Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 106
– Что значит «мрачные», Кэт? – Он возился с креплением протеза на запястье, еще не успев привыкнуть к новой «игрушке».
– В Каире полный хаос.
– А карантин?
Кэт фыркнула:
– Медицинская инфраструктура Каира, мягко говоря, старая. Состояние аварийных служб ненамного лучше. Во время эпидемии от них толку мало. Все равно что тушить пожар из водяного пистолета.
– В Великобритании зараженные есть?
– Пока…
На мониторе выскочила сводка ЦКЗ – Центра контроля заболеваемости, – отмеченная красным флажком. Кэт бегло просмотрела данные.
– Плохие новости? – Монк заметил, как она напряглась.
– Плохие. У нескольких сотрудников каирского и лондонского аэропортов подскочила температура. – Кэт перевела взгляд на мужа. – В том числе и у бортпроводника «Бритиш эруэйз».
– Похоже, кот все-таки вырвался из мешка.
– Отчет предварительный. Пока рано утверждать, та ли это болезнь, которая поразила работников египетского морга. Однако сидеть сложа руки нельзя. Я начну мобилизовывать многопрофильные лечебные учреждения – и у нас, и за границей.
Кэт покачала головой. В случае масштабных организационных действий все обычно упиралось в бюрократические проволочки. Она не сразу заметила, что ее пальцы вновь скребут шрам на подбородке.
За окном в очередной раз мелькнул Пейнтер. Кэт понимала – он хотел бы быть в Лондоне, а не отсиживаться здесь. Штаб-квартира «Сигмы» занимала старые бомбоубежища времен Второй мировой, под Смитсоновским институтом. Такое расположение обеспечивало «Сигме» удобный доступ как в кулуары власти, так и в лучшие научные центры и лаборатории страны. Однако сейчас Пейнтера это не радовало. Он мечтал выйти в «поле» и возглавить поиски напавших на Британский музей.
Из старого досье Кэт знала, что директора и Сафию аль-Мааз связывает общее прошлое. Эта женщина была дорога Пейнтеру. Словно уловив мысли Кэт, он вновь включил видео, снятое во время разговора с доктором аль-Мааз. Кэт просмотрела ролик уже четыре раза.
В кабинет Сафии ворвался человек в маске, выстрелил в хранительницу музея из ружья-транквилизатора – вонзил ей в грудь два оперенных дротика, – затем пустил в экран пулю из обычного пистолета; из него же преступник убил двух сотрудников музея, в том числе мелькнувшую на видео молодую женщину, младшего хранителя.
Когда подоспела помощь, Сафии в кабинете не было.
Пейнтер остановил запись и уставился на последний кадр: доктор аль-Мааз тянет руку к экрану.
– Если б ее хотели убить, то убили бы, – пробурчал Монк. – Похитителям от нее явно что-то нужно.
– А что с ней сделают потом? – возразила Кэт.
– Хорошо бы нам успеть раньше, – помрачнел Коккалис.
Кэт глянула на часы на мониторе.
– Куда подевался Грей? У вас через тридцать пять минут самолет в Лондон.
Монк пожал плечами.
– Он в больнице, с отцом и братом. Обещал подъехать прямо на аэродром.
– Как отец Грея?
– Не очень. – Монк провел рукой-протезом по бритой макушке. – Но главная проблема не в отце, а в брате.
16 часов 14 минут
Не одно, так другое…
Коммандер Грейсон Пирс сидел у постели отца. Они только что вернулись в дом престарелых из больницы «Холи кросс» после медицинского обследования. Даже простая поездка в машине «Скорой помощи» далась старику тяжело.
Грей наблюдал, как сиделка подтыкает простыни вокруг отца, и силился разглядеть в нем того жесткого техасского нефтяника, который некогда тиранил семью. Человек суровый и грубый, он бурно отстаивал свою независимость – даже после аварии на буровой, когда ему отсекло ногу по колено. Раньше Грей с отцом часто сталкивались лбами, оба слишком упрямые для уступок, слишком гордые. Эти-то баталии и занесли Грея далеко от дома – сперва в армию, потом в десантники и, наконец, в «Сигму».
Пирс рассматривал морщины, избороздившие старческое лицо, подмечал землистый цвет кожи, ввалившиеся глаза. Сиделка начала взбивать подушку, отец глубоко вдохнул, грудь высоко поднялась… Обычно это предвещало тираду ругательств. Бегают тут вокруг него, понимаешь! С Джексоном Пирсом нечего цацкаться, он вам не такой!.. Однако грудь покорно опала – на возражения просто не осталось сил.
Грей решил прогнать сиделку сам:
– Достаточно. Отец не любит, чтобы над ним тряслись.
Девушка отошла.
– Мне еще нужно промыть центральный катетер, – сообщила она Грею.
– Давайте через пару минут? – Он бросил взгляд на часы.
Только пара минут у меня и осталась.
Нужно бежать, его ждали на аэродроме. Грей покосился на двери.
Где же Кенни?
Наверное, по дороге из больницы брат где-нибудь завис. Решил посмаковать последние минуты свободы. Раз Грей улетал, то дежурство переходило к Кенни. Па-дежурство – так они звали между собой эту обязанность. Со временем она становилась все тяжелей для обоих братьев.
Грей нетерпеливо осмотрел палату. Лучше всего к ней подходило определение «спартанская», да и то с большой натяжкой. Платяной шкаф, разделительная занавеска на потолочных роликах, тумба на колесиках – вот и вся обстановка. Эта комната станет для отца домом на ближайшие шесть недель.
Месяц назад отец поскользнулся, упал и глубоко распорол культю ноги. Старика отвезли в травматологию, наложили швы. Все уже вроде было в порядке, вот только откуда-то вдруг взялась устойчивая субфебрильная температура. Поставили диагноз – вторичная костная инфекция и легкий сепсис, довольно распространенное осложнение у пожилых пациентов. Еще одна операция, стационарное лечение – и отца направили сюда, на шестинедельный курс внутривенной антибиотикотерапии.
Грей виновато вздохнул:
Может, оно и к лучшему. Здесь, по крайней мере, ему обеспечат круглосуточный уход, пока меня не будет.
Кенни даже в лучшие времена был не самой ответственной сиделкой.
– Я готов уйти, – проскрипел старческий голос из кровати.
– Пока нужно побыть здесь, пап, – сказал Грей. – Предписание врача.
В последнее время отец воспринимал действительность смутно. То, что начиналось как приступы забывчивости – потеря ключей, повторение одних и тех же вопросов, путаница между «право» и «лево», – в конечном итоге привело к диагнозу «болезнь Альцгеймера». Еще один удар для человека, который отчаянно цеплялся за независимость. В прошлом году Грей попробовал – на свой страх и риск – экспериментальное лечение: выкрал из лаборатории лекарство, сулившее надежду при дегенеративных нейропатиях, и оно вдруг сработало. Целый ряд позитронно-эмиссионных томографий подтвердил отсутствие новых амилоидных бляшек в мозге. Болезнь перестала прогрессировать.
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 106
