– Приватизировал свое имение?– спросил Михаил.– Мне очень понравится дом, стоящий на берегу озера. Представляю, как приятно проснуться ранним утром и увидеть через открытое окно солнце, лежащее на глади озера.
– Я приватизировал землю с постройками и выгодно продал имение иностранцу,– с тенью некоторого неудовольствия сказал Андрис.– На вырученные деньги купил дом в поселке Марупе, граничащим с Ригой. Во дворе построил ангар и теперь, не покидая территорию, торгую трубами и сантехническим оборудованием. Забот хватает. У меня трое внуков. Одного отвези в детский сад, другого встреть из школы, а третьему покажи, как работает подъемник, и прокати на погрузчике по складу. Расскажи лучше, как твои дела?
– Создал собственную фирму. По-прежнему занимаюсь очистными сооружениями и копаюсь в их реконструкциях. Иногда с трудом правда внедряю собственные разработки. Пока грех жаловаться на отсутствие заказов. Денег, правда, хватает ровно на столько, чтобы выжить и обеспечить семью.
Беседующие коллеги неспешно подошли к цветочному киоску. Михаил выбрал пять белых роз, а Андрис остановился на замысловатом букете. Распрощавшись, они направились к своим машинам и, посигналив друг другу на прощанье, разъехались, чтобы спустя годы вновь случайно встретиться и дружески поприветствовать друг друга.
РЫБХОЗ
Деловые переговоры в актовом зале рыболовецкой фирмы завершились. Перед обратной дорогой в Ригу член правления Вилис, являющийся начальником строительного управления, на правах старого приятеля пригласил участвовавшего в совещании Михаила выпить чашечку кофе и обсудить результаты. Их знакомство началось еще во времена президентства Рональда Рейгана, когда Вилис заявил, что он, как и американский президент, любит русские пословицы. Из немногих пословиц, произносимых чаще других, выделялась одна: «гусь свинье – не товарищ», которая сопровождалась оглушительным хохотом. Остальные звучали своеобразно. Вначале произносилась первая часть пословицы и заканчивалась второй частью, взятой из другой пословицы. В результате получалась околесица. Наиболее часто произносилась «винегретная» пословица: «Тише едешь, не выловишь рыбку из пруда». За ней, дуплетом, следовали две других: «Баба с возу, людей рассмешишь» и «Обжегшись на молоке, полезай в кузов». Чаще, забыв о содержании, Вилис нес несусветную отсебятину, вкладывая в содержание искаженный смысл. Лучше бы он не занимался шутовством.
Нынешний председатель правления, будучи в прежние годы председателем рыболовецкого колхоза, был также хорошо знаком. Помнится, в первый приезд он дружелюбно знакомил прибывших в командировку научных сотрудников с хозяйством, рассказывая о перспективах развития. Обходя цех копчения салаки, ему хватило ума и юмора понимающе улыбаться, видя, как Семен Михайлович, начал, вдруг, соревноваться с автоматом по обработке рыбы. Остановившись у проема, из которого выходила салака, прошедшая обработку после копчения, Сема снял с прутьев несколько нанизанных рыбёшек и быстро съел их. Занятие понравилось ему. Плечом он отстранил стоявшую у автомата работницу и занял ее рабочее место. Салака шла на него, выползая из черного короба, а он, справляясь с потоком, поедал её. Долго выдержать заданный темп конвейера ему, однако, не удалось. Пришлось хватать очередную салаку и, надкусив, выбрасывать в отходы. Процедура вскоре стала неподвластной. Сема проиграл соревнование и с сожалением уступил место работнице. Это случилось в старое, а значит доброе время, хотя бы потому, что раньше мы были молодыми.Нынешний председатель правления внешне не изменился, только стал несколько тяжеловесней. Его речь приобрела размеренность, и вес вырос в буквальном и переносном смысле, что соответствовало обладателю более половины акций рыбхоза. Его высказывание, произнесенное с трибуны правления о том, что национализм – есть патриотизм, никто не пропустил мимо ушей. Он верил в то, что говорил, и основная масса аудитории поддерживала его. Интересно, дал бы он Сёме в изменившихся условиях вдоволь поесть копченой салаки?
Вилис и Михаил вышли из двухэтажного административного здания и направились к машинам. На стоянке стояли самые разнообразные автомобили, начиная от нового джипа и кончая стареньким, старательно поддерживаемым на ходу, «жигулёнком». Во всяком случае, «безлошадные» на совещании отсутствовали. Михаил пропустил сорвавшуюся с места в карьер автомашину марки «BMW», показавшую свои великолепные скоростные качества на старте, и последовал за ней. Через двести метров гонки закончились. Вилис нажал на тормоза и машина, со скрежетом, остановилась перед примыкающим к проезжей части дороги одноэтажным строением, за которым располагалась база механизации со складами строительных материалов и техники. Войдя в контору, Вилис моментально перевоплотился в настоящего хозяина. Сразу стало видно, что здесь всё зависит только от него. В коридоре, попавшемуся на глаза прорабу, дал указание закончить строительство школьного баскетбольного зала до конца месяца и ни днём позже и оставить растущее в трех метрах от входа дерево, которое по строительным нормам подлежало ликвидации, нетронутым. На секунду он остановился возле секретарши перед входом в свой кабинет.
– Бирута,– обратился к ней Вилис,– собери завтра в десять часов совещание с повесткой дня: ремонт нашего офиса.
Не дожидаясь ответа, дружески попросил приготовить кофе, и, нажав ладонью на ручку двери, галантно пропустил гостя вперед.
– Председатель правления шутливо предупредил меня,– на ходу объяснил Вилис причину завтрашнего сбора специалистов, – что не появится в моих владениях до тех пор, пока не закончится евро ремонт здания. Завтра я объявляю аврал.
– Евро ремонт – это просто,– успокоил Михаил.– Я недавно закончил ремонт квартиры. Евро ремонт – это пластиковые окна и импортный санузел.
– У меня не квартира, а офис,– отпарировал Вилис.– к тому же, евро ремонт – не только пластиковые окна и туалет, но и фасад, и крыша, и современная оргтехника. В целом, куча забот.
Войдя в кабинет, Вилис дружелюбно указал на угол, в котором стояла пальма, а под ней журнальный столик с двумя мягкими креслами, и направился к рабочему столу, стоявшему в глубине комнаты. Облокотившись о стол, открыл портфель и вытащил из него бутылку водки.
– Что можно еще держать в портфеле среди важных бумаг? – пошутил Михаил.
– Выпьешь? – спросил Вилис.
Вопрос не удивил Михаила. За долгие годы знакомства коллеги не раз засиживались за столом, отмечая сдачу объектов, и не раз навеселе провожали потом друг друга,
– Почему же нет? – вопросом на вопрос ответил Михаил.– Я за рулем, но пятьдесят граммов водки при наличии закуски могу себе позволить. Надеюсь, что пройдет некоторое время, прежде чем мы разойдёмся.
Из того же портфеля Вилис достал аккуратно завернутую в плотную прозрачную бумагу копчёную скумбрию. Осторожно развернув масляную бумагу, положил содержимое на ладонь руки и понёс угощение к столику, удерживая двумя пальцами второй руки бутылку за горлышко, как фокусник.
– С закуской ты можешь позволить себе и сто граммов,– сказал, улыбаясь, Вилис.– Перед дальней дорогой следует подкрепиться и немного расслабиться. Не останавливаться же тебе в придорожном кафе в поисках чашки кофе?
