Не может быть, чтобы это была любовь. Просто не может быть.
Ирина сидела в ванной, и водяные пузырьки приятно тонизировали кожу. После визита к бывшему мужу, которого не оказалось на месте, она пошла в ближайшее кафе и залпом проглотила сразу три чашки кофе подряд. Она думала, что это ее как-то приведет в норму, но ошиблась. Стало еще хуже.
Что же ей делать? Неужели Кленин попытается отнять у нее фирму, ее детище? Смешно получается: бывший муж хочет отнять у нее ребенка, а шантажирует тем, что отнимает и бизнес. Не слишком ли много ему надо? Неужели она должна быть ему вечно благодарной за то, что он «ввел ее в приличное общество»? Вот мерзавец. Не получит он сына, Степашечку любимого, пусть и не надеется.
Ирина почувствовала, как в желудке стало мутить. Тошнота поднималась все выше. И она испугалась, что ее сейчас вырвет прямо в кафе. Она бросила на стол деньги, схватила сумочку и побежала к машине. От знакомого запаха кожи и духов в салоне ей стало легче. Хватит с нее, пожалуй, на сегодня. Пусть сотрудники поработают, а она отдохнет. Поедет домой, к Степашке. Примет ванну, поиграет с сыном, выспится. Если удастся заснуть.
Что же ей делать? Сначала, конечно, надо поговорить с Клениным. Попробовать уладить все миром. Воевать ей не хотелось. И без того сейчас тяжело.
Ирина сама не понимала, насколько ее любовь к Андрею подтачивала ее силы, делала ее непривычно мягкой, расслабленной. Больше всего на свете ей сейчас хотелось бросить осточертевшую работу, увидеть Андрея, обнять его и вдоволь наплакаться у него на груди. Как было бы хорошо пойти с ним гулять по весеннему парку, нюхать распускающуюся сирень, смотреть в голубое небо… И целоваться, конечно, с безумной страстью, как когда-то, в шестнадцать лет, перед своим выпускным балом, с мальчиком, который казался ей тогда идеалом возлюбленного. Много воды утекло с тех пор. Как она изменилась за эти годы! Наверное, только подруга Соня может еще вспомнить ту тоненькую Ирину с косой и челочкой, вечно хихикавшую в самый неподходящий момент, увлеченно сражавшуюся в волейбол. И Соня, девочка-ангелок, постоянно красневшая от любого намека или от взгляда симпатичного парня. А теперь? Что с ними стало? Соня только что вернулась из Европы, где она была девушкой по вызову, а сама Ирина давно остригла косу, а все сражения теперь старается выиграть любым путем, любыми средствами.
Она вздохнула и посмотрела на трубку телефона, лежащую рядом на сиденье. Звонить никуда не хотелось. Но надо.
Убедившись, что телефон Кленина по-прежнему не отвечает, она задумалась. В одиночку с Клениным не справиться, нужно найти покровителя. Она же не дура, понимает, что Кленин — человек влиятельный, и в борьбе против него мог бы помочь кто-то калибром покрупнее. Может, Куролесов?
Большой человек. Крупный чиновник. И на нее давно заглядывается. Впрочем, как-то она поскромничала, «заглядывается» говорили лет двадцать назад, теперь все проще. Куролесов не то что «заглядывался», он и руки уже пораспускал вкупе с языком. Прямым текстом заявил: «Ты, Ирочка, конечно, как хочешь, но лучше, чтобы хотела! Проблем у тебя будет намного меньше. Их, можно сказать, совсем не останется!»
Она, естественно, как тот колобок, от дедушки ушла, от бабушки ушла, от Куролесова откосила. На фига тогда нужен был ей Куролесов?
Кленин в свое время Ирину поучал: «Женщина должна уметь пройти по тонкой грани между флиртом и постелью так, чтобы добиться своего». Она неплохо это усвоила. До сих пор ей удавалось на этой грани и оставаться. А чего было бояться с таким влиятельным мужем, под его «крышей». Другое дело теперь, когда она незамужняя женщина. Куролесов в последнее время проходу не дает, уже и насчет аренды разговоры завел. Дескать, либо выметайся из особняка в центре, либо… уладим дело полюбовно.
А она не может! Не может теперь, она же любит. Любит по-настоящему. Дурацкая ситуация. Она — такая симпатичная, современная, шикарная — стелется перед этим Смирновым, а тот все держится за свою бесцветную женушку…
Тут ей стало совсем плохо. Чего лукавить наедине с собой? Не такая уж эта женушка бесцветная. Конечно, она слишком скромная и тихая, но у нее неплохие природные данные. И фигура, и лицо, и волосы. Несмотря на двух детей и отсутствие денег. Гардероб, разумеется, ниже всякой критики, но для любителей натуральности хорошо. Может, Смирнову нравится, когда женщина естественна? Может, ей надо смыть с лица косметику, облачиться в платье с рюшечками и вести себя тихо и скромно?
Ну уж нет, не пойдет! От Кленина в свое время ушла, потому что хотела быть самой собой. Ни к чему притворяться. Она, Ирина, не тихая уточка и даже не изящная царевна-лебедь, а экзотическая жар-птица. И дурак Смирнов, не понимает своего счастья. Таких, как его жена, воз и маленькая тележка. Таких же скромных, семейных, симпатичных и не блещущих интеллектом. А вот Ирина — редкость. Особенно здесь, в провинции.
Ирина потерла виски и поняла, что лучше ей не становится.
Она поехала домой, отмокла в ванной, поиграла со Степашкой. Потом он с бабушкой пошел гулять во двор, а она села в кресло и загрустила. Завтра опять начнется бой, вечная война. Ругань с Клениным, поиск защитника, интриги. А Смирнова рядом не будет. Он человек гордый, сам не придет, пока она не извинится. Что ж, она извинится. Но потом. Надо выдержать характер. Пусть думает, что она просто пошутила насчет своей любви. Пусть помается без работы и с ревнивой женушкой.
Она быстро набрала телефонный номер:
— Сонька, это я. Привет. Можно, я к тебе приеду? Посидим, вина выпьем? Не можешь? Куда намылилась? Уж не на свидание ли с моим любимым мужчиной? Да, представь себе, план сработал. По его словам, жена его выставила из дома.
— А он что, сильно переживает? — живо поинтересовалась Соня на другом конце провода.
— Ничего, меня любить больше будет. — Ирина старалась говорить как можно беззаботнее.
— Сейчас самое время его развратить, — с иронией заявила Соня.
— Нет, спасибо. — Ирина мгновенно стала холодной и неприязненной. — Я знаю, что он тебе тоже нравится, но этот мужчина мой. Я сама его развращу, без посторонней помощи.
— Как скажешь. — Сонька засмеялась. — Пока, подруга.
Ирина хлебнула виски из бокала, стоящего рядом. Сегодня можно, сегодня она в отпуске. Потом позвонила в офис. Все уже расползлись, один Димочка что-то засиделся.
— Ирина Александровна, вы не волнуйтесь, больше проблем не было, — подхалимски зажурчи он, услышав ее строгое «Алло».
Наверняка не один, паразит, а со своей Герой. Как будто она не догадывается, где они любовью занимаются. Ладно, до поры до времени она закроет на это глаза. Но не дай бог, если он ей попадется.
Ирина представила массивную Геру в своем кабинете. Неужели эта парочка облюбовала для утех ее рабочий стол… Если они что-нибудь сломают, она вычтет из Димочкиной зарплаты в двойном размере. За моральный ущерб, так сказать.
Ирина не выдержала, опять позвонила в офис. Но к телефону больше никто не подошел.
