Ознакомительная версия. Доступно 6 страниц из 26
– Что-то мне не хочется оладьев, Криска. – Потом она подошла к Шурику, потрясла перед его носом нарядной сумочкой и, кривляясь, произнесла: – Ка-а-ак пойду сейчас, ка-а-а-к накрашусь! Ресницы сделаю, как у нее, до бровей! – Она показала на Аню и вышла из комнаты.
– Что это с ней? – удивился Масляков, а Крис, тоже не сумевшая оценить ситуацию ввиду собственного отличного настроения, спросила оставшихся в кухне:
– А вы? Надеюсь, вы не откажетесь от вкусненького?
– Может, бутербродами как-нибудь перебьемся? – ответил за всех Шурик. – Поздно уже. Скоро одиннадцать.
– Вообще-то… да… – согласилась Крис. Она была так довольна тем, что Масляков наконец без всякого выпендрежа объяснился ей в любви, что продолжала не замечать напряженных лиц своих друзей. – Ну ладно! – ничуть не огорчилась она, что оладьев никто не захотел. – Я вам утром сделаю!
– Да и бутерброды, я думаю, сейчас в горло не полезут, – заметил Соленко. – Не пойти ли нам спать? Говорят, утро вечера мудренее. Может, утром все как-нибудь само собой станет на свои места.
– Ну конечно! – весело согласилась с ним Крис, которая все-таки вспомнила, что Соленко с Лихачевым поссорились. – Завтра вы на все посмотрите совершенно другими глазами! Вот увидите!
– Твоими бы устами, Криска, да мед пить, – сказал Володя и, подхватив свою сумку, направился в «мужскую» комнату.
– Кстати, Шурик! Ты обещал нас закрыть этой ночью по всем правилам домика Наф-Нафа! – не унималась Камчаткина. – Твой братан так и не вернулся, телефоны не обнаружились, так что, будь любезен, обеспечь нам безопасность!
Шурик, тяжело припадая на больную ногу, взял ключ от ставен, который все это время так и лежал в кухне на окне, и вышел из домика.
Оставшись одни, Масляков с Камчаткиной обнялись, и Крис попросила:
– Скажи мне еще раз, что любишь!
– Люблю! – с радостью отозвался Антон и поцеловал девушку в нос.
– Поклянись еще раз, что не будешь ревновать к каждому встречному и поперечному!
– Не буду!
– И к Шурику не будешь?
– Не буду?
– И к Соленко?
– Ну… к этому-то с какой стати?
– А что, думаешь, кроме тебя с Шуриком, я никому и понравиться не могу?
– Ну вот, Криска! Ты опять сама начинаешь меня дразнить! – отстранился от Камчаткиной Антон. – Зачем?
– Чтобы ты вырабатывал иммунитет!
– Не надо мне никакого иммунитета, если ты сама… – рассердился Антон, и как раз в этот момент в кухню возвратился Лихачев.
– Все ссоритесь, – сказал он и тяжело плюхнулся на табуретку.
Его лицо было таким бледным, что испуганная Камчаткина спросила:
– Что-нибудь случилось, Шурик?
– Ничего нового, если не считать моей ноги. Боюсь, уж не сломал ли я ее ненароком. Придется завтра с утра каким-то образом тащиться на электричку. Еще один день с такой ногой я здесь не выдержу.
– Ну конечно, придется уезжать, – согласилась Крис. – Не волнуйся, Шурик. Бабуся Усачева сказала, что завтра с утра за ней внук приедет… на машине. Мы попросим, чтобы он тебя до вокзала подкинул, а в Питере можно будет такси взять! Ты не переживай! Давай я тебе еще раз перевяжу потуже!
– Не надо, Крис. Вдруг это и правда перелом, а не вывих. Чего его перевязывать?
– Ну… в переломах… я, конечно, несильна, – согласилась Крис. – Ладно, не будем перевязывать… Володька только что изрек очередную мудрость на предмет того, что утро вечера мудренее. И он, как всегда, прав! Спокойной ночи, мальчики!
Камчатка чмокнула в щеку сначала Антона, потом Шурика и, еще раз весело крикнув Маслякову: «Вырабатывай иммунитет!» – скрылась в девчачьей комнате.
Воскресенье
Аня Кашуба проснулась в воскресенье первой. Из-за закрытых ставен в комнате было полутемно, и она с трудом разобрала время на настенных часах: 7.00. Рано. Зато наверняка нежарко. Может, сходить пока на залив, окунуться и заодно еще раз подумать обо всем, что с ней нынче произошло. Володю, конечно, жалко, но он такой видный и красивый, что в своем новом колледже непременно найдет себе девушку не хуже ее. Конечно, будет не очень приятно, если он сможет найти Ане замену быстро, но тут уж не стоит привередничать. Зато с ней останется Шурик. У девушки замерло сердце, когда она подумала о Лихачеве. У нее никогда так не трепетало в груди, когда она встречалась с Соленко. Встречались… и встречались… Володя – умница, красавец, Аня – тоже хороша собой. Вот как-то так по этому принципу и соединились. А с Шуриком все по-другому. В нем какая-то тайна… Какой-то особый шик…
Аня заплела волосы в небрежную косу, сунула ноги во вьетнамки и набросила халатик на плечи. На цыпочках, чтобы никого не разбудить, она вышла из комнаты и прошла коридорчиком к входной двери. Девушка осторожно дернула ее за ручку. Дверь не поддалась. Она подергала посильнее. Результат оказался тем же самым. Аня вспомнила, что Лихачев обещал на эту ночь закрыть одноклассников на все замки, досадно поморщилась и пошла досыпать.
Проснулась она от громких голосов, которые раздавались из кухни. Одноклассники так кричали, что красить ресницы и приводить себя в порядок было некогда. С растрепавшейся косой, белыми ресницами и в мятом халатике Аня выскочила в кухню.
– Что тут происходит? – испуганно спросила она. – Чего вы так кричите?
– Посмотрим, как ты сейчас закричишь, когда узнаешь, что Шурик исчез, – подлетела к ней Камчаткина.
– Как исчез? – прошептала Аня и привалилась к стенке кухни.
– Водички тебе не поднести, бывшая любовь моя? – саркастически спросил Соленко.
Аня не ответила. Она во все глаза смотрела на Крис, ожидая, что та сейчас же возьмет свои слова назад и все станет на свои места. Но Камчаткина вовсе не спешила ее успокаивать.
– Вот так! Исчез так же, как Федор с Диной и как все наши телефоны! – сказала она.
– Может, он на заливе… – жалким голосом предположила Аня.
– А ты попробуй посмотри в окошечко, – все так же ядовито предложил ей Володя.
Аня перевела взгляд на окно. Оно по-прежнему было закрыто ставнями. И она только сейчас заметила, что в кухне включен электрический свет.
– Представляешь, Анька, и дверь в этот «бункер» тоже закрыта! – сказала Третьякова. – Мы – в «ячейке безопасности»! В общем, «никакой на свете зверь…» и дальше по тексту…
– Бросьте, ребята. – Аня обвела всех светлыми глазами с ненакрашенными ресницами, а потому какими-то особенно беззащитными. – Он… наверно… сейчас придет…
– Ага! Как Федор с Динарой!
– А в-вы в-везде искали? – начала заикаться Аня.
– Где могли, там поискали, – мрачно изрек Масляков.
Ознакомительная версия. Доступно 6 страниц из 26
