- Хороший парень, никогда не сделал бы так, - опускаю ладонь ниже и поднимаю футболку, касаясь пальцами обнаженной кожи и задевая тонкое кружево ее нижнего белья, - И определенно, хороший парень не сделал бы так, - отодвинув ее трусики к сторону, я скольжу пальцами по ее складкам и не сдерживаю шумный выдох, со свистом вырывающийся из моей груди, - Сними их, - хриплю я ей на ухо.
Лола послушно хватает резинку и приподнимает бедра, опуская трусики ниже. Я должен остановиться, но почувствовав ее жар, ее влагу, ее запах, понял, что не смогу.
- Раздвинь ноги, - шепчу, прижимаясь к ее пояснице возбуждённым членом и потирая ее клитор, наслаждаясь каждым крошечным стоном, вытекающим из ее рта, - Я не хороший парень, Ло. Я очень-очень- очень плохой, - с этими словами погружаю в нее два пальца и стону вместе с ней – громко и протяжно.
Ее рука тянется между нами, находит ширинку моих джинсов и пытается ее расстегнуть. Я помогаю ей, освобождая член из трусов и шиплю сквозь стиснутые зубы, когда ее ладонь обхватывает головку и крепко сжимает ее. Отклонившись назад, выпускаю слюну изо рта, и она тонкой струйкой падает на ее руку и мой член. Скользя по всей длине, Лола сжимает меня сильнее и сильнее, и я понимаю, что уже на грани.
Чуть повернув ее, чтобы нам обоим было удобно, я снова прижимаюсь к ней. Потираю клитор большим пальцем, указательным и средним массирую стенки ее влагалища, скользя наружу и снова внутрь до тех пор, пока она не начинает задыхаться в моих руках.
Лола шепчет мое имя, а я крепко зажмуриваюсь, потому что воспоминания накрывают меня с головой и в глазах начинает противно щипать от непрошенных слез. Я пытаюсь отключить это, пытаюсь забыть, но проблема в том, что память – подлая сука.
- Яр, - стонет она, сжимаясь вокруг моих пальцев и стискивая меня так сильно, что я чувствую боль, но это немного отрезвляет.
Прижимаюсь губами к ее шее, что-то бормочу – какие-то маловажные слова успокоения, какую-то чепуху, до тех пор, пока она не затихает и не перестает тихонько хныкать. Целую ее щеку и укладываю на диван, накрывая одеялом, а сам ложусь рядом, по-прежнему с расстегнутыми штанами и наполовину твердым членом.
- Давай не будет торопиться, ладно? – прошу я со всей искренностью, когда она открывает глаза и смотрит на меня так, так, так…
- Яр… - шепчет, приподнимаясь и целуя меня в губы.
- Просто. Не будем. Торопиться, - выдыхаю, прижимая ее к себе и пряча лицо в ее волосах, - Пожалуйста, - с трудом выдавливаю из себя.
- Хорошо, но…
- Лола, - обрываю я, - Просто спи.
Я хотел бы уничтожить эти воспоминания. Хотел бы, чтобы в моей голове ничего не осталось о той жизни, той девушке, тех отношениях. Хотел бы, чтобы я был чист и хотел бы подарить эту чистоту Лоле. Она заслуживает этого.
Но память убить невозможно, и я не чист. В этом вся проблема. Я – грязный и испорченный, я – заражённый и отравленный, и я должен сказать ей об этом.
Но вместо этого я молчу, слушая, как она засыпает в моих объятиях.
Проворочавшись в кровати полночи, устало потер лицо и тихо поднялся. Посмотрел на спящую рядом девушку, нахмурился и покачал головой.
Стараясь не шуметь, вышел из комнаты и поморщился, когда дверь противно скрипнула. С кухни доносился запах табака, я бросил беглый взгляд в прихожую и заметил обувь Леры.
Молча вошел в кухню и подошел к окну – сестра как всегда сидела на подоконнике. Посмотрела на меня и коротко кивнула, затягиваясь. Я потянулся к ее пачке, вытащил тонкую сигарету и покрутил ее между пальцев.
- Ты же бросил, – прошептала Лера.
- Угу, - промычал, зажав фильтр губами и вдыхая запах табака, - Иногда тянет, но я так… Балуюсь. Даже не подпаливаю.
- Ясно.
Лерка отвернулась к окну, чтобы выдохнуть очередную порцию дыма, а я прислонился плечом к откосу и поморщился от прохлады – ранним утром дом еще не прогрелся.
- У нас Лола, - сухо произнес и почувствовал на себе пристальный взгляд зеленых глаз.
Она ответила не сразу – молча курила до тех пор, пока в воздухе не завитал запах жженого фильтра. Выбросила окурок в окно и прислонилась щекой к стеклу, от чего то зазвенело.
- Ты открыл конверт? – спросила едва слышно, но я все равно вздрогнул.
- Нет.
- Ты сказал ей?
- Нет.
Лера выдохнула и покачала головой – заметил боковым зрением. Подтянула колени к груди и произнесла полушёпотом:
- Это нечестно, Ярик. Ты должен ее предупредить.
- Знаю, - я тоже прислонился к стеклу – правда лбом.
Прохлада медленно расползалась по лицу и спустилась ниже – к плечам. Положив незажжённую сигарету обратно в пачку, я закрыл глаза. Теплая рука сестры легла на мое плечо, она спрыгнула с подоконника и обняла меня сзади.
- Сделай это, - прошептала Лера в мои лопатки, - Пока ты не откроешь тот конверт, ты подвергаешь риску и себя, и ее.
Я не стал отвечать. Лера отступила и, шаркая домашними тапочками, вышла из кухни.
Она права, но проблема в том, что я – эгоист и трус. Понимаю, что узнай Лола правду – она сбежит от меня и никогда больше не приблизится ко мне. И осознаю, что чувствую к ней нечто… Что-то…
Понимаю, что боюсь ее потерять. И понимаю, что потеряю, но хочу насладиться ею хоть чуточку.
10
До недавнего времени я твердо верил в то, что утро добрым не бывает, но выйдя из душа и увидев Лолу, наполовину высунувшуюся в окно, я засомневался в правдивости этой фразы.
По-прежнему в моей футболке, которая изрядно помялась за ночь, она потягивала кофе, глядя в окно и потирая ступней лодыжку. Я подошел сзади - вздрогнула, медленно выпрямилась и так же медленно повернулась ко мне лицом.
- Доброе утро, - ее щеки окрасились приятным розовым цветом, - Кофе? – предложила мне свой напиток; я, не думая, сделал большой глоток.
Не сводя с нее взгляда, забрал кружку и поставил ее на подоконник. Ло замерла, не зная, чего от меня ожидать, и я решил не разочаровывать ее – запустив обе руки в ее волосы, наклонился и прикоснулся губами к кончику ее носа.
- Выспалась?
Кивнув, Лола прикрыла веки, сама прижалась губами к моим. Я несильно потянул ее за волосы - она ахнула, впуская мой язык в свой рот и тихонько застонала, когда я толкнул ее бедрами и утренней эрекцией.
- Доброе утро, - не отрываясь от ее рта, прохрипел я.
За спиной раздалось тихое покашливание, мы вдвоем подпрыгнули от неожиданности. Повернув голову, я посмотрел на Леру, что стояла в дверном проеме и потирала сонные глаза. Прищурившись, она молча подошла к чайнику и взяла кружку с полки. Бросив в нее чайный пакетик и налив кипятка, Лерка, все так же молча, ушла обратно в свою комнату.
