Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 113
– Ах Полин, как вы горячи… – прошептал он. – А ваша роскошная раковина струится соком. Идите ко мне поближе, я приласкаю ваш трепетный бутончик.
Его рука протянулась к возбужденному лону, указательный палец лег на выпуклую горошину, запрятанную в устье розоватых губок. Полин застонала еще громче.
– Да еще, пожалуйста, еще… Поцелуй меня туда… Какое счастье, что у меня в отличие от рабынь из Африки, есть клитор… – молвила она, задыхаясь.
Фаллос стоял сверх меры. Он перевернул Полин на спину. Руки решительно раздвинули стройные ноги женщины. Распахнутое лоно выглядело столь притягательным, что он согнулся и припал языком к розовой сочной плоти. Язык почувствовал, как скользкие и мягкие лепестки, сшибающие ароматом возбужденной до предела самки, становятся более упругими и распухшими. Полин извивалась и стонала от удовольствия, она двигалась навстречу изысканным и смелым ласкам. Ее роскошный зад танцевал так, словно хотел подсказать любовнику правильный путь. Владимир откликался на ее страстные призывы, язык и губы рисовали витиеватый узор, тот узор, который мнился распаленной до предела Полин. Он почувствовал, что женщина вот-вот разрядится бурным оргазмом.
«Ну нет, моя крошка, так не пойдет. Ты кончишь не ранее, как я загоню в тебя своего главного друга», – решил он и отстранил губы от жадного до ласк зева. Полин охнула.
– Владимир, я изнемогаю… Возьми меня целиком. Войди в меня скорее! – едва выдохнула она и поддалась навстречу.
Он вошел в нее медленно, распаляя желание так, что она застонала от страсти.
«Ну вот, теперь ты будешь кончать… А твою заднюю подружку я оставлю на десерт». Их любовный танец продолжался довольно долго. Он стонал от удовольствия. Полин была слишком аппетитна. Она извивалась от страсти, ровные зубки покусывали нижнюю губу, кружевные пальчики теребили торчащие соски. Он вгонял фаллос во всю исполинскую длину, ощущая горячий жар узкой, почти девичьей вагины.
«А какова детка! Её дырочка так узка, словно у нее и не было восьмерых мужей и сотни любовников. Неужто не разъебли? Странно… Ну, ничего, уж я-то исправлю сие упущение, – подумал он и раздвинул еще шире ее стройные ноги. – Погоди, ты у меня еще ходить не сможешь… А уж как я раскурочу твою сладкую попку, – ему казалось, он сходит с ума от страсти».
Сначала Махнев не понял, в чем дело… Он решил: ему мерещится. Дело в том, что с каждым ударом фаллоса – происходили довольно странные метаморфозы с его партнершей. Полин менялась на глазах. Сначала она чуть похудела, роскошное тело уменьшилось в объеме, словно опало. После его цвет из молочного, приобрел другой оттенок – бледно-желтый. Шея, грудь, полные плечи и руки покрылись темными пятнами. Белая упругая кожа странно сморщилась и стала походить на старый пергамент. Налитые шарики грудей сдулись и повисли жалкими пустыми мешочками.
Он присмотрелся к лицу. О, ужас! Он занимался любовью вовсе не с молодой красоткой. Это была все та же Полин, но лицо ее отчего-то стремительно менялось: черты стали резче, крупнее, щеки опустились, лучики морщин беспощадными лезвиями прорезали нежную кожу вокруг глаз, взгляд потускнел, седые пряди жемчужными струйками растеклись по каштановым локонам. Она мгновенно постарела! Он спал с женщиной, которой было далеко за шестьдесят.
Как только он осознал это, то захотел соскочить с Полин. Но не тут-то было. Её жадное устье еще сильнее обхватило фаллос. Казалось, его втянули в жесткую «сосущую воронку». И эта воронка ухватила член, словно зубастый стальной капкан. «Наверное, то же самое испытывают кобели, когда «сучий замок» захлопывает в себе орудие животной страсти», – лихорадочно подумал он. Меж тем Полин все более входила в раж, тело сотрясалось от множественных оргазмов. Владимир зажмурил глаза. Он боялся их открыть. Но когда открыл, то чуть не лишился чувств: перед ним оказалось лицо очень старой женщины. Пожалуй, он не встречал при жизни таких древних старух – желтое морщинистое тело, высохшая грудь, тонкие седые волосы, крючковатый нос, впалые глазницы и беззубый рот. Крик ужаса вырвался из груди Владимира, одновременно с ним он испытал сильнейший оргазм. Да, это был именно оргазм, выплеснувший из него огромное количество семени, скрутивший судорогами все тело, опустошающий наслаждением столь острым, что он на мгновение потерял сознание. А когда пришел в себя, то вместе с удовольствием он почувствовал ноющую боль в паху, отвращение и липкий страх.
Старуха улыбнулась беззубым ртом и кокетливо повернулась на бок. Худое, скелетообразное бедро, покрытое желтой морщинистой кожей, скрюченная ладонь, облаченная в кружевную перчатку, горбатая спина с грядой неподвижных острых позвонков – все это жуткое «великолепие смерти» заставило Владимира отвести глаза. Он лежал на спине и не знал, что делать дальше. Пахнуло тленом и плесенью. «Вот так сюрприз! Любовь со старухой. Да, этот мир, пожалуй, не только не предсказуем. Он еще и сверх меры коварен! Смогу ли я вообще теперь любовью заниматься после этого случая?» – лихорадочно размышлял он.
Взгляд скользнул по стене, на которой висели портреты. Среди них он увидел совсем живое лицо Виктора. Магистр на портрете скроил сочувствующую гримасу: тонкие брови приподнялись, взгляд погрустнел, уголки губ скорбно опустились. Он протяжно вздохнул.
«Надо же, сочувствует он! Нет, чтобы предупредить меня по поводу этой мадам! А еще наставник называется, – обиженно рассуждал Владимир. – Неужели ему доставило удовольствие лицезреть мои барахтанья со старухой? Хотя, вначале она казалась такой молодой и хорошенькой. Черт знает, что!»
Выражение лица Виктора на портрете из сочувствующего перешло в хитрое. Демон шутовски ехидно посмеивался и потирал изящные ладони.
«Вот гад! Еще смеется! А чего я, собственно, разлегся? – опомнился Владимир, – надо встать и распрощаться с мадам Лагранж».
– Володенька, – раздался скрипучий голос, – мне было так с вами хорошо. У вас такой славный жеребчик. Я таких еще не встречала. Я хотела бы продолжить наши игры. Моя «задняя подружка» вся в томлении. Она ни за что не откажется от знакомства с вашим красавцем.
– Мадам Лагранж, видите ли, я вспомнил: мне срочно надо идти… по делам. Возможно, чуть позднее я познакомлюсь со всеми вашими «подружками»… Однако не сейчас. Я сильно спешу. Я пришлю нарочного, когда смогу с вами вновь увидеться.
Полин вздрогнула, ее высохшая рука затряслась от волнения, она нащупала простынь и прикрыла жуткую наготу. Она медленно встала и, стараясь не смотреть на Махнева, побрела шаркающей походкой к зеркалу. Глянув на свое отражение, Полин подняла глаза на портрет Виктора.
– Вам верно смешно, Магистр? Я чувствую ваше удовольствие. Вы сняли с меня «покров» раньше, чем оно требовалось. Стыдить вас за жестокость, увы – глупо, а главное – бессмысленно! – горько молвила Полин скрипучим старческим голосом. Что ж, finita la commedia! Я удаляюсь. Занавес!
Она долго искала свои вещи, вяло перебирая юбки, корсет, чулки. Ей было тяжело одеваться: морщинистые, дряблые руки дрожали; мутные, подслеповатые глаза слезились; спина плохо сгибалась. Заколов седые тирбушоны[22], Полин надела шляпку и опустила на лицо густую вуаль из алансонского гипюра. Владимир тоже наскоро оделся. Они спустились вниз. Полин шла медленно, с трудом передвигая старческие тяжелые ноги, Махнев конфузливо волочился следом. На пороге она остановилась и, не поворачивая лица, произнесла:
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 113
