Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 81
Нарядившись в белую рубашку и брюки хаки, Мэйкон понес непросохший костюм в подвал. Пожалуй, зимой он сойдет за теплую пижаму. Мэйкон положил костюм в сушильный агрегат, вернул на место откачной рукав и задал режим сушки. Лучше потратить немного электроэнергии, чем впадать в отчаяние из-за сырого спортивного костюма.
У входа в подвал заскулил Эдвард. Пес оголодал, но не отваживался самостоятельно сойти в подземелье. Увидев Мэйкона, он распластался на верхней ступеньке, всем своим видом выражая мольбу.
– Трус! – пристыдил его Мэйкон.
Он сграбастал пса на руки и понес вниз. Эдвард заклацал зубами, отбивая мелкую дробь. Может, он что-то чует? – подумал Мэйкон. Привидение или что-нибудь этакое? Прошло довольно много времени, а пес по-прежнему боялся подвала и порой, замерев перед миской с едой, напруживал лужу, даже не удосужившись поднять лапу.
– Ты себя ведешь как дурак, – сказал Мэйкон.
И тут вдруг раздался зловещий вой, донесшийся невесть откуда. Равномерный, нараставший, он как будто заполнял собою все пространство. Эдвард, видимо, давно ожидал чего-то подобного, ибо мгновенно лягнулся, крепкими когтистыми лапами засадив хозяину под дых. Мэйкон поперхнулся. Эдвард слепо рванул вперед и, отрикошетив от мокрых спальных мешков на веревке, вновь врезал Мэйкону в живот. Мэйкон покачнулся, угодил ногой в корзину на колесиках и, потеряв равновесие, рухнул плашмя.
На липком цементном полу он лежал навзничь, подвернув под себя левую ногу, сложившуюся вдвое. Вой, из-за которого все это случилось, на долю секунды стих, затем возобновился. Теперь было ясно, что исходит он из откачной трубы.
– Зараза! Неужели эта кретинская кошка не могла сообразить, что сушилка работает? – сказал Мэйкон оседлавшему его Эдварду. Пес судорожно дышал.
Все стало понятно. Кошку, желавшую войти обычным путем, встретил свистящий поток воздуха, но она упрямо лезла в рукав. Можно представить ее глаза, под пыльным ветром превратившиеся в щелочки, и уши, прижатые к башке. Кошка негодующе выла, но держалась привычного курса. Потрясающее упорство!
Мэйкон спихнул с себя Эдварда и перекатился на живот. Даже такое незамысловатое движение аукнулось дикой болью. К горлу подкатила тошнота, но Мэйкон, волоча ногу, сделал еще переворот. Стиснув зубы, он дотянулся до дверцы сушилки и открыл ее. Спортивный костюм медленно прекратил вращение. Кошачий ор смолк. Через минуту показалась встрёпанная Хелен, задом выбиравшаяся из рукава, который вдруг вывалился из оконного проема и шлепнулся в поддон. Но кошка успела выскочить. Похоже, она не пострадала, только вид у нее был слегка взъерошенный. Проводив взглядом Хелен, шмыгнувшую в другое окно, Мэйкон набрал в грудь воздуху и начал долгий мучительный подъем из подвала.
Глава пятая
Из кухни доносилось Розино пение.
– Ах, сильно я плутала, много напортачила… – выводила сестра дребезжащим старушечьим фальцетом, хотя была моложе Мэйкона. Такие голоса услышишь в сельской церкви где-нибудь в глубинке, где и сейчас женщины носят плоские соломенные шляпки. – Грешила и дурила, но я лишь странник божий к блаженству на пути…
На террасе дедова дома Мэйкон лежал на кушетке. Левая нога, от середины бедра до ступни закованная в гипс, не то чтоб беспокоила, а вроде как отсутствовала. Постоянное ватное чувство онемелости порождало желание ущипнуть себя за голень. Но это невозможно, когда ты огражден от самого себя. Даже мощный удар кулаком по лубку ощущался лишь стуком в стену недовольных соседей.
И все же Мэйкон был, можно сказать, удовлетворен. Прислушиваясь, как на кухне сестра готовит завтрак, он рассеянно почесывал кошку, угнездившуюся в одеяле.
– Прошла чрез испытанья, прошла через печаль я… – весело распевала Роза, – изведала я горе, и жертвы были тож…
Сейчас она поставит кофейник на плиту и поможет Мэйкону пересечь гостиную, добраться до туалета. Пока что он не решался на одиночное плавание, особенно по натертым полам. Теперь он восхищался увечными на костылях, которых прежде не замечал. Они напоминали стаю длинноногих птиц на мелководье, что с ошеломляющей лихостью совершают прыжки и плавные пируэты. Как это они умудряются?
У стены стояли его собственные новенькие костыли с еще нестертыми резиновыми набалдашниками. На спинке стула висел халат. Возле окна расположился раскладной ломберный столик на шатких ножках, с картонной столешницей под дерево. Дед с бабкой давно умерли, но столик был на прежнем месте, словно готовый для их вечного бриджа. Мэйкон знал, что с изнанки столешницы есть пожелтевшая этикетка с надписью «Пр-во комп. Атлант» и тисненым рисунком: шесть угрюмых толстяков в крахмальных воротничках стоят на доске, уложенной на этот самый столик. ОБМАНЧИВО ХРУПКАЯ МЕБЕЛЬ, гласил рекламный слоган. Фраза эта – обманчивая хрупкость – ассоциировалась с бабкой. Мальчишкой Мэйкон лежал на полу террасы и разглядывал бабкины тощие лодыжки, на которых кости выпирали, точно круглые дверные ручки. Ступни, обутые в прочные черные башмаки на низком каблуке, на фут отстояли друг от друга. Бабка никогда не притоптывала и не возила ногами.
Наверху брат Портер подсвистывал Розиной песне. Мэйкон знал, что это Портер, поскольку Чарлз никогда не свистел. Шумел душ. Сестра заглянула на веранду, следом просунулся Эдвард и, увидев Мэйкона, часто задышал, как будто засмеялся.
– Ты проснулся? – спросила Роза.
– Да уж давно, – сказал Мэйкон. В сестре было нечто, заставлявшее братьев притворяться бедными и несчастными, когда она уделяла им внимание. Миловидная, но неяркая, Роза собирала темно-русые волосы в неказистый пучок, чтоб просто не мешали. Она сохранила девичью фигуру, но наряд вековухи скрывал ее формы.
Роза подала Мэйкону халат и помогла подняться. Вот теперь нога заныла ужасно. Похоже, это было как-то связано с гравитацией. Пульсирующая боль медленно сползала по всей кости. С одного боку опираясь на Розу, а с другого на костыль, Мэйкон запрыгал в гостиную с обшарпанной резной мебелью. Под ногами путался пес.
– Может, я минутку передохну? – сказал Мэйкон, минуя диван.
– Осталось немножко.
Добрались до кладовой. Роза открыла дверь туалета, помогла Мэйкону войти.
– Позови, как закончишь, – сказала она, затворяя за ним дверь. Мэйкон осел на унитаз.
За завтраком Портер оживленно балаболил, остальные ели молча. Ладно скроенный пшеничный блондин, он был самый симпатичный из всех Лири. И в отличие от братьев выглядел энергичным и целеустремленным.
– Сегодня у меня куча дел, – с набитым ртом говорил Портер. – Встреча с Херрином, отбор кандидатов на место Дейва, из Атланты прилетает Кейтс…
Чарлз прихлебывал кофе. Он еще был в пижаме, контрастировавшей с костюмом Портера. Казалось, этот рыхлый человек с добрым лицом вообще не шевелится; при всяком взгляде на него вы неизменно встречались с печальными глазами, чуть скошенными по внешнему краю.
Роза принесла подогретый кофейник.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 81
