— Вы заболели, побывав на свадебном обеде. — Серьезный тон Деметриса заставил Шанталь поднять на него глаза.
— У меня был грипп.
— Вас госпитализировали.
— На один день.
— На два.
— Обезвоживание.
— Вам сделали переливание крови. — Деметрис протянул руку и прикоснулся к затылку Шанталь.
Она вздрогнула от его прикосновения, неожиданного и горячего. Приятного и волнующего.
— Вас отравили, — безжалостно продолжал он.
— Нет.
— Ваш врач в Ла-Круа сообщил об этом королю и королеве…
От его слов и прикосновения у Шанталь закружилась голова, и она беспомощно оглянулась по сторонам, не в состоянии понять, о чем он говорит. Не может быть, что это правда. У него нет причин лгать ей… но, с другой стороны, что ей известно о нем?
— Я никогда ничего не слышала об этом, — внезапно охрипшим голосом призналась она.
— Естественно. — Губы Деметриса искривились в саркастической усмешке, но она поняла, что он разъярен и едва сдерживается. — Добрейшему доктору запретили говорить с вами об этом. Ему поведали, что это дело ваших собственных рук, так как после смерти мужа у вас появились суицидальные наклонности и это была очередная попытка привлечь к себе внимание.
— Это нелепо, — задыхаясь, проговорила Шанталь, в смятении отступая от Деметриса. Она не должна находиться так близко от него, потому что тело может предать ее. — У меня могут быть плохие дни, но не более того. И кто, по вашему мнению, отравил меня?
— Если бы мы знали это, вы не находились бы под моей защитой.
Шанталь повернулась и внимательно посмотрела на Деметриса.
— У вас есть какие-нибудь мысли на этот счет? Возможный след?
— Основное расследование проводит королевская служба безопасности в Мелио. Конечно, мои люди сотрудничают с ними, но наша главная задача — ваша безопасность, а не раскрытие преступления. — Деметрис замялся. — В данный момент у нас есть две гипотезы. Первая — вас хотят устранить по политическим причинам. Вторая — по исключительно личным мотивам.
— Личным? Что вы имеете в виду?
— У вас есть поклонник, вернее, одержимый обожатель.
Шанталь медленно опустилась на простой диван, покрытый ярко-синей тканью, и попыталась привести мысли в порядок. Ее отравили. Это мог сделать тот, кто имеет доступ к ее еде, напиткам… кто может войти в кухню или столовую, не возбуждая ни малейшего подозрения.
— Это безумие, — пришла она к заключению. Ее одолевала усталость, голова шла кругом. Так много событий произошло за сорок восемь часов. А теперь эта новость. — А Лилли? — тихо спросила Шанталь, охваченная страхом за дочь. — Есть ли какие-то свидетельства о том, что ей угрожает опасность?
— Нет. Никаких. Ее дедушка и бабушка организовали ей надежную защиту. — Деметрис приблизился к Шанталь и посмотрел на ее склоненную голову. — Мы беспокоимся о вас. И мы не исключаем, что угроза может исходить от семейства Тибоде…
— Нет.
— Мы не можем исключить этого, принцесса. Обе попытки имели место либо в замке, либо поблизости от него.
— Нет. — Шанталь поднялась с дивана и посмотрела Деметрису в глаза. — У меня никогда не было теплых отношений с родителями Армана, но я знаю их и не могу поверить, чтобы они принимали участие в чем-то… таком предосудительном. Они, возможно, бессердечные люди, но не коварные.
Деметрис молчал. Он просто смотрел на Шанталь, молчаливо не соглашаясь с ней, и она покраснела.
— Королева Тибоде практически выросла с моим дедом. В детстве они были друзьями. В сущности, они хорошие люди, — тихо проговорила она, и Деметрис почувствовал в ее голосе затаенную боль.
— Хорошие люди, которые хотят взять Лилли под опеку, — резко возразил он. — К тому же они устали бороться с вами…
— Они не борются со мной. Они полностью связали мне руки!
— Тем не менее вы причиняете им беспокойство. Вы… бельмо у них на глазу. — Он прищурился. На его подбородке темнела двухдневная щетина. — Разве они не говорили вам этого?
Шанталь закрыла глаза. Говорили. Но как он узнал? Она открыла глаза и бросила на него мимолетный взгляд. Гораздо легче смотреть на его черную рубашку, чем ему в глаза, в которых она видит гнев и что-то еще.
— Как вы могли узнать об этом?
— Каждый дворец имеет уши.
Раздался стук в дверь, и на пороге появилась молоденькая горничная. Она наклонила голову и заговорила по-гречески с Деметрисом. Он ответил ей и повернулся к Шанталь.
— Пришел врач. Он ждет наверху.
Пока врач из Афин проводил вежливый, профессиональный осмотр, Деметрис стоял в конце спальни, повернувшись спиной к Шанталь, чтобы не смущать ее. Она была расстроена тем, что Деметрис настоял на своем присутствии, но ей пришлось признать, что он вел себя безупречно. Он бросил взгляд в направлении кровати только один раз, когда врач попросил Шанталь сесть в кровати и она вскрикнула от нестерпимой боли.
Стиснув зубы, он тихо, но резко сказал что-то врачу, и тот немедленно извинился за то, что причинил ей боль.
Удивленно изогнув бровь, Шанталь бросила на Деметриса быстрый взгляд. Определенно он контролирует здесь все. Он — босс.
Спустя несколько минут врач завершил обследование. Он принес несколько болеутоляющих лекарств и посоветовал принимать их на ночь, если будет трудно заснуть.
— Я рекомендую покой, — сказал он, закрывая медицинскую сумку и надевая пиджак. — Ее высочеству следует дать возможность поврежденным мышцам восстановиться. Необходимо избегать чрезмерных физических усилий.
Деметрис проводил врача и вернулся в сопровождении молоденькой горничной-гречанки.
— Это Поли, — объявил он. — Она будет помогать вам, пока вы здесь.
Шанталь почувствовала себя так, будто ее жизнь перешла под чужой контроль. Сначала врач. Теперь эта горничная.
— Мне не нужна помощь.
— Вы даже не можете сесть в постели, не хныча, как ребенок, принцесса…
— Почему вы так называете меня? — перебила его Шанталь. Он высокомерный. Самоуверенный. Одно только выражение, с каким Деметрис произносит ее титул, вызывает у нее зубовный скрежет. Он никогда не говорит «ваше высочество» или «ваше королевское высочество», не обращается к ней с должным почтением.
— А что вы предпочитаете? Чтобы я называл вас Шанталь?
Ей показалось, что спальня стала меньше, когда он вошел. Ей почудилось, что стены сдвинулись и потолок опустился. Он господствует над пространством. Но она не позволит ему господствовать над собой.
— Ваше высочество. Этого будет достаточно.
Деметрис скривил губы.
— Пытаетесь поставить меня на место, принцесса?
