Если Кален думал, что сможет просто запереть ее в этих апартаментах, где она будет покорно его ждать, то он ошибался.
Глава шестая
Он делал это уже много раз, с болью думала Кира, переходя из одной комнаты в другую.
Скольких женщин он привозил сюда до нее? Скольким еще показывал прекрасный вид, открывающийся из окон?
И вот гостиная. Отделанная с тем неуловимым вкусом, который могут позволить только деньги, — древние резные рельефы с Дальнего Востока, деревянный Будда, колонна, словно сошедшая с иллюстрации альбома об искусстве Древней Греции. Блестящие скандинавские стулья, контрастировавшие с белыми кожаными диванами.
— И это все мне одной? — усмехнулась Кира.
Кален пожал плечами.
— Тебе нужен собственный дом, когда ты не со мной.
— Значит, теперь у меня есть определенная свобода? Я могу сама пойти погулять? — Сколько независимости он намерен ей подарить? Если она уйдет, через какое время шейх Нури это обнаружит?
— Разумеется, ты можешь выходить, но только не одна. Это небезопасно.
— Почему? Мы же не в Бараке, Кален.
— Нет. И ты там не окажешься, если не захочешь. Доверься мне, laeela. Ты же не хочешь возвращаться туда, особенно после недавних событий, от которых пострадала твоя репутация?
Последние слова он произнес очень осторожно. Кира рассмеялась.
— Моя репутация разбита вдребезги?
— Почти.
— А что нужно, чтобы уничтожить ее окончательно?
— Пара недель, проведенных наедине со мной.
Ну, тогда еще не все потеряно. Кира не собиралась задерживаться с ним даже на одну ночь.
— Хотя это уже неважно, — добавил Кален, словно прочитав ее мысли. — Все знают, что случилось. Об этом наверняка говорит вся Барака.
Кира медленно села на одну из низких кушеток.
— И надолго ты собираешься меня тут оставить?
Кален ответил не сразу. Затем он расправил плечи и коротко сказал:
— Навсегда.
— Навсегда?
— Я не собираюсь отпускать тебя.
— Но Хилари сказала…
— Хилари здесь нет.
Кира посмотрела в огромное окно, в ее голове не было ни одной мысли.
Жизнь оказалась очень непредсказуемой, даже слишком непредсказуемой.
Каким-то образом она сумела вернуть самообладание.
— Но ты говорил, что никогда не женишься, а я не хочу быть чьей-то любовницей.
— Ты не чья-то любовница. Ты моя.
— Не вижу разницы.
Он подал ей бокал белого вина.
— Увидишь.
Кира с благодарностью взяла вино. Девушка надеялась, что оно поможет ей хоть немного забыться.
До нее доходили слухи о его безжалостности, его называли грозой многих людей, которые работали во дворце. Но Кира не хотела всему этому верить. Она верила в то, что он настоящий герой.
Но Кален Нури вовсе не был героем.
Даже с закрытыми глазами Кира чувствовала вызывающую роскошь квартиры в элитном доме, произведения искусства, красивые безделушки, расставленные тут и там. Здесь был дворецкий. Повар. Горничная.
Роскошная квартира.
Для одной женщины — любой, которую Кален решил побаловать на этот раз.
Кира была в ярости, потому что и ее привезли сюда. Она стала очередной игрушкой.
— Сколько времени прошло с тех пор, как здесь жила твоя последняя любовница?
— Хилари здесь никогда не жила.
— Но другие жили?
Она заметила вспышку гнева в его глазах.
— Эта квартира пустовала долгие месяцы. Ты никого отсюда не выгнала, не бойся.
Кира сделала еще глоток вина.
— Несколько месяцев без женщины? Это достойно восхищения.
Гнев сделал черты Калена еще более резкими.
— У меня были женщины, laeela. Ho в последнее время я никого из них не поддерживал финансово.
Между ними царило такое напряжение, что оно казалось осязаемым. Кира поднялась с кушетки и подошла к окну.
Шейх Кален Нури был таким надменным. Таким безжалостным. Шейх, наслаждающийся своей властью.
Ублюдок.
Девушка посмотрела на реку. Из окна открывался вид на здание Парламента, Биг-Бен, Тауэрский мост. Самый фешенебельный и модный район Лондона.
И именно сюда шейх Кален Нури привозил своих дамочек. Здесь он намеревался держать ее. Все, о чем говорила Хилари, было правдой, до последнего слова.
Она опустила взгляд на бокал вина. Вино было бледно-золотого цвета и напоминало девушке солнечные лучи, которые переливались на поверхности дюн ранним утром. Острые. Безжалостные. Яркие.
— Я не похожа на остальных твоих женщин, — она говорила очень тихо, но знала, что он все слышит. — Я не заслуживаю подобного отношения. Особенно от тебя. Соотечественника. Бараканца.
Кален ничего не ответил, и Кира повернулась к нему. Шейх стоял у пустого камина, его широкие плечи были словно вырезаны из камня.
— Ты же знаешь, как важна для женщины ее репутация.
— Твоему отцу нельзя верить.
— И поэтому ты решил меня уничтожить? Уничтожить мою репутацию, насильно изменить всю мою жизнь?
— Все будет компенсировано.
— Каким же образом?! — с жаром спросила Кира. Она знала, что он скоро уйдет, но хотела услышать ответ. — Чем, Кален? Деньгами? Подарками? Удовольствием в постели?
Кален подошел к девушке.
— У тебя все это будет, и даже больше.
— Больше?! — Кира рассмеялась. Ей необходимо сбежать от этого безумия. — Вы смеетесь, Ваше Превосходительство.
— «Ваше Превосходительство», — повторил Кален и двумя пальцами коснулся брови девушки. — Ты меня боишься. Не надо. Я никогда не причиню тебе боли.
Кира не смогла сдержать дрожь. Одно прикосновение — и она снова в огне. Всего одно прикосновение — и она хочет прижать его руку к себе, ощутить ее силу, твердость, чувственность.
— Ты уже причинил ее, — голос Киры дрогнул. — Ты силой привез меня сюда, скомпрометировал меня…
— Я вовсе не плохой человек, laeela. Я могу быть очень мягким. И терпеливым. И я буду мягок и терпелив с тобой. Обещаю.
Кира не могла отвести взгляд от его лица, от этих золотых глаз, чувственных губ.
— Я не хочу тебя.
— Хочешь. Но что-то тебя останавливает. И это не стыдливость. Тебе двадцать три, ты образованна, привыкла к независимости. Тебя пугает что-то другое. То, что заставляет тебя все время убегать от меня.
