Именно этого Делла и боялась.
— Мне не от чего было оправляться, — с таким же бесстрастным лицом произнесла она. — Единственное, чего я хотела, это сменить промокшую одежду.
— Все равно мне было очень неловко. — Одри прижала руку к сердцу. — Я чувствовала, что должна извиниться.
Как всегда, корчит из себя королеву, злобно подумала Делла.
— Извиняться вам не за что.
— Нет, есть за что. Я несколько месяцев собиралась сменить перила, но не сделала этого и дождалась, что человек получил из-за этого травму.
— Клянусь вам, никакой травмы я не получила.
— Подумать только, из-за меня пострадала дочурка Эстер, — не обращая внимания на слова Деллы, продолжила Одри. — Твоя мать никогда бы не простила мне этого.
— Мама не из злопамятных.
— Да, пожалуй, ты права. Эстер всегда была лапочкой. Но позволь мне загладить свою вину. И я знаю, как это сделать! — весело сказала она. — Вам с Джоном пришлось уйти с приема, так ничего и не попробовав. Приглашаю вас обоих пообедать.
— Это лишнее.
— И все же я настаиваю. — Не успела Делла открыть рот, как Одри продолжила: — И не приму никаких возражений!
Поняв, что собеседница не уступит, Делла махнула рукой и решила не спорить.
— Ладно. Когда?
— Я заеду за вами в семь. — Одри заключила Деллу в объятия и чмокнула воздух рядом с ее щекой. — Чао, милая! — Завершив свою миссию, она гордо удалилась.
Что бы это значило? — подумала Делла. Одри всегда пыталась очаровать дочь подруги, но до сих пор ни разу не искала ее компании.
Словно прочитав ее мысли, Джон спросил:
— Чего хочет столп местного общества?
Делла вздрогнула и обернулась. Джон стоял у ограды. А за ним стоял Бест и едва не упирался носом в его плечо.
Столь быстрый успех ошеломил Деллу. Неужели еще не все потеряно? Джон так просто справился с Бестом, что у нее вновь воскресла надежда.
— Одри переживает из-за вчерашнего вечера. Нравится нам это или нет, но мы с вами приглашены на обед, который должен стать компенсацией за причиненные неудобства.
— Гм…
— Вот именно. До сих пор Одри ни разу не пыталась привлечь меня в круг своих близких знакомых. Похоже, ей что-то нужно, — задумчиво добавила она. — И мне кажется, что это как-то связано с вами.
6
В клубе царила домашняя обстановка. Приятный интерьер, подумала Делла. Кирпичные стены, удобная мебель и камин, занимающий половину стены. Плюс пристройка, в которой расположен один из лучших ресторанов в округе. Одри сделала заказ заранее — баранина на ребрышках, омар и бутылка великолепного шампанского. Делла не могла отказать ей во вкусе, но щедрость Одри показалась ей подозрительной.
В середине обеда Одри заговорила о предстоящих скачках.
— До кубка Мельбурна осталось меньше двух недель. Жаль, что я в них не участвую.
— Как так не участвуете? — удивилась Делла. — Мистер Эль-Фаюми сказал, что это вы убедили его купить Оскара. — Вспомнив о египтянине, она невольно задумалась, где тот может быть сегодня вечером. Ведь накануне он не сводил с Одри глаз…
— Да, но этот жеребец принадлежит не мне, — возразила Одри. — К несчастью, у меня самой никогда не хватало средств на лошадь высокого класса. И не было возможности вывести будущего чемпиона самостоятельно. На моем счету лишь несколько случайных побед во второстепенных скачках.
Делла недостаточно знала Одри, чтобы судить о размерах ее состояния. Ферма Одри была меньше, чем их, однако она все же разводила скаковых лошадей, принимавших участие в соревнованиях. Одри вела светский образ жизни и во время сезона скачек часто устраивала у себя приемы. Возможно, ради этого она влезала в долги.
Если только за ее приемы не платил кто-нибудь другой. На память Деллы тут же пришел Эль-Фаюми. Раньше это были покойные мужья Одри, Роджер Каррингтон и Майкл Смит. Одри всегда имела дело с богатыми пожилыми мужчинами, которые испытывали страсть к лошадям.
— Делла, дорогая, но твоему положению тоже не позавидуешь. Я догадываюсь, что судьба Грин-Грейнджа полностью зависит от Беста. — Она повернулась к Джону. — Какая жалость, что жеребец взбесился и к нему нельзя даже притронуться, не то что тренировать.
— Я уже кое-что сделал с этим и доволен результатами, — непринужденно ответил Джон.
— Но время уходит.
— Бест не разучился скакать. Он только потерял доверие к людям. Скоро он вновь обретет его, а там кто знает?
— Достаточно скоро, чтобы принять участие в скачках на кубок Мельбурна?
— Готов держать пари, что так и будет, — ответил Джон. — На любую сумму.
— Понятно. — Голос Одри стал сдавленным, но улыбка ей не изменила. — В чем ваш секрет? В умении нашептывать лошадям на ухо или в чем-то другом?
Джон приподнял брови, и его голубые глаза засияли.
— В чем-то другом. Хотя я действительно негромко разговариваю с Бестом.
— И что же вы ему говорите? — не отставала Одри. — Как вы умудряетесь покорить его?
— Я говорю то, что ему необходимо слышать.
— Но как вы это узнаете?
— Читаю у него в мозгу, конечно, — с широкой улыбкой ответил Джон.
Но Делла не улыбалась. С виду это была шутка, однако она ему верила. Разве не то же самое он сделал с ней накануне вечером?
Одри засмеялась, но ее глаза оставались холодными. Внезапно она встала и потянулась за сумочкой.
— Прошу прощения, мне нужно попудрить нос.
Когда она направилась в дамскую комнату, Джон спросил:
— Вы не хотите присоединиться к ней? Я думал, женщины всегда ходят прихорашиваться в компании.
— Я решила пропустить ее вперед.
— Боитесь, что она начнет приставать к вам с расспросами?
— Даже если она это сделает, я ничего не смогу ей ответить. Вы своих секретов не выдаете.
— Похоже, именно это и было целью сегодняшнего вечера.
— Поудить рыбку в мутной воде, — кивнула Делла.
— Я думаю, ее подослал Эль-Фаюми.
— Это объясняет его отсутствие. Он надеялся, что вы расскажете… что-нибудь полезное для Оскара?
Интересно, какое дело заставило египтянина так спешно покинуть вчерашний прием Одри? — подумал Джон.
— Может, он просто хотел узнать, как обстоят дела с лечением Беста, — вслух ответил он.
— Может быть.
Делла подумала, что пора присоединиться к Одри, и отодвинула стул.
— Прошу прощения. Я все-таки решила дать нашей хозяйке возможность пристать ко мне с расспросами.
