Пришлось мне проявить вежливость за двоих. Изобразив на лице широчайшую и беззаботнейшую улыбку, я воскликнула:
— Доброе утро! Какой чудесный сегодня денек!
Гера моего мнения явно не разделял и в ответ мне буркнул что-то невнятное. Радость по поводу встречи бурно выражали лишь наши питомцы. Ну хоть кто-то доволен.
Мы в молчании пересекли улицу и побрели по бульвару. Гера словно воды в рот набрал, а я снова мучительно изобретала тему для вежливой беседы. Предатель-язык будто прилип к гортани, а столько всего хотелось спросить! Правда ли он живет один? Кем работает? Что любит есть на завтрак и какие книги читает перед сном? Какую музыку слушает? Любит ли поваляться в постели, когда не надо рано вставать? И еще тысячи подобных вещей, которые жаждет узнать каждая любящая женщина о своем избраннике.
Вопросы вертелись на моем, прилипшем к гортани и пересохшем от волнения, языке, однако я сейчас скорее умерла, чем задала хоть один из них! Это значило бы убить в зародыше наши отношения. Ведь Гера наверняка счел мое любопытство посягательством на свой суверенитет.
И я сочла за лучшее начать с относительно нейтрального:
— Что-то вы, Гера, сегодня такой невеселый?
Он с подозрением на меня покосился.
— Не обращайте внимания. Не выспался. Допоздна работать пришлось.
Вранье! Свет у него погас в районе двенадцати. Хотя, если окна других его комнат выходят во двор… Ох, как бы узнать?
— Ради меня поднялись пораньше? Извините.
— Что вы, что вы, я из-за Патрика, — весьма негалантно отозвался мой кавалер.
Обрадовал, нечего сказать! Иными словами, не попросись Патрик на улицу, я до сих пор торчала бы на углу в Ирискином обществе!
— Давайте договоримся: если вам в следующий раз окажется неудобно со мной встречаться, позвоните. У вас ведь есть мой телефон.
Затаенная моя надежда, что в ответ он хотя бы на всякий случай даст мне свой номер, не оправдалась.
— С Патриком утренний график не нарушишь, он свои интересы строго блюдет, — отмахнулся он.
Видимо, что у меня может не получиться с утренней встречей, ему либо вовсе не приходило в голову, либо не слишком тревожило. В любом случае я расстроилась. Главное, с какой виртуозностью обходит все мои ловушки! До сих пор ничего о нем не знаю! И словно назло, в их доме у меня нет ни одного знакомого!
В общем, ждала я от сегодняшней встречи много, а получилось еще одно пропавшее утро. И настроение ни к черту, и весь день от этого не задался. Куда ни приеду, везде одни неприятности. Один из заказчиков наорал на меня. У другого я сама отругала рабочих. Все перепутали и зачем-то снесли не ту стенку. Теперь придется восстанавливать.
Усталая, злая, без сил еле добралась до дому. Под дверью моей квартиры сидела Чумка. Совсем у меня из головы вон, что мы на вечер договорились! Подруга, конечно, тоже хороша. Нет чтобы хоть перед выездом позвонить. Я, правда, нашлась:
— Извини, пробки жуткие.
— А позвонить не могла? — в свою очередь, упрекнула она меня.
— Я думала, что ты, как всегда, опоздаешь, — вывернулась я.
— Как видишь, не опоздала. С Владиком поругалась, и сразу ушла из дому. Пусть помучается, куда я делась.
— Поругались серьезно?
— Обычно. С моей стороны, больше для поддержки тонуса. Чтобы он не слишком расслаблялся. Мужик, подруга, должен постоянно находиться в процессе завоевания тебя. Иначе он остывает, скучает и начинает охоту на новый объект. А с Владиком это сейчас в мои планы не входит.
Мне бы ее проблемы! Готовый мужик у бабы под боком. Изученный вдоль и поперек. А я даже анкетных данных пока узнать не могу. Ни фамилии, ни полного имени до сих пор так и не выяснила! А уж о том, чтобы Гера начал на меня охоту, лишь мечтать пока остается.
— Подруга, ты дверь откроешь, или молодость вспомним и прямо в подъезде бутылочку разопьем? Я с собой привезла. Как чувствовала, что тонус твой до нуля упал.
— С чего ты взяла? — Мысли она мои, что ли, читает?
— Знаю тебя как облупленную. А сегодня, вообще, невооруженным взглядом видно. Ну и мужик попался тебе… Крепкий орешек. Откуда тут тонусу появиться?
— Считаешь, у меня шансов нет?
— Шансы всегда есть, пока объект не умер, но надо уметь ими воспользоваться.
Чумка поставила бутылку на стол и, вернув мне розовый костюмчик, принялась рыться в холодильнике. Ей активно помогала Ириска.
— Ты куда лезешь? — спросила я. — У тебя есть свой сухой корм.
— Тебя бы саму на этом корме подержать, — вступилась за собаку подруга. — После этого чебурек из вагончика возле метро райской пищей покажется.
При слове «чебурек» такса звонко тявкнула; видимо, знала об этом блюде не понаслышке. Интересно, сам Сахар ей чебурек позволил, или Пупсик тайком пыталась отравить?
— Собачьей глоткой глаголет истина, — заявила Чумка и сунула ей прямо в пасть кусок ветчины.
— Не развращай собаку! — запротестовала я. — Мне нужно ее вернуть Сахару живой и здоровой. Иначе он меня проклянет на все оставшиеся времена.
— Одним куском ветчины собаку не испортишь, а больше я ей все равно не дам, иначе нам самим не хватит, у тебя мало. Что-то ты, мать, с этой своей влюбленностью аппетит потеряла и хозяйство совсем забросила. Пустота у тебя в холодильнике. Впору последнему таракану сдохнуть.
— У меня нет тараканов, и никогда не было!
— Что и требовалось доказать. Уже, значит, сдохли. Это просто я оптимистка: думала, хоть один задержался.
— Не было ни одного никогда!
— Рассказывай. Отсутствие тараканов в московских домах — явление нереальное.
— Бывает.
— Не верю, — стояла на своем Чумка. — Даже ко мне забегают.
— В твоем элитном доме? — удивилась я.
— Хочешь верь, хочешь нет, — развела руками Чумка. — Видимо, какой-то гад завез из неэлитной квартиры. И так им у нас понравилось! По всему дому разбегались, ничего их теперь не берет.
— Ох, да что мы с тобой обо всякой гадости, не к столу будь она помянута! Ты пока накрывай, а я Ириске корма насыплю, чтобы ей не скучно было. Она им так азартно хрустит! Ей он, между прочим, нравится.
— Ладно, сыпь, а я пока в телескоп погляжу. Он у тебя на нужную квартиру настроен?
— Настроен на нужную, но ты, пока не стемнеет, ничего не увидишь.
— Все равно погляжу.
Чумка приникла к окуляру.
— Нет, правда, плохо видно. Тогда будем вино пить.
Мы выпили. Чумка стала расспрашивать о развитии моего романа.
— Нету никакого развития, — вынуждена была признаться я. — Сплошная стагнация. Я уж и так и эдак заходила. Ноль эффекта. Не Гера, а герой-партизан.
