Но как ему, Майку Шевлину, добиться такого? Никто не поверит бездомному ковбою с плохой репутацией. Он должен получить доказательства, реальные доказательства в виде высокосортной руды. Более того, необходимо найти тайник, где хранится похищенное. Если этого не сделать, воры заберут золото и исчезнут, как только будут изобличены. И в таком случае Лайна Теннисон останется в убытке.
К полудню Майк расчистил штольню.
Ближе к поверхности работать стало легче. Берт раздобыл у кого-то кусок обшивки парового котла, положил его на дно штольни, перед тем как начать бурение, и свалил породу на него. Это был старый метод, применяемый на больших рудниках, но в таких разведочных скважинах, как у Перри, его редко использовали.
Разложив возле входа пробойники, Майк выбрался из штольни и принес из источника воду. Пока он мылся, на плите закипел кофейник. Приведя себя в порядок, он взялся за кофе и сандвичи. Конечно, можно было бы поесть в городе чего-нибудь горяченького, но он давно убедился на собственном опыте, как легко угодить впросак, отправившись в путь на голодный желудок… слишком многое может случиться.
А добравшись до города, он собирался, в первую очередь, встретиться с Вилсоном Хойтом.
Глава 5
Вилсон Хойт сидел за обшарпанным бюро, положив ноги на откидывающуюся столешницу и уткнувшись в газету. Без всякого удовольствия он поднял взгляд на вошедшего Майка Шевлина, обозначив кивком, что заметил его появление.
— Ты пришел сюда неспроста, — напрямик заявил он. — Что тебе надо?
— Собираюсь вывести кое-кого на чистую воду и хочу, чтобы ты был на моей стороне.
Хойт подобрал окурок сигары и тщательно затушил его, перед тем как бросить в плевательницу. Уж кому, как не ему, знать: если все спокойно, жди беды.
Не спеша и во всех подробностях Майк описал ситуацию так, как она ему представлялась. Рэй Холлистер объявился в этих краях и пользуется безоговорочной поддержкой скотоводов. Вода в ручьях отравлена, а без воды скотоводам не обойтись. С таким положением дел они ни за что не смирятся и непременно начнут военные действия, что означает поджоги и убийства.
Бен Стоув даст отпор, но кто бы ни выиграл, все равно проиграет город.
К тому же, добавил он, Бен Стоув грабит владельцев прииска.
— Они не живут в Рафтере, — цинично заметил Хойт. — Меня это не касается. — Он откусил кончик новой сигары. — И как, по-твоему, можно погасить разгорающийся пожар?
— Арестовать Стоува. Арестовать Мэйсона и Джентри. Засадить их сторонников в тюрьму, потом отправиться на прииск и взять побольше высокосортной руды в качестве доказательства.
— Что делать с Холлистером?
— Забудь о нем. Выбери пятерых самых влиятельных скотоводов и возьми с них обязательство не нарушать мир. А Холлистер пусть варится в собственном соку.
— Они вне моей юрисдикции.
— Это не помешает тебе, если ты захочешь действовать. Никто не жаждет неприятностей, кроме Холлистера. Он по характеру склочник.
Хойт задумчиво пожевал сигару, потом убрал со стола ноги.
— А теперь послушай меня. Никто не просил меня остановить расхищение. Я здесь для того, чтобы сохранять мир, и я его сохраняю. А тут приходишь ты и начинаешь объяснять мне, как надо работать. Если Рэй Холлистер заварит кашу, я его убью. То же самое относится и к тебе. Бен Стоув ничего затевать не станет, потому что ему нужны мир и спокойствие. Если ты попытаешься вывести город на чистую воду, тебе не жить. И даже если тебе удастся что-то начать, ты никогда ничего не докажешь, — продолжал Хойт. — Вся высокосортная руда, которую здесь обнаружили, добывается в одном месте между двумя шахтами. При первых же признаках беспокойства штреки, ведущие к этим забоям, будут взорваны, и туда никто не сможет добраться. Ты останешься в дураках и только выставишь себя на посмешище. — Хойт поднялся. — Так что сворачивай свое бесполезное расследование и убирайся из города. Если пробудешь здесь дольше сорока восьми часов начиная с этого момента или посмеешь хоть пикнуть, я тобой займусь.
Шевлин испытывал смешанное чувство злости, разочарования и беспомощности. Он так рассчитывал на поддержку шерифа. Если Хойт останется в стороне, ничто не предотвратит убийства. Чем он может пронять его?
— Ты слышал, что я сказал тебе? — настаивал Хойт. — Садись в седло и дуй отсюда.
— Если бы ты знал меня, Хойт, не говорил бы так.
— Брось! — Хойт сделал жест, словно отмахиваясь от замечания. — Мне все о тебе известно. Участвовал в войне скотоводов на Нуэсесе, два года был техасским рейнджером и прославился на Симарроне и в Дюранго. Так что, видишь, ничего не пропустил, но это меня не впечатляет.
Шевлин заложил кисти рук за пояс и спокойно произнес:
— Я хочу тебе напомнить одну ночь в Таскосе. — Вилсон замер. Его львиноподобная голова чуть наклонилась вперед, мышцы шеи напряглись. — Ярко светила луна, — продолжал Майк, — ты спрятался под тополями и ждал. Когда со стороны реки Канейдиан появился всадник, ты решил, что это как раз тот, кто тебе нужен. — Хойт помрачнел. — Ты вышел из укрытия, окликнул путника и схватился за револьвер. Помнишь?
— Помню.
— Но ты не успел, Вилсон. Не думаю, что ты был не форме, и все же всадник взял тебя на прицел до того, как твой револьвер покинул кобуру. А когда он заговорил, ты понял, что обознался. Пока все правильно?
— Да.
— И вот ты стоял и смотрел в дуло револьвера, который держал незнакомый тебе человек. Он имел все права и возможности пристрелить тебя прямо на месте. Потом путник двинулся шагом, оставив тебя там, где ты скрывался. Спорим, тебе так и не удалось узнать, кто превзошел тебя в скорости.
— Ты, должно быть, слышал эту историю.
— Я о ней никому не рассказывал.
— Ладно, ты превзошел меня один раз, но едва ли у тебя получится снова.
В течение стольких лет воспоминания о безликом незнакомце, выигравшем у него несостоявшуюся перестрелку, преследовали Хойта. Черты его лица скрывала надвинутая на глаза шляпа. Теперь он знал его.
— Но чего ты добиваешься? Не стану отрицать, я обязан тебе жизнью. Ты мог застрелить меня тогда…
— Во-первых, Элай Паттерсон был моим другом… Во-вторых, меня наняли, чтобы прекратить расхищение и вернуть украденное золото.
Хойт выругался.
— Наняли? Почему они выбрали человека со стороны?
Шевлин улыбнулся.
— Ты же сохраняешь мир, забыл, что ли? Поддерживаешь сложившийся порядок вещей, бережешь покой, так сказать!
Хойт стиснул сигару зубами.
— Не знаю, что и ответить. Мне нужно подумать. Подожди чуть-чуть, идет?
— Думай, только побыстрее, — согласился Шевлин. — Я не такой хитроумный, как ты, Хойт, знаю только один путь — прямо к цели. С завтрашнего полудня я за себя не ручаюсь, и если ты не со мной, то тебе лучше позаботиться об укрытии.
