Тут в комнату влетает Грэм, в руке у него банан, рубашка не до конца заправлена в брюки.
– Простите, милые мои! Сегодня с утра мучился от острой боли в груди и какого-то странного покалывания в правой руке, – причитает он, тряся перед нами своей лапищей, – пришлось погуглить…
Грэм замолкает, почуяв напряженную атмосферу.
Уорд прокашливается.
– Доброе утро, Грэм.
Прежде чем пожать руку Уорду, Грэм с грохотом водворяет на стол свой портфель и банан.
– Доброе утро, босс.
Грэму сорок пять. Он все время ест, но выглядит болезненно тощим. У него светло-каштановые волосы, и непослушная прядь все время сваливается на глаза. Такому человеку, как Грэм, место скорее в художественной мастерской или галерее, чем в зале для совещаний.
– Как я уже говорил, – продолжает Уорд, – Джереми назначил меня на свое место, чтобы «Шервудс» смог снова встать на ноги.
– Наши дела, в общем-то, не так уж и плохи, – хмурится Грэм.
– Посмотрите финансовую отчетность – тогда поймете, что это вам не игры в мячик, – цедит сквозь зубы Уорд.
При слове «мячик» Спад снова гавкает. Я тоскливо смотрю на песика, которого никто не собирается брать на колени. Он как будто спрашивает: «Почему я не на коленях у Джереми и меня не угостили беконом?»
– «Баркер и Гулдинг» и даже «Эндерсонс» опережают нас по всем показателям, – продолжает Уорд.
«Эндерсонс» сопоставимы с нами по масштабам, однако даже у них дела в последнее время обстоят куда лучше, чем у нас.
– Поэтому мы собрались здесь, чтобы изучить нашу стратегию и внести в нее изменения, – говорит Уорд, царапнув меня взглядом.
– Потом я хотел бы кое-что обсудить с некоторыми из вас.
О Боже. Я впериваю взгляд в блокнот, а Уорд что-то вбивает в ноутбуке, после чего на экране появляется перечень домов на продажу.
– Начнем с самого начала. Пройдемся по списку домов, которые выставлены на продажу в настоящий момент. Люси, примешь мяч?
Спад снова гавкает, и Уорд снова подпрыгивает от неожиданности. Дался ему этот «мяч»!
– Конечно. Что ж, у нас есть несколько домов в Хэмпшире и один в Миддл-Уоллопе, – сообщает Люси.
– Это там, где пруд с золотыми рыбками! – хохочет Грэм, откинувшись на спинку кресла. И тут же Уорд обжигает его ледяным взглядом. – Простите, Уорд, просто я в него шлепнулся. Конечно, не киношный момент, но хозяйка смеялась до упаду…
Я пыталась научить Грэма правилу НТ. Все попытки были тщетны.
– …попросила меня все с себя снять, чтобы высушить одежду на плите. Простите, простите, отвлекся, – говорит Грэм, уловив наконец гнев Уорда.
– Еще у нас есть особняк в Браутоне, – продолжает Люси. – Особняк из красного кирпича эпохи короля Георга, идеальный семейный дом. Потенциальные покупатели приезжали смотреть его уже вчера, и на этой неделе запланировано еще шесть визитов.
– Прекрасно, Люси, – кивает Уорд.
Я замечаю, как она покраснела после этих его слов. Входит Надин с блюдом, на котором высится гора бутербродов с ветчиной.
– Давайте уже соберемся, а? – рявкает Уорд. Как я и предполагала, у него еще похмелье со вчерашнего дня.
– Уберите это, – показывает он рукой на блюдо. Грэм разочарованно смотрит, как вожделенные бутерброды уплывают из зала.
– Если у вас острые боли в груди, Грэм, возможно, вам следует начать обращать внимание на содержание холестерина, – добавляет Уорд: – Что еще, Люси?
– Позвоню хозяйке завтра.
– Почему не сегодня? – удивляется Уорд.
– Джереми всегда говорил… – начинает Люси и осекается. Судя по всему, она собиралась сказать, что Джереми предпочитал давать своим клиентам время обдумать предложение. – Позвоню сразу после совещания.
Уорд кивает.
– Спросите, что она думает, расскажите, что ее домом все заинтересовались. Так. Что еще?
Люси и Грэм по очереди описывают те дома, которые мы сейчас выставили на продажу, и рассказывают о визитах, затем начинают обсуждать ценовую политику.
– Вы провели опрос? – спрашивает Уорд Грэма.
– Да. Будем надеяться, там нет таких слов, как загадочный…
– Давайте вообще не будем загадывать, – Уорд пытается улыбнуться, но получается больше похоже на угрожающую гримасу.
– Дальше! – продолжает он, как будто пиная уставшую лошадь.
Под конец совещания я уже хочу сбежать отсюда. Отправлять брошюры, да хоть бы и заметки шерстить – все лучше, чем остаться наедине с Уордом.
– Постойте, – окликает он нас с Люси и Грэмом на выходе. Грэм, кажется, решительно настроен все ж таки отхватить себе бутерброд.
– А теперь я с каждым из вас хотел бы поболтать минут пятнадцать, чтобы вы могли познакомиться со мной, а я с вами, хотя у некоторых, – Уорд глядит на меня, – есть преимущество.
Усаживаясь напротив него, я успеваю заметить за его спиной фотографию Марины в рамке на книжной полке. Прокашливаюсь. В горле отчего-то першит.
– Уорд, насчет вчерашнего…
Он наливает по стакану воды – мне и себе.
– Как вы себя чувствуете?
– Прекрасно.
Спад подпрыгивает, чуя, что я в беде. Я отталкиваю его в страхе.
– Эмм… Я хотела бы извиниться за то, что…
– Назвали меня омерзительным? – Он что, улыбается?
– Мне не стоило разговаривать так с вашей женой, но я просто не знала, кто она, и не то чтобы я оправдываюсь, но я просто очень нервничала, а когда я нервничаю, я становлюсь такой дурой…
– Сплетни меня не интересуют, Дженьюэри, и вас тоже не должны.
– Нет, что вы, меня не…
– Мне о вас, кстати, тоже много чего понарассказывали, но я предпочитаю составлять мнение о каждом сотруднике на основе своего личного опыта.
Я смотрю на него, и мне по-прежнему отчаянно стыдно.
– Да, я могу быть жестким, – пожимает плечами Уорд. – В нашем бизнесе не место таким мягкотелым…
Я чувствую, что он хочет добавить «…как Джереми».
– Но я буду рад забыть об этом инциденте, а вы?
Я киваю. Меня остро пронзает желание, чтобы напротив сидел сейчас Джереми – и говорил бы со мной о собаках или о мюсли с орешками…
– На следующей неделе я собираюсь в командировку в пару других наших офисов, – сообщает тем временем Уорд. – Так что постарайтесь разобраться здесь кое с чем заранее.
«Шервудс» продает дома в радиусе от семидесяти пяти до ста миль от Лондона, но к нам часто поступают заказы и на более удаленные от столицы дома.
