Провожаемый завистливыми взглядами коллег, Пирс приблизился к Эмери, которая, отведя его в сторонку, начала ему с жаром что-то говорить. Затем, к всеобщему удивлению, оба направились обратно, к белоснежному «ягуару». Эмери села за баранку, Пирс занял соседнее пассажирское сиденье, и они быстро куда-то укатили. Прочим же осталось лишь гадать, что все это значит.
Обсуждая загадочные действия Диззи Эмери и Пирса Баркли, репортеры потянулись к ажурным воротам особняка, чтобы там встретить еще кого-нибудь из гостей Джоан Сеймур. Перекидываясь шуточками и потягивая кока-колу, они вновь сгрудились на прежнем месте в ожидании событий.
Ждать пришлось недолго. Вскоре на дороге вновь показался знакомый белый «ягуар». Он был встречен свистом и приветственными возгласами.
Эмери и Пирс покинули автомобиль и направились к воротам. При этом Пирс нес перед собой огромную круглую картонку с тортом, обвязанную алой шелковой лентой, с пышным замысловатым бантом наверху.
Так вдвоем они и подошли к прохаживавшемуся по ту сторону ограды привратнику, под мышкой которого находилась темно-коричневая кожаная папка со списком приглашенных. Увидев Эмери, он открыл ворота.
— Добро пожаловать, мисс Прескотт!
— Здравствуйте, Ник, — сказала она. Затем небрежно обронила, кивнув на несущего торт Пирса: — Это со мной.
Празднично украшенная коробка надежно маскировала спрятанный под пиджаком Пирса дорогой цифровой фотоаппарат.
— Пожалуйста, — почтительно склонил голову привратник.
В следующую минуту Эмери услышала, как сзади один репортер негромко сказал другому:
— Везет Пирсу, снова обеспечен эксклюзивным материалом…
Она покосилась на привратника, но тот если и слышал фразу, то не придал ей значения, не увязав имя Пирс с парнем, несшим торт. Облегченно вздохнув, Эмери повела репортера в дом.
Попав в полный гостей особняк, Пирс оказался предоставленным самому себе, потому что Эмери тут же забыла о нем. Она лишь увидела, что он поставил никому не нужный торт на какой-то столик, спросил о чем-то проходившего мимо официанта и… пропал.
Большая гостиная Джоан Сеймур была заполнена изысканно одетыми людьми. Они или беседовали, перемещаясь от одной группы гостей к другой, или сидели, слушая негромко включенную музыку — один из струнных квартетов Моцарта, как мельком отметила Эмери — в ожидании события, ради которого прибыли сюда.
С губ Эмери вновь слетел облегченный вздох: значит, о помолвке еще не объявляли. Она боялась, что опоздала, уезжая за тортом. Эмери нарочно рассчитала время таким образом, чтобы прибыть позже всех, покупка же торта была, так сказать, сверх программы и потребовала некоторого времени.
Все в порядке, успела! — пронеслось в охваченном пламенем мозгу Эмери. Теперь осталось сделать главное.
Задержавшись у входа в зал, возле разросшихся драцен в кадках, она оглядела собравшихся. Почти все эти люди были хорошо ей знакомы. Со многими, прежде всего с самой Джоан, дружил ее отец. Сливки общества — иначе не скажешь. И прием, конечно, чрезвычайно торжественный. Джоан это умеет. Стоило лишь взглянуть на очень дорогие, сверкавшие золотыми купидонами и источавшие тонкий аромат пригласительные открытки, которые накануне были разосланы всем, кто сегодня прибыл сюда! Но с этого все только началось. Здесь же гостей ожидала настоящая роскошь. Одних живых цветов было столько, как будто уже свадьба происходит, а не помолвка.
Как они все сейчас удивятся! — с каким-то убийственно истерическим весельем подумала Эмери. Пришли праздновать помолвку, ничего не подозревают, ни о чем не догадываются, а между тем их ожидает сюрприз!
Она еще раз оглядела гостиную, ища того, из-за кого решилась на сегодняшнюю акцию. Его до сих пор не было видно.
Что такое? Неужели еще не приехал? Быть такого не может…
И тут ее взгляд споткнулся о группу гостей, стоявших возле дальней, увешанной картинами стены. Среди них был Лекс.
Боже мой, как он был элегантен! В антрацитового цвета смокинге, белоснежной, наверняка шелковой рубашке, в галстуке-бабочке… Эмери и прежде видела его таким, но сегодня он почему-то показался ей необыкновенно красивым.
Это из-за помолвки, поняла она, мгновенно помрачнев. Просто Лекс счастлив.
Рядом с ним, вполоборота к Эмери, стояла Селия. В платье из воздушного жемчужно-серого шифона, почти того же цвета, что и ее глаза, она была удивительно хороша. Длинные светлые локоны были распущены и свободно лежали на плечах, придавая общему облику что-то русалочье. На губах Селии блуждала неопределенная улыбка.
Будто что-то почувствовав, она медленно повернула голову в сторону входа, где притаилась среди драцен Эмери, и их взгляды встретились.
Расстояние было слишком велико и не позволяло рассмотреть выражения глаз, но Эмери готова была поклясться, что Селия вздрогнула.
У нее самой внезапно словно опустела голова, став похожей на порожний, лишенный била колокол. И в образовавшемся темном пространстве гудело: пора!
Не чуя под собой ног, Эмери обогнула ближайшую драцену и двинулась вперед. Сердце просто выскакивало из груди.
Однако очень скоро, всего после нескольких шагов, она вновь ощутила прилив знакомого истерического веселья. Кроме того, ею внезапно овладела уверенность, что все получится так, как задумано. И Лекс не женится на Селии. Никогда.
— О, Эмери, здравствуй, дорогая! Ты здесь? — будто сквозь вату услышала она голос одной с детства знакомой дамы, но продолжала идти, даже не повернув головы в сторону говорившей. — А я было подумала, что тебя нет в городе или… Эмери? Куда же ты, детка?
Эмери двигалась той же грациозной походкой, какой в совершенстве владели манекенщицы, появлявшиеся на подиуме в придуманных ею моделях одежды. Она столько раз видела это изумительное дефиле, что в конце концов сама овладела подобными навыками.
Не сводя поблескивавших глаз с Лекса и изящно стуча каблуками о сияющий паркет, Эмери скользила по залу с высоко поднятой головой. Ее стройные бедра покачивались, буйные темные кудри подрагивали на плечах, упругая полная грудь словно плыла впереди нее, на щеках алел румянец, а длинные перышки оригинальной сетчатой кофточки победно развевались.
Эмери не ответила на несколько приветствий, и мало-помалу на нее начали оглядываться. К тому моменту, когда она поравнялась с группой гостей, среди которых стояли Лекс и Селия, на нее смотрели уже едва ли не все собравшиеся — только державшийся рядом с братом, но все же словно чуть в тени Айки продолжал смотреть на Селию влюбленными глазами.
Но Эмери ни на кого не обращала ни малейшего внимания. В шикарно убранной гостиной Джоан Сеймур ее интересовал только один человек — Лекс.
Но именно он, единственный из всех, до сих пор не заметил ее, потому что неотрывно и с нескрываемым обожанием смотрел на Селию.
Только когда Эмери оказалась в двух шагах от него, он наконец почувствовал, что что-то происходит. Или просто услышал приближавшийся стук каблучков.
