Книга Я ненавижу селфи - Шейн Доусон

Моя кожа

«В день, когда мне исполнилось восемнадцать, я, голый, стоял перед зеркалом, измазанный кремом от прыщей, и таращился на свое отражение».

О художнике: Алекс Грим – одаренный художник из Портленда, штат Орегон. Детство и юношество он провел в самых разных точках США. В Пенсаколе, штат Флорида, когда ему было пять лет, Алекс с подачи мамы понял, что хочет серьезно заниматься рисованием после того, как у него не получилось нарисовать мелком кошку в детском саду. Сейчас, в 42 года, будучи преимущественно скульптором, он после девятилетнего перерыва взял карандаш в руки… только ради Шейна. Читайте его в Твиттере @AlexGrim.

Сразу хочу начать эту историю с заявления: я не поклонник купальников. Как ни посмотри, купальник – это нижнее белье, в которое ты писаешь. Ткань на ощупь всегда как остатки материала от дерьмового хэллоуинского костюма, а того, кто решил, что липучка лучше застежки, надо пристрелить. До восемнадцати лет я даже никогда не примерял купальник. Если я шел плавать в местный бассейн, то надевал джинсовые шорты и нереальных размеров футболку. Иногда, лежа в кровати, я все еще слышу звук, возникавший, когда я пытался отодрать присосавшеюся влажную футболку от моей глубокой ложбинки между грудей. Один раз я даже надел на пляж муу-муу моей бабушки. Врать не стану, выходя из воды со всем этим мокрым полиэстером, облегающим мои формы, я чувствовал себя как Бо Дерек в фильме «10». Если бы бабушку и меня напечатали рядом в этом муу-муу в каком-нибудь низкопробном журнале, думаю, я бы получил желанное звание «Ему это идет больше»… Но я отвлекся от темы.

В день, когда мне исполнилось восемнадцать, я, голый, стоял перед зеркалом, измазанный кремом от прыщей, и таращился на свое отражение. На самом деле ТАРАЩИЛСЯ. Я теперь был мужчиной и хотел знать, с чем имею дело. Конечно, у меня были хорошие волосы (спасибо, мам) и ужасно волосатые плечи (иди на хрен, пап), но я таращился именно на мои складки кожи. После окончания школы я потерял около ста пятидесяти фунтов[8], и на мне все еще висела растянутая кожа. Мое тело выглядело, как та картина с тающими часами[9]. Моя болтавшаяся грудь и свисающий живот выглядели, как мультяшные нахмуренные лица. Конечно, когда я ложился, я выглядел, как гребаная супермодель. Я просто заправлял всю эту кожу под спину и подмышки и внезапно превращался в греческого бога. Но как только я вставал перед зеркалом и видел те хмурые лица, уставившиеся на меня, я понимал, что должен как-то решить проблему.

Первой идеей было использовать клейкую ленту. Да, по какой-то причине у нас дома всегда была клейкая лента. Не знаю почему. Мы готовились похитить девочку, гуляющую по берегу во время семейного путешествия к морю? Пытались починить всю плетеную мебель, что я разрушил за эти годы? Какой бы не была причина, у нас было ДОХРЕНА клейкой ленты. Так что я схватил три рулона, заперся в спальне и стал работать с формой. Я словно был мастером, работающим над скульптурой. Я придавал моей глине форму, которая в одежде могла бы сойти за нормальное человеческое тело. Каждый последующий кусок скотча я наматывал крепче предыдущего. Я дошел до конца третьего рулона и посмотрел в зеркало. То, что я там увидел, не оправдало моих надежд: я не был греческим богом. Я больше походил на упаковку сдобного теста, которая взорвалась в нескольких местах.

Лента была провалом, зато я избавился от всех волос на плечах, когда мне пришлось СДИРАТЬ ТРИ РУЛОНА СКОТЧА СО СВОЕЙ ДОЛБАННОЙ КОЖИ. После этого я сделал еще несколько провальных попыток создать дело своей мечты. Например, испробовал пищевую пленку, прищепки, детский гидрокостюм из «Таргет» и даже суперклей. Последнее не слишком хорошо закончилось. Но потом мне в голову пришла гениальная, изобретательная… эмоционально травмирующая идея. Цельный купальник моей мамы.

У меня осталось так много воспоминаний о мамином купальнике. Помню, еще ребенком я задумывался: «Моя мама – шлюха?» Купальник был плотно прилегающим, черным и с открытой спиной. Спереди у него даже был вырез «капля», который демонстрировал пупок, но все же прятал шрам от кесарева сечения. Изящно и в то же время чувственно. Один раз в стенном шкафу прихожей я даже нашел двусмысленную фотографию мамы в этом купальнике в коробке с надписью «Развод». Она не носила его уже несколько лет, поэтому я решил, что пора принять эстафету. Пришло время подарить этому купальнику новую историю. Нового хозяина. Пришло время подарить ему вторую жизнь. Я подождал, пока мама уйдет на работу, прокрался в ее комнату и начал поиски. Я заглядывал в каждый ящик каждого комода и не мог найти купальник. Зато я нашел несколько тренировочных костюмов из спандекса восьмидесятых годов, которые были НАДЕЖНЫМ запасным планом. Я направился к стенному шкафу, заглянул в коробку с надписью «Пожертвования», и он был там. Тот самый плотный черный купальник с изношенной мягкой накладкой в паховой области. Кстати, зачем она нужна? Чтобы защитить вагину от удара большой волны? Или для усиления барьера между вагиной и песком? Представляю, как некомфортно с вагиной, в которую попал песок. Почти так же некомфортно, как тогда, когда песок забирается под мою обвисшую кожу грудей. Видите, женщины, я вам сочувствую.

Я схватил купальник и побежал в свою комнату. В этот раз я не запер дверь – был в каком-то смысле эксгибиционистом. Я засунул в купальник одну ногу, потом другую и натянул до самых безволосых плеч. Я упаковывал свою кожу так, будто заправлял двуспальный матрас в односпальную простыню. Я выпрямился и посмотрел в зеркало: получилось прекраснее, чем вообще я мог представить. Если бы вы зажмурили один глаз и немного расфокусировали другой, я бы показался вам нормальным парнем в черной майке.

Я надел джинсы, футболку и снова посмотрел в зеркало. Впервые за многие годы я надел просто футболку. Обычно я носил большую толстовку, чтобы скрыть мое тело, или куртку с кучей карманов. Но в тот день, в свой восемнадцатый день рождения, это была просто футболка. Я услышал автомобильный гудок и выбежал на улицу продемонстрировать свое новое тело. Приехали мои друзья, они были готовы отвезти меня на большой праздник в «Дэнниз» и парк развлечений «Ноттс Берри Фарм». Эй, ну я вырос на Лонг-Бич, чего вы ожидали?

«Шейн, классная футболка!» Я до сих пор помню, как мой друг сказал это, когда я забрался на заднее сидение. Я непринужденно ответил: «О, спасибо. Ну, не знаю. Купил ее в „Таргет” или типа того». Правда была в том, что я купил ее в «Мейсис» много месяцев назад и берег до момента, когда моя кожа на теле будет достаточно ровной, чтобы надеть футболку. И, кстати, стоила она долларов тридцать. Ага, это был вклад в мое будущее. Пока мы ехали в парк, мы все обсуждали на какие аттракционы пойдем. Я не был на многих из них, потому что всегда боялся не вписаться. Меня сняли с американских горок, когда я был толстым, поэтому мысль о том, чтобы пойти на них еще раз, меня ужасала. Ужасала почти так же, как то, что я вынужден носить под одеждой доразводный цельный купальник моей мамы.