё равно, чего уж теперь…
Шмыгнула шишига тогда, давным-давно, острым носом, да и поползла неведомой людям тропою вслед за остальными.
Последними держались дедушки-домовые. Как правило, уже старые, тяжкие на подъём, но знавшие, что оставаться им нельзя ни в коем случае. Ибо с новыми хозяевами этих мест шло нечто страшнее одиночества.
И домовики ушли тоже.
Никого здесь не осталось из полезных человеку Малых. Пустота, гниль, прах и тлен.
Кладбище, только хоронят на нём не людей, а дома.
Другие дома, казавшиеся новее и крепче, тоже не выглядели справно. Видно, что не заброшены, но и только. На починки у хозяев, похоже, не оставалось уже ни сил, ни желания.
Здесь не жили, здесь доживали.
– Гляди, – мастер остановил своего варана, и тот немедля потянулся мордой к облетевшему кусту жимолости. – Что скажешь, парень?
Юноша прищурился, лицо как-то разом постарело, сделавшись холодным и жёстким.
– Бежали в страхе, мастер. Добро раскидано. Ворота не заперты. Даже колодцы не закрыли.
– Верно. А ещё… чуешь чего-нибудь?
Юноша послушно принюхался.
– Т-трупами не пахнет, мастер.
– А что это значит?
– Что их тут нет? – не слишком уверенно отозвался ученик.
Старший охотник покачал головой.
– Смотри внимательнее.
– О! – юноша вдруг покраснел. – Простите, мастер. Где мои глаза были… упырьи метки под окнами – там, там и ещё вон там.
Бревенчатые стены изб носили следы когтистых лап – крупнее волчьих, но меньше медвежьих.
– Ну, парень, а зачем он, спрашивается, в дом лез, уже перекинувшись?
– Голодный, – без запинки оттарабанил юноша. – Не только кровь выпить, он ещё и тело сожрать должен был.
– Верно. А что это значит? Зачем ему человечина понадобилась?
– Ещё не заматерел, значит. Не преобразился ещё до конца, в силу не вошёл. От шести месяцев до года, выходит. Тот-то мальчишка, первый…
– Твой первый, кого мы в Заовражье взяли, был совсем свежачок. Недели три, самое большее. Ополоумевший от всего случившегося, как я тебе уже речь вёл. А этот уже куда хитрее, скрытнее, умеет куда больше. Но ты прав, заматереть он не успел ещё. И что отсюда следует?
– Он потому, м-мастер, в дома и лез… Упырям молодым не только кровь требуется, им ещё и мясо подавай. С-сырое… – Он отвернулся, слегка побледнев. – Много…
– Ничего, привыкнешь, – бросил мастер. – Поначалу оно всегда так. Ну, а отчего ж тогда трупами не пахнет, если он тут совсем недавно побывал – метки вон совсем свежие, и недели не прошло? Конечно, ночи холодные, но так у нас с тобой и нюх не как у всех. Ну, отвечай!
– М-молодой упырь с-съедает всё, не только сердце и п-печень… Буэ-э-э!!!
– Не переводи еду зря, парень. Знал бы, не кормил бы тебя завтраком. Но говоришь всё верно. Он не только внутренностями закусил, он и кости все изглодал. Череп не исключая. Клыки-то у него уже ого-го, не смотри, что «молодой». След-то его низовой взять сумеешь?
Юноша кивнул. На висках его блестел пот.
– Тогда давай. А я посмотрю. Это нетрудно должно быть – молодые, когда нажрутся, осторожность теряют совершенно. Конечно, не так, как тот, из Заовражья, но тоже… глупеют. И это, приятель, наш с тобой шанс. Как говорится, это только пророк Спасителя нашего, Михась Славный, одними словами царствие небесное себе заработал.
Ученик кивнул. Гибким движением соскользнул с седла, направился прямо к дому, где виднелись следы когтей. Задержался на мгновение, сжимая и разжимая кулаки и покачиваясь с носка на пятку, пока наконец не решился и не заглянул внутрь через чёрную рваную рану окна. Зашипел сквозь зубы.
– Смотри-смотри, – прикрикнул мастер. – След там начинается, там ты его и брать должен.
Из обширного нагрудного кармана ученик выудил скляницу с зеленоватой жидкостью внутри и притёртой пробкой. Аккуратно капнул на каждую из оставленных когтями отметин, с силой дуя на падающую каплю так, чтобы она угодила точно на белое разодранное дерево.
– Теперь смотри, да внимательно! – вороном каркнул мастер.
Паренёк оттолкнулся от стены, пошёл кругом, зажмурившись и расставив руки, словно ловил кого-то невидимого. Старший, похоже, тоже что-то видел, потому что пару раз досадливо поморщился, когда юноша спотыкался на ровном месте и начинал беспомощно топтаться, тыкаясь туда-сюда.
– Есть! – вдруг выкрикнул ученик, делая движение, словно хватая за хвост пролетающую птицу.
У него под ногами вспыхнуло подобие зеленоватой цепочки следов, босых человеческих ног, но странно и жутко изменённых. Слишком длинная ступня, слишком узкая; и пальцы странные, слишком длинные ногти – скорее, когти, – упиравшиеся в землю при каждом шаге.
Следы убегали прочь от деревни, прямо на запад, где на горизонте синеватым маревом блазнились далёкие пока ещё горы.
– Молодец, – хрипло выдохнул мастер и тоже утёр пот. – Теперь-то он уже никуда не денется, выродок.
Юноша ничего не отвечал, лишь судорожно глотал воздух широко раскрытым ртом, словно опрометью промчавшись целую лигу.
– Молодец, – повторил мастер и хлопнул ученика по плечу. – Ты гада нашёл – тебе его и кончать.
– У-учитель… – пытался отдышаться парень. – А что же делать… уф, уф… коль он, гад, на крыльях полететь решит?
– Наш-то? Едва ли. Молод ещё. Не сразу к ним это умение приходит.
– А вообще? Если полетит – как его выследить?
– Есть у нас и на этот случай средство. Упырь, когда на крыльях, магический след оставляет. Если он к человеку ближе, его и углядеть куда труднее, как ни странно. А вот летучего – бывает даже проще. Но об этом нам сейчас беспокоиться не стоит. Наш-то на своих двоих наяривает, торопится. Так что и мы поспешим.
* * *
– Слушай ещё, парень. Не бывает хороших вампиров. Это только в сказках случается – мол, они все такие тонкие, возвышенные, непонятые. Дескать, они и кровь-то сосут неохотно.
– Сосут и плачут.
– В точку. Плачут, но сосут. Или другая байка – якобы бывают такие недовампиры, что со своей упырьей сущностью борются, хотят оставаться людьми и даже с другими кровососами воюют. Тоже не бывает. Бьюсь об заклад, что хочешь проставлю, это сами упыри и придумали. Чтобы силы нас лишить, решительность ослабить. Обмануть врага, внушить ему к тебе жалость – считай, уже полдела.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 87
