Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 53
Впрочем, многие события государственного масштаба как раз они и провоцировали.
Адепт, известный публике под псевдонимом Сергей Брилев, о чем-то спорил со скромно улыбающейся девушкой, выступающей под псевдонимом Эвелина Закамская. Оживленная, как школьница после выпускного, Екатерина Андреева, хлопая огромными глазищами, рассказывала о своей поездке в Гоа скептически наморщившемуся Эрнесту Мацкявичюсу и благодушно внимающей Татьяне Митковой. Владимир Соловьев и похожие друг на друга как родные братья Петр Толстой с Аркадием Мамонтовым ржали над каким-то анекдотом, определенно самцовым и похабным. Лариса Вербицкая беззаботно щебетала о чем-то с Анастасией Поповой. Дмитрий Киселев, озабоченно сдвинув брови и драматично жестикулируя, решал с приором какой-то животрепещущий вопрос церемониального протокола.
На самом деле всех их звали иначе. Только здесь, в этом подземелье, они могли позволить себе быть самими собой. Только в своем кругу они могли называть друг друга настоящими орденскими именами, а не глупыми псевдонимами, как по телевизору. Ну вот что, например, за нелепая фамилия такая – Киселев там или даже, пуще того, Мацкявичус какой-нибудь? Древние рыцарские фамилии Мимиксоас, Барлог, Изакарон или Мицраим звучали значительно солиднее.
Разумеется, за рубежом можно было отыскать куда более знаменитых и влиятельных репортеров, ведущих новостных программ, обозревателей и аналитиков, гораздо более опытных бойцов и паладинов информационного пространства вроде Опры Уинфри и Ларри Кинга, однако абсолютно все иностранные члены ордена безоговорочно признавали, что те братья и сестры, что работают в Останкинском телецентре, находятся на переднем крае их многовековой службы, что они выполняют самую сложную, кропотливую и опасную работу, находясь в постоянном контакте с безумным и непредсказуемым владыкой Мабузе, что порой чревато самыми страшными последствиями.
Над церемониальным столом висел легкий гул голосов:
– Ни хрена ж себе ты сучка, говорю ей. Ладно, не хочешь сдохнуть быстро и без особых мучений – значит, будешь висеть в раскаленных оковах еще двое суток, пока я милостиво не соблаговолю позволить тебе покинуть физическую оболочку…
– А этот перец мне: ладно, говорит, но баш на баш! Мы красиво, под камеры CNN, растерзаем Полковника, но с вас тогда большой теракт в какой-нибудь европейской столице. Такой, знаете, чтобы кровища лужами, чтобы трупы детей по всем углам, чтобы взрывчатка и винтовки, чтобы было на чем остановить взыскующий взгляд. Осло? Подойдет…
– Ощущения потрясающие – когда каждой клеточкой тела ощущаешь, как железный лом понемногу входит тебе в анус и выползает изо рта. Больновато, правда, сфинктеру капут, кишечник в клочья, но до чего же сладко, девки! Особенно когда ты уже нанизана на лом полностью, как перепелка на вертел, а Хозяин закрепляет его вертикально посреди подиума и уходит гулять с собакой. А ты беспомощно висишь на этом стальном стержне и истекаешь кровью, не в состоянии самостоятельно соскочить с него, и только в жестоком экстазе трогаешь дрожащим язычком торчащий из горла твердый железный ствол… Фулл контакт, максимально глубокое проникновение! За полтора часа я кончила, наверное, раз двадцать. Совершенно непередаваемое ощущение! Ну, потом, конечно, полторы недели интенсивной терапии у низших демонов, но, девки, оно того более чем стоит…
– Температура понемногу начинает приближаться к двумстам градусам, и я чувствую, что магическая защита скоро не выдержит. Ладно, дорогая, говорю я ей, ты победила, сдаюсь, выключай печку! А сам уже незаметно кручу фиги и про себя повторяю заклинания йоруба. Тварь такая, думаю, ты только отопри духовой шкаф, а там я тебя уже удивлю до полной невозможности. Будет что вспомнить на бракоразводном процессе…
– Тут я ему и выдаю: а вот, к примеру, собака – она тоже имеет природу будды?.. Ну и все, этот парадокс оказался ему не по зубам, завис мой достойный оппонент. Третий месяц уже торчит возле «Музеона», все думает, как мне достойно ответить. Впал в такой мыслительный ступор, что утратил концентрацию и стал виден невооруженным профанским глазом. Архимэру пришлось даже сдвинуть его бульдозером подальше от велодорожки и публично сделать вид, что это новый архитектурный шедевр Церетели, а то уже собаки начали шарахаться. Сначала хотели назвать его «Нацистское чудовище за мгновение до того, как его сокрушил маршал Жуков», но потом сообразили, что это уже будет перебор. Тогда переназвали в «Добрыня Никитич и Чудо-Юдо Поганое», но кто-то справедливо заметил, что в скульптурной композиции не заметно никакого Добрыни. В конце концов остановились на следующем: «Сон сестрицы Аленушки, навеянный полетом черноморской медузы вокруг цветка папоротника за секунду до пробуждения». Не очень понятно, зато под такое определение можно подверстать все, что угодно. Полагаю, пару десятков лет этот памятник еще простоит недвижим…
– Не, нормально вообще: я лежу млею такой, с полной жопой анальной смазки, весь раскрытый навстречу драгоценному любовнику, а этот кретин вздумал корчить из себя пассива! В общем, лишнюю дырку в башке он вполне заслужил, думается мне. А остальные четверо стриптизеров просто подвернулись под горячую руку, они тут совсем и ни при чем были…
– Хорошо, говорю, давай тогда на пари: кто больше мирного населения положит, тот и победил. Только, говорю, давай Африку и Ближний Восток из пари сразу исключим – извини, но это будет слишком уж просто, совсем для дошкольников…
– Оширос Этеос Адонаи прим прим, понимаешь?! А вот если один «прим» пропустить, выйдет сплошная блевотина. И ладно бы просто блевотина, есть и такие экстремальные любители. Но она же получается ядовитая, что твой цианид…
– А мне что остается делать?! Ее же не видит никто, кроме меня! Нергалыч явно чувствует какие-то негативные эманации, но даже ухом не ведет: твои разборки типа, ты и разбирайся. Куда деваться? Выдергиваю кольцо из гранаты и протягиваю ей: ладно, суккубаре, обручаться так обручаться! А сам думаю: во имя Альмонсина-Метатрона, ох и работы же сегодня будет уборщицам в телецентре!..
– Привет, Ашшурбанипална! Ты чего такая взмыленная?
Мысленно скорчив безнадежную гримаску, Алена повернулась к соседу.
На самом деле надо признать честно – Мишкоатль Клеопетрович Башнин считался весьма завидным женихом. За свою самоотверженную деятельность на ниве государственного телерадиовещания Мишка был награжден орденами «За заслуги перед Отечеством» II степени и «За личное мужество». Его острые репортажи из Чечни и Южной Осетии приковывали к экранам многомиллионную аудиторию, а знаменитые материалы о волшебных камнях британских шпионов спровоцировали грандиозные скандалы в политических кругах и до предела обострили отношения Медвежьей Тайги с Цивилизованным Миром.
Впрочем, нелишне будет также упомянуть, что на взаимоотношения филиалов глобальных деструктивных орденов это обострение не повлияло никак: пока профаны играли в политику и лопались от осознания собственной значимости, темные кардиналы из тайных орденов за их спинами спокойно вершили свои дела и вели человечество по раз и навсегда определенному пути, с которого его не могли свернуть никакие выборы, перевороты и цветные революции.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 53
