— Я сама себе все время об этом твержу. Сейчас вот принялась изучать историю искусств. Но мама почему-то не одобряет моего увлечения.
— Бриджит, — прервала ее миссис Хэмфри, — пойди и посмотри, не нужна ли Эндрю помощь. Я не хочу сегодня умереть с голоду. — Она повернулась к Джине и сказала: — А мы с вами еще поболтаем. Давайте присядем.
Они сели на небольшую тахту, стоявшую у дальней стены.
Миссис Хэмфри стала подробно расспрашивать о профессии Джины, о семье и вообще о ее жизни. Это интервью прервало лишь появление слуги, провозгласившего сакраментальную фразу: «Кушать подано!»
За столом все было великолепно. Изысканные блюда, дорогие вина, разнообразнейший набор закусок. И все это под аккомпанемент утонченной, и в то же время очень непринужденной светской беседы, душой которой была миссис Хэмфри.
К концу ужина Джина почувствовала, что произвела самое хорошее впечатление на семью жениха. Эндрю, судя по не сходившей с его лица довольной улыбке, придерживался такого же мнения. Когда никто из них не смотрел в их сторону, он сжал руку Джины и прошептал ей на ухо:
— Что я тебе говорил, дорогая? Матушка просто в восторге от тебя!
— Так же, как и я от нее.
Сидевшая напротив Бриджит чем-то поперхнулась. Она долго кашляла, а потом, обратившись к миссис Хэмфри, сказала:
— Кстати, мама, я забыла сообщить, что пригласила на завтра Сьюзен.
В ее тоне сквозил какой-то потаенный смысл. Кроме того, Бриджит явно хотела, чтобы все, сидевшие за столом, услышали ее слова. И, видимо, достигла желаемого успеха. Джина почувствовала, как дрогнула рука Эндрю, сжимавшая ее ладонь. Миссис Хэмфри схватилась за грудь, как будто ей вдруг стало душно.
— А кто это Сьюзен? — насторожилась Джина.
— Сьюзен Донахью — моя подруга, с которой мы вместе учились. Некоторое время она жила в Европе, а недавно вернулась. Я специально пригласила ее, чтобы прекратить всякие сплетни.
Джина не знала, что и думать. Эндрю глубоко вздохнул и укоризненно посмотрел на сестру.
— Конечно, ты могла ее пригласить. Но вряд ли надо было делать это сегодня. Ты ведь знаешь, что мы со Сьюзен давно не поддерживаем никаких отношений.
— В свое время они были очень даже близкими, дорогой братец! — насмешливо парировала Бриджит.
— Но не сейчас, сестрица! Прошу тебя, позвони Сьюзен и пригласи ее на какой-нибудь другой день!
— И не подумаю!
— Ну хватит! — вмешалась миссис Хэмфри. Но Джина заметила, как ее пальцы нервно отбивали дробь по столу. — Если Бриджит пригласила Сьюзен, мы должны хорошо ее встретить. Надо сохранять приличия! А теперь, Эндрю, попроси принести шампанского. Я хочу выпить за тебя и Джину.
Эндрю, помедлив несколько мгновений, отпустил руку невесты и пошел к двери распорядиться, чтобы подали шампанское. Джина внимательно следила за ним и терялась в догадках, что все это могло означать. Бесспорно, Сьюзен была яблоком раздора между братом и сестрой. Сегодня Бриджит хотела выиграть очко в этой игре. Но в какой? И что такого сделала эта самая Сьюзен Донахью?
Миссис Хэмфри еще раз провозгласила свой тост. Все встали и поднесли бокалы к губам. В этот момент Джина вдруг почувствовала, что кто-то следит за ней. Она обернулась, и ее голубые глаза, встретились со взглядом других — глубоких, жгучих и пьянящих, как то самое шампанское, которое она только что пригубила. Сердце девушки замерло, а дыхание перехватило…
В дверях террасы, открытых по приказанию миссис Хэмфри, чтобы в столовую проникал чистый морской воздух, стоял Рей Хэмилтон!
14
Рей выглядел почти таким же, как и в день их первой встречи на яхте. И одет он был в своем обычном стиле: накинутая на широкие плечи спортивная куртка, протертые до белизны джинсы, подчеркивающие упругие мускулы ног. Джина, как завороженная, смотрела на это живое воплощение ее несбывшегося счастья и непроходящей боли не в силах произнести ни слова.
Но мозг ее работал. И вопросы возникали один за другим. Что Рей делает здесь? Что означает его появление на вилле Хэмфри? Может быть, он преследует ее? Чего он хочет? Ведь ему ничего не стоит одним ударом разбить ее утлую семейную ладью, а вместе с ней — последнюю надежду на спасение жизни матери. И он может это сделать, ибо не знает всей правды.
— Джина, милая, что с вами? — донесся до нее как будто откуда-то издалека голос стоявшего рядом Эндрю.
Но отвечать на этот вопрос Джине не пришлось. Рей отделился от двери и вышел на свет. Воцарилась мертвая тишина, которую прервал звон выскользнувшего из рук остолбеневшего Эндрю и разбившегося у его ног стакана.
— Рей?! — скорее прошипел, чем проговорил он. — Какого черта ты сюда явился?!
Однако незваный гость казался совершенно спокойным. Несколько мгновений он переминался с ноги на ногу. Потом скрестил руки на груди и, приняв величественную позу, обратился сразу ко всем:
— Я слышал, что вы сегодня принимаете нового члена в нашу семью?
Джина почувствовала, как по спине поползли мурашки. Тон Рея был издевательским, даже циничным. При этом он все время искоса посматривал на нее, и по матово-бледному лицу девушки, несомненно, угадывал ее мысли. Видимо, ему доставляла наслаждение роль палача с занесенным над головой жертвы топором. Чтобы этот топор опустился, Рею нужно было произнести всего несколько слов. Скажет он их или нет? Джина в изнеможении закрыла глаза.
— Это она? — вновь прозвучал голос Рея, и он медленно подошел к ней и посмотрел в упор. И тут что-то подсказало Джине, что сейчас Хэмилтон ничего не скажет. Скорее, он будет мучить ее, играя, как кошка с мышкой, и лишь потом, истерзав до конца, нанесет последний удар.
Эндрю сжал кулаки и крикнул:
— Отойди от Джины! Ты слышишь меня, Рей!
Хэмилтон бросил на него презрительный взгляд и тем же насмешливым тоном ответил:
— О, я отлично тебя слышу, дорогой кузен! Значит, Джина? От этого имени исходит аромат бурлящей крови и рвущейся наружу страсти. А какие глаза! Любой мужчина может просто утонуть в них!
Начало было положено. Рей осыпал Джину градом тех самых слов, в которых совсем недавно звучали бесконечная нежность и любовь. Теперь они были полны ада и сарказма. Хэмилтон намеренно мучил девушку. Тон, с которым он произнес ее имя, его взгляд, сама поза — все излучало издевку, злобу и стремление побольнее уязвить свою недавнюю возлюбленную. Джина молчала, беспомощно смотря на своего мучителя, медленно подходившего к ней.
В этот момент раздался голос миссис Хэмфри. К удивлению Джины, на этот раз он звучал как-то очень неуверенно и даже немного дрожал:
— Рей! Мы не звали тебя в свой дом!
Тот рассмеялся и посмотрел на тетушку с чуть заметным сочувствием.
— Неужели вы думаете, что я забыл об этом? Успокойтесь, я только поприветствую свою новую кузину и уйду!
