Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
— Ну, Мия, должок за тобой будет, — пробурчала девушка себе под нос ворчливым мужским голосом и начала спускаться но горной тропинке.
В маленьком домике, где жили восемь старших учениц, было темно и тихо. Свернувшись под шерстяными одеялами, посапывали во сне майко. Четыре бледных полосы лунного света пробивались сквозь щели в ставнях.
Одна из учениц открыла глаза. Повела носом, принюхиваясь, неслышно встала и прокралась к двери. Двор встретил ее особой зимней тишиной и промозглым ветром, от которого девушка поежилась. В лунных лучах одежда на ней зашевелилась, из коротенькой сорочки превращаясь в темно-синее кимоно.
Все так же крадучись, перебегая из тени в тень, она подобралась к забору, когда за спиной девушки раздался насмешливый мужской голос:
— Что, не спится, лучшая ученица?
Девушка подпрыгнула на месте, смешно по-звериному пискнула и обернулась к мужчине.
— Нарушаешь правила. — Строгость его слов смягчал покровительственный и даже заботливый тон. — А ведь я обещал наказать тебя за подобное, помнишь?
— Нет, — тенором буркнула девушка и попятилась.
Глаза мужчины сузились:
— Что у тебя с голосом, лучшая ученица?
Девушка что-то промычала и попыталась улизнуть, но мужчина был быстрее. В одно мгновение она оказалась зажата в углу. Он нависал над ней, рассматривая свою добычу со снисходительной усмешкой.
— Так что ты делаешь во дворе ночью, Мия? — Мужчина чуть наклонился, принюхался, и его глаза изумленно расширились. — Чем от тебя пахнет?
Его огромные ладони играючи удерживали тонкие запястья девушки. Он с улыбкой смотрел, как она дергается, безуспешно пытаясь вырваться из захвата. Но развлечение не было долгим.
— Пусти меня, бестолочь. Что же ты не спишь-то, когда все нормальные люди давно дрыхнут, похотливый козел, чтоб у тебя отросток отсох и отвалился! — неестественным фальцетом, переходящим в приятный мужской тенор, выдала несчастная жертва. — А не отсохнет сам, так я помогу. Клянусь Буддой, прямо сейчас и оторву, если не отпустишь немедленно!
И прежде чем изумленный мужчина нашелся что ответить, ловко вывернулась из объятий, упала на четвереньки и скрылась в тенях, махнув на прощанье полосатым хвостом.
Акио Такухати покачал головой вслед убегающему тануки и неслышно рассмеялся. Несмотря на глупую роль, которую ему довелось сыграть, ситуация показалась опальному генералу донельзя забавной.
Он слишком много времени провел в армии. Забыл о повадках ёкаев. А здесь — глушь, горы. Самое место для нечисти.
Акио вынул из ножен танто и уколол палец. Капля крови упала на землю, та полыхнула синим. Синим же на мгновение вспыхнули стены.
Защиту маг поставил на школу еще вечером первого дня. Не потому, что реально чего-то опасался, по привычке.
Теперь тануки не сможет покинуть школу. А утром Акио соберет всех воспитанниц и наставниц, прочешет каждое здание и найдет его.
Такухати ничего не имел против оборотней. Но тануки известны своим похотливым нравом. Такой твари нечего делать среди женщин, за которых он, Акио, отвечает.
Мысль о том, что оборотня привечает кто-то из девочек, заставила директора выругаться. Счастье тануки, если его любовница — одна из наставниц. Единственным существом, за которым Такухати признавал право тискать учениц, был он сам.
— Шкуру сдеру, — негромко пообещал Акио. И отправился в зал для ежевечерней тренировки.
Госпожа Оикава уже два часа как ворочалась на футоне, тщетно пытаясь заснуть. Истомившееся по ласке тело требовало любви, а неугомонная фантазия рисовала картины из бурного прошлого гейши.
Увы, век жрицы любви краток. А ведь она не так уж стара, всего сорок пять. И до сих пор хороша собой. Но разве способны утонченность и опыт конкурировать на равных со свежестью и невинностью?
Новые личики появлялись в «квартале ив и цветов» ежегодно. Еще вчера ты блистала, лучшая из лучших, а сегодня о тебе никто не помнит, и мужчины не присылают больше приглашений с просьбой украсить их вечер изысканной беседой и танцами.
А снизить цену или принимать приглашения богатых купцов не позволит гильдия. Гейша не проститутка, она не может стоить дешево или быть доступной для каждого.
Она снова повернулась на жестком футоне и чуть не заплакала от разочарования. Ох, как же хочется любви! Это все новый директор, будь он неладен. Гейша закрыла глаза, представляя себе Акио Такухати. Широкие плечи, мощный торс, узкая талия и пронзительная синева глаз высокородного самурая. Как сладко стонать под таким мужчиной! Сожмет в объятиях, все косточки заноют…
Скрипнули половицы, и госпожа Оикава поняла, что она больше не одна в комнате.
— Кто здесь? — Гейша села и нащупала фонарь.
— Ой, ну вот только этого не надо, — раздраженно откликнулся из темноты мужской голос. — Что за привычка — чуть что, жечь масло, как будто ему нельзя найти другого применения.
— Вы кто? — Голос был незнакомым. Ворчливым и забавным. И перед мысленным взором госпожи Оикавы отчего-то возник толстенький монах в сером одеянии. — Я сейчас закричу, — предупредила госпожа Оикава, совершенно не испытывая желания выполнять угрозу.
— Не надо, — попросил незнакомец и опустился рядом на футон. — Я же так, мимо пробегал только. Увидел, какая красавица томится одна, и подумал — дай зайду. Прогонит так прогонит. — Шаловливая рука опустилась на талию госпожи Оикавы, притянула гейшу поближе к горячему мужскому телу.
— Здесь школа, сюда нельзя мужчинам.
— Да я и не мужчина, — хихикнул скрытый тьмой незнакомец, усаживая ее к себе на колени. Уткнувшаяся в попку госпожи Оикавы возбужденная плоть живо оспорила это утверждение. — Так, сон хороший. Ты спи, красавица, я тебе приятное присню.
— А, ну если сон, тогда можно, — согласилась гейша.
Она чуть откинулась назад, позволяя сильным рукам стиснуть ее грудь, вдохнула острый и странный запах незнакомца и застонала.
— Знаешь, о чем я думаю, когда вижу эти волосы распущенными, Мия?
Она не смогла ответить, притиснутая к стене горячим мужским телом. Он просунул свое колено меж ее сжатых ног, язык по-хозяйски вторгся в ее рот. Жесткие, в мозолях от каганы руки смяли ягодицы, залезли под сорочку, уверенно и властно, погладили живот, накрыли грудь. Мия чуть выгнулась и всхлипнула от возбуждения, а Такухати рассмеялся:
— Ты ведь хочешь меня, лучшая ученица.
— Нет!
— Хочешь, маленькая лгунья.
— Не хочу! — Она замотала головой, вырываясь из кольца горячих рук. — Пустите!
Образ мужчины смазался, оплыл, как свеча. Объятия стали нежнее — уже не хватка хищника, но поддержка и опора. Глаза налились зеленью, волосы укоротились и полыхнули рыжим пламенем. Теперь он не тискал и не сжимал ее с грубой силой, но гладил сквозь тонкую ткань сорочки. Шаловливые пальцы выписывали круги и спирали на нежной коже.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
