– Ну что, купаться будем? – спросил Краног.
Кузина Мэри, сославшись на холодную воду, засмеялась, а Сара неожиданно согласилась. Если Гетин так легко изъявил готовность остаться с Мэри Гвинн, то она позволит Краногу поухаживать за собой, решила Сара.
Вода в горной речке оказалась действительно очень холодной. Когда Сара вошла в воду, у нее перехватило дыхание. Она вышла на берег, встала на плоский валун и огляделась. Краног, в отличие от своего брата, снял ботинки и носки и прошелся по воде.
Возле ног Сары, журча и искрясь, бежала вода и вливалась в крохотное озерцо. Вдали вершины окружавших ее гор были окрашены в красно-коричневые и синие тона – от голубого до кубового,[1] а у их подножия зелеными змейками тянулись узкие лужайки.
Когда они с Краногом прошлись по каменистому берегу и оказались так далеко от остальных, что ничего, кроме шума воды и криков птиц, уже слышно не было, то городская жизнь показалась ей далекой от настоящей жизни.
Краног сел на камень и поднял на Сару глаза.
– Вы, должно быть, и в самом деле та самая девушка-пастушка, – сказал он. – Я уже второй раз вижу, как вы выходите из воды. Вас следовало бы запечатлеть на картине. Знаете как? С развевающимися на ветру волосами, в плотно облегающем тело платье кремового цвета… И это ваше лицо…
Краног неожиданно замолк и нахмурился. Сара наклонилась и смахнула воду с подола платья.
– А я весь день думаю о том, как я жутко выгляжу на фоне Мэри Гвинн, – сказала она.
– Дорогая моя, Мэри похожа на самку павлина на курином насесте. Да, она довольно симпатичная девушка, но…
Он снова посмотрел на Сару, а та, увидев, какие у него глаза, от смущения вспыхнула.
– Вы так мне помогли, когда Мэри Гвинн стала меня расспрашивать. Спасибо вам за это.
– И я могу быть настоящим рыцарем, – ответил Краног и отвел от Сары взгляд.
Сара украдкой наблюдала за ним. Нет, он не просто красив, как его брат, подумала она. В его манерах нет той мягкости, которая присуща Гетину. Видимо, его что-то мучает. Теперь она окончательно поняла, что чувства неприязни, которое она к нему поначалу испытывала, у нее больше нет.
И тут до них донесся крик. Краног встал на камень и посмотрел вдаль.
– Похоже, наша красавица мисс Гвинн тонет, а мой старший брат ее спасает. Пойдемте посмотрим, что там случилось.
Мэри сидела на берегу и рыдала из-за своего поцарапанного колена и намокшего платья. Гетин взял ее на руки и отнес к месту пикника.
– Закутайте ее в пледы и дайте выпить коньяку, – сказала миссис Лерри. – Фляжку с коньяком я всегда вожу с собой. После этого ей сразу же станет лучше. И хорошо бы промыть ей колено. Сара с этим легко справится.
– Я замерзла! – рыдая, воскликнула Мэри. – У меня будет воспаление легких.
– Ну, если только вы сами этого не захотите, – заметила миссис Лерри.
Она помогала Краногу и Гетину укутать девушку в пледы, а Сара, промыв рану, перевязала ей колено носовым платком Кранога.
Когда полковник Лерри вернулся, он, узнав, что произошло с Мэри Гвинн, встревожился.
– Гетин, будет лучше, если ты поедешь с Мэри и ее кузиной в ландо, а мы чуть позже поедем за вами в фаэтоне. Девушкам лучше провести эту ночь в нашем доме.
– Да, это было бы лучше всего, – вздохнула Мэри. – Спасибо, полковник Лерри, за заботу.
Сара не сводила глаз с коляски, на которую садились Мэри со своей кузиной. Гетин, взобравшись на облучок, взял в руки поводья. Сердце Сары тревожно забилось. В этот день Гетина она видела практически только во время поездки. Завтра ему предстояло поехать с отцом на шахту и пробыть там весь день, а через несколько дней он уже уезжал. Огорченная Сара направилась снова к реке. Для нее пикник без Гетина был не в радость. Погода, словно в ответ на ее настроение, тоже стала портиться – небо заволокли тучи, подул холодный ветер, а вода в реке, совсем еще недавно голубая, окрасилась в серый цвет. К Саре подошел Краног и сказал:
– Уверен, Гетин не меньше расстроился, чем вы. Между прочим, я вызвался отвезти девушек домой.
– Гетин должен был согласиться, – заметила Сара.
– Да, но с нашим отцом трудно спорить.
– Теперь я поняла, что и ему я не понравилась.
– Но вы увидитесь с Гетином завтра.
– Не думаю. Завтра он едет с отцом инспектировать шахту. Это он сам мне сказал.
– Сара, его за это нельзя ругать. Он должен исполнишь свои обязанности.
– Обязанности? Во время отпуска? Да он же эту шахту ненавидит!
– Не важно, как он к ней относится, – заметил Краног. – По праву первородства Гетин все равно унаследует ее. Поэтому он обязан знать, как ею правильно управлять. По-другому и быть не может.
– И вы полагаете, для него шахта важнее меня?
– Вы рассуждаете по-детски, – сдержанно произнес Краног.
Лицо его было серьезным.
– Это для вас дела важнее женщины, – возразила Сара. – А Гетин совсем другой. Вам этого никогда не понять.
– Возможно, вы правы. На женщин, которые ведут себя как дети, у меня действительно нет времени. Пойдемте. Нас уже ждут. Да и погода начала портиться.
Они еще не доехали до Понтравона, как их фаэтон окутала изморось. Все сидели под зонтиками и молчали. Тишину время от времени прерывало недовольное бурчание Клаудии Лерри. Когда фаэтон остановился у крыльца Понтравона, она притворно слащавым голосом спросила свою свекровь:
– Мама, вы к нам зайдете?
– Да, Клаудия, – не раздумывая, ответила миссис Лерри. – Хочу посмотреть, как там Мэри. И больше ничего.
Мэри Гвинн лежала в постели. Рядом с ней стояла миссис Хауэлз.
– Мэм, я накормила ее овсяной кашей и обложила бутылками с горячей водой, – доложила экономка, с теплотой в глазах глядя на Сару.
– Ты все правильно сделала, – ответила миссис Лерри. – А где мистер Гетин?
– Он взял лошадь и поехал к Гвиннам, чтобы сообщить им, что произошло с их дочерью.
– Он мог бы и не ехать, а послать конюха, – сказал полковник Лерри.
Экономка помедлила, а потом ответила:
– Мистера Гетина попросила мисс Гвинн. Она боялась, что слуга не сможет толком рассказать, как все произошло, и ее родители будут волноваться.
– Не думала, что она так сильно беспокоится о своих родителях, – заметила миссис Лерри. – Ну что ж, похоже, Гетина мы сегодня уже не увидим. Пока он доедет, пока расскажет, потом обратно…
Она с ехидцей посмотрела на свою сноху.
– Ну а теперь я хотела бы снять с себя влажную одежду, и если Клаудия пригласит меня с Сарой отужинать, то мы ее приглашение с удовольствием примем.
