— Когда твоя мать узнала об этих отношениях? — Люси испытывала к Роберту сочувствие, но знала, что не должна обнаруживать его.
— Не сразу. Она делала то же, что и большинство обманутых жен в подобных случаях, — ради сохранения семьи старалась закрыть на все глаза. Наша семья занимала определенное положение в обществе и пользовалась уважением, так что мать едва ли могла прийти в Олдбридж и затеять скандал с Барбарой. Поэтому она, сколько могла, держала себя в руках, но постепенно ее положение стало невыносимым. А когда скандал вышел за пределы дома…
— Твой отец был серьезно увлечен? — осторожно спросила Люси.
— О да, он безумно любил Барбару Стейсон. — Глаза Роберта вспыхнули. — Я ненавидел эту пару, но никогда не сомневался в искренности их чувств.
— И тебе трудно было рассказать мне об этом?
— Мне очень обидно за мою бедную мать, Люси, — ответил Роберт, опустив голову.
Боль светилась в его глазах. Он никогда не говорил с ней о матери, не показывал ее фотографий… Люси ничего не знала о ней, кроме того, что она умерла, когда Роберту было восемь лет. Она даже не знала, как звали эту несчастную женщину.
— А она не переставала любить твоего отца, — мягко произнесла она, и Роберт кивнул.
— Да, — ответил он тихо. — Их отношения были достаточно сложными. Они встретились очень молодыми и почти сразу же поженились. Годом позже родился я. Матери тогда было всего двадцать, и необходимость заботиться о ребенке рано превратила ее из веселой легкомысленной девушки в обремененную многочисленными обязанностями хозяйку дома Я думаю, ссоры с отцом начались еще до того момента, как возник этот роман, просто на них никто не обращал внимания, но по мере того как отношения отца и Барбары развивались, скандал назревал, как нарыв. Когда мать не выдержала, между ними произошел серьезный разговор и… отец ушел.
— Ушел?! — не поверила своим ушам Люси.
— Да.
— В Олдбридж?
— К Барбаре Стейсон, — кивнул Роберт с холодной улыбкой. Он отвернулся к окну, и глаза его погасли.
Какое-то время Люси молчала, переваривая его слова. Теперь ей стало ясно, почему церемонии бракосочетания приводили Роберта в такое раздражение. Неудивительно, что он вышел из себя, узнав, кто будет сидеть рядом с ним за свадебным столом, думала она. Узнать, что моя сестра будет жить в том самом доме, который являлся ему во сне не иначе, как в виде ночного кошмара, было нелегко. И это длилось с того самого дня, как Мегги познакомилась с Клайвом Стейсоном!
Но Люси догадывалась, что это только первая страница таинственной истории.
— И что же было потом, Роберт? Как твоя мать пережила все это?
— Пойдем в постель. — Он повернулся к Люси, но его улыбка была натянутой, и она поняла, что он хочет закрыть тему, прежде чем она выпытает у него все до конца. — От всех этих разговоров у меня опять голова разболелась.
— Но, дорогой…
Его лицо помрачнело.
— Я больше не хочу говорить об этом.
— Роберт, мы должны…
— Копаться в прошлом? Поверь, это пустая трата времени и чертовски неприятное занятие. Марш в постель! — сказал он тоном, не терпящим возражений и, взяв Люси за руку, повел к постели. — Иначе я уложу тебя поперек колен и покажу, что делают с девочками, которые задают слишком много вопросов!
Люси тихо рассмеялась, когда он швырнул ее на кровать. Роберт был снова очень возбужден, так что, даже понимая, что, уступив ему, она вынуждена будет прекратить дальнейшие расспросы, на что он, по-видимому, и рассчитывал, Люси не собиралась лишать себя возможности снова испытать ни с чем не сравнимое удовольствие, которое обещали его глаза.
— О, дорогой! — прошептала она нетерпеливо, обвивая руками его шею.
Посреди ночи она проснулась оттого, что Роберт метался в постели. Приподнявшись на локте, она всмотрелась в его лицо и поняла, что ему приснился кошмар.
— Нет! — вскричал он, и его голова дернулась из стороны в сторону. — Нет! Все еще… Не может быть! Олли… проснись!
Олли? Что это значит? — задумалась Люси.
— Вернись! Вернись! — пробормотал Роберт, а потом начал что-то быстро говорить с сильным шотландским акцентом. — Она умерла и это ты убила ее!
Он с силой ударил рукой по спинке кровати. Его лоб покрылся испариной, дыхание стало хриплым, а сердце стучало, как пустившаяся галопом лошадь.
— Все хорошо, Бобби… — Люси испуганно погладила его по плечу и нежно прикоснулась губами к влажному лбу. — Проснись, дорогой, это просто сон… Ты в безопасности, здесь никого нет. Я с тобой, милый…
— Просто сон… — повторил Роберт, открывая глаза, все еще наполненные ужасом сна, и провел рукой по лицу, словно стряхивая кошмар.
Потом он повернулся к ней и издал глубокий вдох облегчения. Люси быстро спросила:
— Что это был за сон? Расскажи мне. Ты кого-то звал, но я не поняла. Ты бормотал какое-то странное имя — Олли. Кто это?
— Не знаю, — буркнул Роберт. — Я никогда не запоминаю свои сны. Это просто какая-то глупость.
— Ты, наверное, кого-то называл так в детстве… Я не все поняла, потому что ты говорил с сильным шотландским акцентом…
— Я ничего не помню, Люси, — бросил он. — Но я только сейчас понял, почему так плохо сплю. Это голод! Я же ничего не ел на этом чертовом свадебном завтраке и сейчас так голоден, что готов слона проглотить!
Она вглядывалась в его настороженно улыбающееся лицо и понимала, что он лжет. Он помнил свой сон очень хорошо, как и то, кто такой Олли… Но, видимо, пока что ей придется повременить с расспросами…
— Сельма, наверное, уже спит, — с деланной беспечностью заметил Роберт. — Интересно, кто приготовит мне что-нибудь вкусненькое?
— Действительно, кто? — улыбнулась Люси.
Они неслышно спустились вниз.
В доме стояла мертвая тишина, нарушаемая каждые четверть часа перезвоном старинных часов. Миссис и мистер Хопкинс крепко спали в своей комнате, и Люси с Робертом прошли на кухню незамеченными.
Роберт исследовал содержимое холодильника.
— Так, так, так! — протянул он, потирая руки. — Я уже вижу свои любимые тосты с копченой семгой и яичницу-болтунью. Ты очень хорошо готовишь это блюдо, дорогая, и я обожаю наблюдать, как ловко ты разбиваешь на сковородку яйца!
— Подлизываешься? — усмехнулась Люси.
Кухня была большая, хорошо обставленная, с громадным старинным резным буфетом, украшенным деревянной козлиной головой с витыми рогами. На стенах висели начищенные до блеска медные кастрюли и другая кухонная утварь. У большого окна, выходившего в сад, стоял простой дубовый стол и тяжелые стулья с высокими спинками.
Роберт любил есть на кухне. Это помещение всегда напоминало ему те давние времена, когда он еще не был мультимиллионером и не обладал столовой размером с бальный зал. И сейчас он с удовольствием наблюдал, как Люси хлопочет у плиты.
