— А вы сами отсюда?
— Нет. Несмотря на мою смуглую кожу и темные волосы, как у типичного корнуолльца, я из Кента. Но еще мальчиком влюбился в Корнуолл и, после того как со мной случилось несчастье, понял, что смогу обосноваться только здесь. Эти места подходят мне по темпераменту.
Я знала, что Дэвид Милтон прав. Весь романтизм нашего южного побережья отражался в его речи, но в горбатом носе и сильном лбе была видна сила и суровость северного побережья.
— Приезжайте почаще, — предложил он, провожая нас. — И не забудьте привезти ваши картины.
Я пообещала привезти ему несколько работ, перед тем как сдам их в лавочку в Маразионе.
— Я ее сам подвезу, — заявил Джонатан с очень самодовольным видом, и я, увидев невыразимую тоску в глазах Джиллиан, предложила, чтобы Джиллиан на обратном пути села на переднее сиденье, но у меня ничего не вышло.
— Нет, спасибо, — отказалась она. — Мне будет лучше на заднем.
Черт побери эту девицу! Пару раз я оборачивалась, чтобы поговорить с ней, но она отвечала односложно. Недовольное выражение портило ее хорошенькое личико. К нему скорее пошло бы выражение холодного гнева или ярости.
На следующий день я получила письмо от Дотти. Оно было коротким и по существу.
«Мне не составило труда узнать о делах издательства «Дункан Стэнли». Всего несколько минут разговора по телефону с одним моим приятелем из издательского бизнеса. Итак, его издательство разорилось несколько лет назад. Но самому Стэнли удалось выйти из дела без потерь — у него на личном счете была огромная сумма. С тех пор, по слухам, он живет в свое удовольствие, а издательские дела полностью забросил».
Я показала это письмо тете Хетти.
— Интересно, как ему удалось выйти из дела и объявить фирму банкротом и при этом иметь крупную сумму на личном счете? Но раз так случилось, возможно, у него осталось чувство вины перед теми, кто из-за этого пострадал? А может быть, он сделал себе состояние уже после этого — каким-то другим способом?
— Обрати внимание на тот факт, что он охотно прожигает эти деньги. Не случайно его простота показалась мне напускной.
— Хотелось бы мне узнать, зачем ему понадобился этот дом? Но, знаешь, если он еще накинет цену, я, наверное, не устою. Мы сможем тогда купить что-нибудь более подходящее для школы.
Джонатан, увидев мою последнюю картинку с Джиллиан, сидящей на каменном парапете у моря, заявил, что ему нравится, и посоветовал мне написать портрет девушки. Но она наотрез отказалась позировать, и на этом дело окончилось.
Мы собрали несколько моих картин и повезли их показать Дэвиду. Джиллиан с нами не поехала. До этого я пару раз видела ее с Джонатаном и всякий раз удивлялась, когда это он успевает писать и пишет ли вообще. По дороге Джонатан рассказал, что подыскал дом, который сдается в аренду, с обстановкой, и они будут там жить с его приятелем, который должен приехать из Лондона. Он какой-то отставной военный, и у него накопилось шесть недель отпуска. Дэвид покритиковал мои работы со знанием дела, но та, где была изображена Джиллиан, ему понравилась. Он даже предложил купить ее у меня.
— Вам удалось уловить ее беззаботную грацию.
Я оставила ему картину.
— А теперь — почему бы нам не поехать в Маразион? — предложил Джонатан. — Уверен, лавочка сувениров еще не закрылась.
Сама не знаю, почему я согласилась на предложение Джонатана. Может быть, потому, что все-таки надеялась выяснить, что он делал ночью на скале у нашего дома, или, может быть, потому, что тогда мне не пришлось бы ехать завтра самой в Маразион, а может быть, и по той простой причине, что мне начинало нравиться его общество. Если Джиллиан таила к нему бессмертную страсть — я совсем не хотела разбивать ей сердце. Мне только хотелось немного пообщаться с ним.
Джонатан оказался прав — магазин был открыт. Хотя сезон только начался, в лавочке оказалось много покупателей, а корнуолльцы ни за что не упустят выгодный бизнес. Увидев меня, девица за прилавком расцвела широкой улыбкой:
— Я уже думала, что вы отвозите свои работы в другое место. Все ваши работы уже проданы. Не скажу, что вы заработаете на этом состояние, но уверена, что смогу продать все, что вы сделаете — по крайней мере в летний сезон. Больше всего пользуются спросом акварели. Хотя на следующий год, возможно, в моде будет масло.
Я вздохнула с огромным облегчением и пообещала себе, что отныне буду работать как лошадь. Мне не хотелось возвращаться в Лондон — и в то же время не хотелось жить на деньги с банковского счета. Я мечтала оставить их на то, чтобы купить когда-нибудь собственный дом.
Мы заехали перекусить в маленьком кафе, и, болтая о всяких пустяках, я спросила:
— А как долго вы намерены здесь оставаться?
— Неизвестно. Может быть, я даже куплю здесь дом, когда напишу вторую книгу.
— Тогда вам лучше заняться этим без промедления. — Сама не знаю, почему я так старалась уязвить его.
Он посмотрел на меня скорее горестно, чем сердито.
— Я все никак не могу решить — вы прирожденная садистка или просто начитались Редьярда Киплинга? Вы полная противоположность вашей тетушке. Вот она смотрит благосклонно на мою богемную лень и никогда меня не бранит.
Я чуть не сказала: «Потому что ей все равно, чем вы занимаетесь», но вовремя поняла, что у него может сложиться впечатление, будто мне это не все равно.
— Кстати, тетушка хочет переделать наш дом в школу для отстающих детей. — Только я произнесла эти слова, как мне захотелось ударить себя по губам. Он же такой сплетник — теперь эта новость разнесется по всей деревне. Но я волновалась напрасно.
— Да, я знаю, — отозвался он. — Она мне говорила.
— По-моему, это безумная затея, — упрямо продолжила я. — Гораздо удобнее предоставить дом в аренду контрабандистам или скрывать в нем международных преступников. Может быть, именно так Генри Карфорд и нажил свое состояние. Он явно сделал его не на своих книгах.
Было забавно наблюдать, как меняется лицо Джонатана. Сначала его брови изумленно поползли вверх, потом в глазах появилась настороженность, которая сменилась совсем уж откровенной тревогой.
— Никогда не слышал подобной чепухи. Что за странные идеи приходят вам в голову?
Такой резкий ответ никак не соответствовал моей дурацкой выдумке. Тогда я решила пойти еще дальше:
— А что? Вспомните про старую часть дома! Какие там подвалы! Может быть, оттуда идет подземный ход к заливу? Как тайком вывозят товары из страны? Преступники не могут упустить такого удобного канала. Это самый легкий способ заработать деньги. Предположим, Генри и Дороти вели преступную жизнь под маской респектабельности…
— Вам нужно поменьше читать детективные романы, — рассмеялся он. — Хотя, с другой стороны, мысль неплохая. Если вы обнаружите подземный ход к заливу — скажите мне, и я стану соучастником вашей новой, преступной жизни. Вы как себе это представляете — будете совершать грабежи одна или организуете банду?
