Книга Большая книга ужасов-10 - Мария Некрасова

К ночи погода совсем испортилась. Колючий снег наотмашь хлестал по голой шее, таял и стекал за шиворот. Шарф я забыла у Липатова.

Ветер давил в спину, заставляя идти быстрее. Королю хотелось молочка. Или он соскучился по моим танцам.

Как же я не догадалась, что у медали есть оборотная сторона?! Как вообще на это согласилась – держать в доме маленькую тварь с невероятной харизмой и колоссальными возможностями?! «Минуй нас пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь». Выпустила бы его в подвал, там ему прислуживали бы дикие крысы, он был бы у них паханом... Все было бы правильно, все по законам природы. А теперь? Липатов покусанный, родители и старичок ветеринар – в больнице, а я... Я теперь знала все и должна была стать паинькой. Любовь, развеселая возня с отчаянной и симпатичной крысиной братвой – все в прошлом. Меня поставили на место. Я – крысиная прислуга, не удосужившаяся даже закончить школу своим трудом. В доме, который мне не принадлежит, с медалью, которую не заслужила. Наверное, я самая высокооплачиваемая прислуга в мировой истории. Могу петь на стадионах и летать в космос, могу стать «Мисс Вселенная» или президентом, но только до тех пор, пока это не мешает мне чесать серые животики. Не могу выкинуть из-под подушки гнилое яблоко, плохо сварить крысиную кашку, неловко повернуться, не туда наступить, не то сказать. Плата за мои услуги обгоняет любое воображение, но как же страшно не угодить!

* * *

Их Величество лежал на диване пузом кверху и чавкал перезрелым абрикосом. Прекрасно понимая, что делаю, я подошла и с наслаждением врезала по ряду светло-серых меховых животов. Крысы испуганно пискнули и уставились на меня глазками-бусинками.

– Еще? – спросила я и врезала еще.

Крысы шипели и пытались разбежаться в разные стороны, но узел не давал. Я долбила кулаком по светлым брюхам, за маму за папу, за Липатова, а когда надоело – открыла форточку, схватила узел хвостов и выкинула Их Величество с третьего этажа.

Я думала, он разобьется. Я надеялась, потому что понимала: после такого надругательства над королевской особой мне не жить. Но он попал в снег и не разбился, он встал и лениво побрел по дорожке парка, зная, что никто не посмеет его тронуть. Я выскочила следом, схватила какую-то сломанную ветром кривую ветку, размахнулась и...

Захлебываясь лаем, в освещенный фонарем круг вылетел маленький, несерьезный на вид фокстерьер. Я подумала, что липатовские крысы тоже были маленькие и несерьезные на вид, и что ночью в парк выводят самых злобных псов, которые не могут без грызни гулять с другими.

Бежать мне показалось глупым. Не было такого убежища, где меня не смог бы достать Их Величество. Взяв свою ветку наперевес, я закружилась, ожидая, что вот-вот собаки накинутся со всех сторон. Но король приготовил мне другую гибель.

Взвизгнули тормоза; волчком крутясь по наледи, на меня мчался самосвал. Мне понравилось, что у него широкие шины, а в кузове щебенка. Тонн десять она добавляла к общему весу моей смерти, так что все должно было получиться не очень больно, как зуб вырвать. Я отвернулась и только слышала, как взревел клаксон, затрещали кусты и уже совсем рядом упала сбитая парковая ограда. Король смотрел, повернув к самосвалу все восемь голов. Как-никак, он был привязан ко мне и – вот, пожалуйста, не поскупился, устроил все по высшему разряду.

Мы совсем забыли про фокса. А тот подскочил к Их Величеству и вцепился зубами в спутанный узел крысиных хвостов.

Еще мгновение песик стоял, млея от небывалой удачи, а король висел, беспомощно растопырив тридцать две лапки. Потом фокс посильнее сжал челюсти, и восемь крыс разбежались по парку, только обрубочки хвостов слегка покрасили снег.

Самосвал остановился, сбив дерево в шаге от меня.

* * *

В больницу я все-таки угодила: падающее дерево задело меня вскользь, сломав ключицу. На этом скончался коммерческий проект «Светка» – не могла же я скакать по сцене, держа перед собой согнутую в локте загипсованную руку. Бренду «Гимназия» это не повредило: сейчас вместо меня скачет Лида Лу, в прошлом Зинка Золотарева из подтанцовки.

Продюсер, погоревав о потраченных на меня долларах, предложил нам коммерческий проект «особняк»: он заплатил наши налоги, а мы отдали ему первый этаж. Это было лучше, чем ничего. Мы радовались, пока продюсер не открыл ночной клуб. Продержавшись двое суток, мы переехали на старую квартиру и смогли выспаться. Жалко папу, он всю жизнь мечтал о кабинете для научной работы. Но мне кажется, что мы уже никогда не вернемся в особняк академика Александринского. Дары крысиного короля утекают, как вода сквозь пальцы. Недавно какой-то безбашенный вор угнал дяди-Сашин лимузин. Медаль и аттестат я вернула сама и хожу в свой восьмой класс. Даже «Золотого Айболита» вместе с десятком других призов свистнули из особняка подвыпившие посетители ночного клуба.

Одно хорошо: родителей на удивление скоро выписали из больницы, да и моя ключица срастается, как по волшебству. Врачи смотрят рентгеновские снимки и не верят. Вот снимут гипс, и все у нас будет по-старому.

Забыла сказать, что сразу после случая с королем, пока не переварился узел хвостов в собачьем желудке, у нас в микрорайоне наблюдались чудеса. Продавцы выбрасывали на улицу парную говядину, рабочие спешно устанавливали фонарные столбы буквально на каждом шагу. Опять приезжали кошачьи фургоны, но мало и ненадолго. Еще вышел указ мэра, в котором предписывалось хозяевам гулять с собаками только без поводков, а с поводками штрафовали. Но через сутки указ отменили, говядина с улиц пропала и вернулась в магазины, а фонарных столбов стало столько, сколько нужно людям, а не собакам.