О боже…
Они пьяны? Фелиция испугалась, они с Ридом были слишком далеко от гостиницы. Но он уверенно положил руку на ее талию и крепко обнял.
— Хороший вечер, верно? — спокойно проговорил он.
Казалось, прошла вечность. Парни молчали, но не уходили. Затем блондин сказал:
— Да, приятный вечер.
Он махнул рукой и пошел прочь, остальные последовали за ним.
Фелиции понадобилось несколько минут, чтобы успокоиться. Возможно, ей не стоило так пугаться. Возможно, они не были опасны. Но ее не покидало чувство, что они ушли мирно, потому что побоялись Рида. Он мог постоять за себя и за нее.
— Вернемся в гостиницу? — спросил он. Фелиция кивнула.
Рид поднял свои ботинки и обнял ее за плечи. Они неспешно пошли назад.
— Ты испугалась? — наконец спросил он.
— Немного, — призналась она. Его рука на плече напряглась. — Но потом поняла, что я в безопасности. С тобой.
Рид остановился. Они были достаточно близко к гостинице, Фелиция ясно слышала музыку, все еще игравшую во внутреннем дворике ресторана.
На этот раз он взял ее лицо в руки и поцеловал нежно и заботливо.
У Фелиции возникло чувство предопределенности этого момента. Она должна была находиться с ним здесь и сейчас. Провести с ним эту неделю.
Неделю, о которой она будет вспоминать холодными зимними ночами, когда останется одна.
Эта неделя стоила всех сплетен, которые поползут по городу, если кто-то узнает, что она провела ее здесь с Ридом.
Теперь Фелиция действительно сожалела о своем решении ждать до среды. Зачем тратить несколько драгоценных дней?
Фелиция — особенная женщина.
Им было бы хорошо вместе.
И все же Рид знал, что должен быть осторожен. Он не хотел совершить ошибку. Неважно, как хорошо им было вместе и насколько она нравилась ему, он должен был помнить, что Фелиция уже страдала из-за мужчины.
Рид неохотно решил, что им не стоит торопиться. Нужно узнать друг друга, как она предложила, прежде чем кидаться в постель.
Хотя Фелиция надеялась, что Рид возьмет на себя инициативу и их соглашение будет нарушено, она полагала, что можно слегка подтолкнуть его.
Как только они вернулись в номер, она сказала:
— Я в душ.
Он улыбнулся:
— Прекрасно. Хочешь, я поищу какой-нибудь старый фильм? Мы могли бы посмотреть…
— Хорошо.
— А как насчет шампанского?
— И шоколад, пожалуйста!
Его улыбка стала шире.
— Ты читаешь мои мысли.
— Определенно…
Фелиция неспешно разделась, постояла под прохладными струями, слегка надушилась своими любимыми духами и облачилась в атласную ночную сорочку и халатик. Скользнув в черные атласные туфельки — она знала, что ее ноги выглядят в них чудесно, — и глубоко вздохнув, она открыла дверь ванной комнаты.
Она была уверена, что Рид в спальне, но, войдя, не увидела его. Из гостиной был слышен приглушенный шум телевизора. Берегись, Рид, я иду…
Сначала он не заметил ее: Фелиция вошла в гостиную тихо, остановившись в дверях. Она специально не завязала халат, чтобы он мог увидеть все, что было под ним. Она знала, как выглядит, и прекрасно понимала, как на него это подействует.
И не была разочарована.
Он замер, когда повернулся и увидел ее. Его глаза округлились, и взгляд медленно заскользил по ее телу вниз и обратно. Когда их глаза наконец встретились и она увидела в них все его мысли и чувства, у нее перехватило дыхание.
Она провела языком по губам.
— Фелиция, — хрипло сказал он, — что ты, черт возьми, пытаешься со мной сделать? Я же не железный.
Она видела это. Его возбужденная плоть натягивала серые шелковые пижамные брюки, единственное, что было на нем. Фелиция нервно сглотнула.
— Я… — сказала она, забыв о своем желании, чтобы именно он сделал первый шаг, и не ощущая ничего, кроме опустошающей ее страсти.
Какое-то время Рид не двигался, и она засомневалась, не совершила ли она ошибку. Но затем в один миг он оказался рядом с ней и страстно притянул к себе.
Они жадно целовались, как будто хотели друг друга проглотить. Его язык глубоко проник в ее рот, а руки — о, эти руки! — обхватили ее бедра и крепко сжали их.
— Фелиция, — прохрипел он, уткнувшись лицом ей в шею и спускаясь ниже, к ее груди. Он продолжал крепко прижимать ее к своим бедрам, а его рот нашел ее сосок. Рид ласкал его губами через атлас ее ночной сорочки, пока сосок не отвердел и не начал ныть от сладкой боли, как будто хотел еще… и еще.
Она начала стонать, запустив пальцы в его волосы, а он целовал, посасывал и ласкал языком ее соски.
— Пошли в спальню, — прошептала она наконец, задыхаясь. Она сгорала от желания, желания ощутить его в себе. Глубоко в себе.
Рид подхватил ее на руки, широко распахнул ногой дверь спальни и не слишком нежно положил женщину на кровать. Они не хотели наслаждаться медленной, дразнящей прелюдией, лишь усиливающей желание. Сейчас с ними была только примитивная, дикая потребность утолить их жажду обладания друг другом.
Когда он прилег рядом с Фелицией, она засунула руку в его пижамные брюки и обхватила его жезл. Он был твердым и горячим и принадлежал ей… только ей.
— Я хочу тебя, — сказала она, наклоняясь, чтобы поласкать его ртом.
Но Рид не позволил ей.
— Не надо. Не сейчас, — проговорил он. — Сначала я.
Почувствовав, что Рид наконец нашел языком ее тайный источник наслаждения, она вскрикнула. Он крепко обхватил ладонями ее ягодицы, продолжая ласкать языком жаркий пульсирующий комочек. Через мгновение ее спина выгнулась, и дрожь сотрясла тело от накатывающегося волнами всепоглощающего наслаждения.
Когда Фелиция перестала дрожать, Рид приподнялся, надел презерватив, развел в стороны ее ноги и глубоко вошел в нее. Она обхватила его ногами, и они начали двигаться вместе, пытаясь найти свой ритм. Тело Фелиции запылало, желание внутри нее разгоралось все сильней и сильней, пока вместе с очередным сильным толчком она снова не задрожала от наслаждения. Секундой позже Рид вскрикнул, излившись в нее.
Он в изнеможении опустился на нее, но через секунду перевернулся, увлекая ее за собой, и крепко обнимал, пока их бешено бившиеся сердца успокаивались, а разгоряченные тела остывали.
— Боже, — сказал он, — это было потрясающе.
Фелиция была ошеломлена. Ей никогда не приходилось испытывать ничего подобного.
Рид сжал ее в объятиях и нежно поцеловал в кончик носа.
— Ты в порядке? — прошептал он.
