Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
Остается еще проверить, вырабатывается ли у матери, слушающей вопли своего ребенка, в больших количествах дофамин. Впрочем, эта идея не кажется бессмысленной, если задуматься, каким образом Дональд Саймонс, антрополог в Калифорнийском университете в Санта-Барбаре, объясняет эволюцию эмоций. Саймонс придерживается следующей концепции: наши самые мощные порывы позволяют войти в контакт с наиболее трудновыполнимыми, базовыми потребностями выживания. Мы должны искать еду и любовь, как бы ни было трудно добыть эти ресурсы, и заботиться о детях, как бы они нас ни раздражали, и радоваться всему этому: спасибо мудреной «системе вознаграждения», спрятанной в мозгу.
В самом деле, исследователи, изучавшие упомянутые древние мотивации при помощи фМРТ, обнаружили основополагающее сходство между любовью, которую женщина испытывает по отношению к романтическим партнерам… и к детям, а это чувство, в свою очередь, похоже на страсть, с которой зависимые люди жаждут получить свой наркотик. В то время как Лорбербаум публиковал первые полученные данные, другая группа ученых, занимающаяся сканированием мозга в Университетском колледже Лондона, обнаружила, что «система вознаграждения» активируется, только когда женщины видят фотографии любимых людей, а не просто своих приятелей. Затем в 2004 году другие британские исследователи обнаружили сходный результат при сканировании мозга двадцати матерей, смотревших на снимки своих и чужих детей в возрасте от девяти месяцев до шести лет: при взгляде на фото не своих детей реакции не возникало.
Разумеется, большинству молодых матерей не нужно сканирование мозга, чтобы узнать о любви к младенцу – об этом вызывающем привыкание, трансформирующем сознание наркотике. «На днях мы достали старые фотографии малыша, вспоминали, каким он был идеальным, каким великолепным, а он там косоглазый и ужасно смешной!» – рассказывает одна знакомая мама. Есть ощущение, что у грызунов наблюдается сходная ослепляющая страсть на ранних стадиях материнства. В одном исследовании крысы (молодые матери) неизменно предпочитали комнату с детенышами комнате с кокаином (спустя примерно две недели они изменили свой выбор).
Джоан Моррел, нейробиолог в Рутгерском университете, осуществившая данный эксперимент, считает, что это объясняет, почему женщины, пристрастившиеся к кокаину, чаще принимают решение лечиться во время беременности или вскоре после родов; также многие девушки, будучи в положении, отказываются от кофе и сигарет. Джоан предполагает, что в гормонах беременности и раннего послеродового периода есть нечто, дающее женщинам дополнительную мотивацию избавиться от зависимости. «Беременность и период грудного вскармливания – уникальное время для человека и любого другого млекопитающего, так как именно сейчас ребенку можно необыкновенно навредить или необыкновенно помочь, и любое из этих действий будет иметь долгоиграющие последствия», – пишет она.
Лабиринт материнства
Если, как позволяют предположить исследования мозга Джеффри Лорбербаума, мы больше похожи на крыс, чем нам хотелось бы верить, нас должна ободрить работа Крейга Кинсли и Келли Ламберт (Вирджиния).
Эти ученые обнаружили несравненно лучшие показатели обучения и памяти у крыс-матерей по сравнению с бездетными особями при прохождении лабиринта.
Кинсли и Ламберт начали эксперименты в 1996 году, когда сканирование мозга женщин-матерей еще не проводилось. Очевидно, они стали первыми известными нейробиологами, предположившими, что родительство способно приводить к конкретным улучшениям мозговой деятельности. «Я был поражен, получив первые данные, ведь что может быть значительнее рождения новой жизни? – говорит Ламберт. – Тот факт, что такое глобальное событие столько лет никого не интересовало, меня буквально шокировал».
Ламберт – высокая красивая блондинка, она водит ярко-красный грузовик и разрушает стереотипные представления о нейробиологах, в частности, всей душой отдается напряженной работе и при этом растит двух дочек десяти лет. Когда Ламберт не путешествует, ее типичное расписание заведующей кафедрой психологии в колледже включает полный день преподавания и исследований, а также ужин дома. В 20:30 она укладывает спать детей и работает над письменными проектами далеко за полночь.
Ламберт родилась в бедной семье в Мобиле (Алабама) и часто разыскивала жаб в лесах около дома. Мать запрещалась девочке трогать их, пугая бородавками, но, как говорит Ламберт, «они могли хоть гадить на меня, я на все была готова, лишь бы доказать ей, что это неправда». Кинсли рос таким же страстным исследователем. Ребенком он собирал блох со своего кокер-спаниеля и сажал их себе на руку, чтобы пронаблюдать, как они питаются. Кинсли и Ламберт сотрудничают с начала 1990-х, когда, после первой беременности своей жены Нэнси Кинсли принял решение изучать материнское поведение. «Я увидел, как она превратилась из неуверенного, боязливого, вечно колеблющегося человека в компетентную, полную сил личность», – говорит он.
Супермамы
В первые годы нового тысячелетия было опубликовано несколько исследований, показывающих, каким удивительным образом дети влияют на матерей – а порой и оказывают им поддержку – начиная с момента зачатия. Один эксперимент показал, что женщины, беременные мальчиками, потребляют примерно на 10 % больше калорий в день, чем ожидающие девочек, но не набирают больше веса. В ходе другого эксперимента обнаружилось, что у матерей, кормящих грудью, быстрее заживают раны. Хотя оба эти эффекта временные, ученые, наблюдающие за многими видами млекопитающих, находят также свидетельства закрепляющихся изменений. К примеру, рожая второго ребенка, матери перестраиваются быстрее и реагируют эффективнее: пример грубый, но убедительно доказывающий, что у нас происходит глубинная реорганизация организма. «Во второй заход» у всех млекопитающих матерей больше молока и ниже уровень гормонов стресса, чем у «новобранцев». Что подкрепляет интуитивную догадку, которая приходит в голову многим из нас: рождение первого ребенка – это в некотором роде перерождение для самой женщины.
«Мозг меняется, когда животное учится», – говорит Флеминг, психолог из Университета Торонто, изучавшая грызунов, крыс и людей. Обучение, которая она имеет в виду, куда глубже, чем материал, осваиваемый по методике Ламаза; это процесс, задействующий самую базовую биологию, он оказывает значительное и долгоиграющее влияние на мозг, гормоны и поведение.
Одна из самых замечательных трансформаций, вызванных родительством, была обнаружена специалистами по сканированию мозга в Базельском университете в 2003 году. Сравнивая добровольцев, слушавших записи детского плача и смеха, исследователи отметили, что у матерей и отцов миндалевидное тело и связанные с ним области, участвующие в формировании эмоций, активируются более выраженно в ответ на слезы, в то время как не-родительский мозг лучше откликается на смех. Как сказал журналистам Эрих Сейфритц, ведущий эксперт исследования, это имеет биологический смысл. Слезы – сигнал о проблеме, и вы, родитель, должны исправить ее, если хотите, чтобы ваше генетическое вложение окупилось. Тот факт, что не-родитель охотнее реагирует на саундтрек повеселее, подтверждает: менее приятный, но необходимый ответ родителя является выученным. И помните: обучение физически меняет мозг.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
