Барни Свинг предложил тост.
— Ребята, выпьем за то, чтобы не работать.
— Выпьем, — поддержали остальные. Барни улыбался. Он был единственным из всех, не считая Муна, кто выиграл хоть сколько-нибудь. Взглянув на часы, Барни сообщил:
— Завтра лечу в Ньюарк повидаться с новорожденной внучкой. — Он посмотрел в лицо Муну. — Может, еще партию? Один на один?
В устах любого другого человека эта фраза потерялась бы. Но Барни умело играл свою роль. Мун согласился, они ушли в номер.
Мун и Барни сели за стол друг напротив друга. Барни взял колоду и перетасовал ее. Неловкие движения его рук выдавали надвигающуюся старость, карты разлетались по столу.
— Дай я, — предложил Спорти, который сидел слева от Барни. Он собрал разбросанные карты, сложил их и перемешал.
Прислонившись к стене, Рико видел, что происходит на самом деле. Спорти незаметно вытащил из пиджака другую колоду и положил ее себе на колени. В этой колоде карты лежали в заданном порядке, шулеры называют такую колоду вентилятором. Спорти уронил колоду на колени, потом поднял вентилятор.
Мун ничего не заметил.
Спорти протянул вентилятор Барни. Подавшись вперед, он сгреб карты на коленях и сунул их в карман. Рико был потрясен. Ему приходилось видеть наглых шулеров, но не до такой степени.
Барни бросил на стол фишки на тысячу долларов.
Мун ответил.
— Во что играем?
— В покер. По пять карт.
Именно для таких людей, как Барни Свинг, было придумано выражение «приятный во всех отношениях». Барни раздал карты и заглянул в свои. Рико прекрасно их видел. Три короля, валет и скромная четверка.
— Ставь, — предложил Барни.
Мун бросил тысячу в банк.
Барни сравнял и поднял на тысячу.
Мун обдумал его ставку и попросил поменять две карты. Барни выдал их ему, не поднимая колоду со стола. Мун глянул в карты. И его лицо окаменело.
Пьяный англичанин держал в руках «стрит-флэш» от восьмерки до дамы. Можно всю жизнь играть в покер и так и не дождаться «стрит-флэша». Перед игрой, сидя в баре гостиницы, Рико спросил Спорти, каков шанс выпадения такой комбинации.
— Один к шестидесяти пяти тысячам, — ответил Спорти.
Разговаривая, Спорти разминал руку. В баре было пусто, и он выкладывал карты себе на колени. Только не все карты он брал сверху колоды. Некоторые сверху, другие снизу, третьи из середины. Большинство карточных шулеров считают ловкость рук всего лишь способом добиваться своей цели. Для Спорти это была страсть длиною в жизнь.
— Он часто играет, — беспокоился Рико. — Он просечет, что все подстроено.
— Ты же говорил, что он по БД больше, — ответил Спорти, употребив профессиональный термин для игры в очко.
— Так и есть.
— БД — это тебе не покер. В БД главное — основная стратегия, умение считать. А покер — это бабки. Чем больше выиграл, тем больше хочется выиграть еще. А если карта пошла, лоху начинает казаться, что это он такой супермен. Смекаешь?
Рико не верил ему, пока не увидел, как Мун увеличивает ставку Барни на две штуки. Барни сравнял и подождал, пока Мун вскроется и покажет свой «стрит-флэш».
— Господи! — прошептал Барни, перевернув своих четырех королей.
Мун пересчитал фишки в банке.
— Ты мне должен пять тысяч.
Барни покопался в карманах.
— Чек возьмешь?
Мун задумался. Он не настолько пьян, насколько пытается изобразить, понял Рико.
— Да тут любой тебе за меня поручится, — заверил Барни.
— Ладно, — смилостивился Найджел.
Барни выписал чек и протянул ему. Рико перегнулся через него и выхватил чек.
— Барни, это же дружеская игра, — напомнил Рико. Сложив чек пополам, он порвал его и бросил кусочки в пепельницу. — Доходы у тебя невеликие. Уверен, Найджел поймет.
Мун открыл рот. Вид у него был взбешенный. Рико опустил руку, показав Муну ловко спрятанный чек Барни. Спорти закурил и бросил спичку в пепельницу. Обрывки липового чека загорелись.
Мун моргнул, постепенно осознавая, что произошло.
— Ведь так, Найджел? — уточнил Рико и улыбнулся.
Виктор называл такие моменты поворотными пунктами. Именно это нравилось Рико в ремесле мошенника. С лоха кожуру надо снимать осторожно, снял один слой — посмотри, сколько из него еще можно вытрясти.
— Дружеской она и останется, — отозвался англичанин.
«В десятку», — обрадовался Рико.
Щепка довез Рико и Спорти до международного аэропорта Майами на лимузине Рико. На небо выкатилась луна, большая серебряная монета, дожидавшаяся, пока кто-нибудь снимет ее с неба. Рико хотел убрать крышу, но Спорти, носивший прическу в виде архитектурного сооружения, возражал. Рико нажал кнопку в обратном направлении.
— Ты был великолепен. А подменил — просто классно.
Спорти вытащил подмененную колоду из кармана.
— Спасибо.
— Давно ты этим занимаешься?
Спорти задумался.
— А что у нас сегодня? Пятница?
— Очень смешно. Двадцать, тридцать лет?
— Отец дал мне колоду, когда мне было пять лет, — ответил Спорти.
Аэропорт был похож на склеп. Щепка притормозил перед терминалом «Дельты» и припарковал лимузин. У него на голове были наушники от плеера, он постукивал пальцами в такт музыке и качал головой, как Стиви Уандер.[17] Щепка определенно здесь лишний, подумал Рико.
Он полез за пазуху, чтобы расплатиться с мастером мухлежа. В левой руке Спорти появился пистолет. Рико почувствовал, как в животе все сжалось. Это было изобретение тайной полиции Израиля — пластиковая пушка, которую не обнаруживают системы безопасности в аэропортах. Он перевел взгляд вперед, на Щепку. Тот с головой ушел в музыку.
— Руку вынь, — велел Спорти.
— С деньгами или без?
— Мед-лен-но.
Рико показал руку. Потом, еще медленнее, взялся за лацкан и распахнул полу, чтобы Спорти увидел белый конверт, выглядывающий из внутреннего кармана.
Спорти покачал дулом пистолета. Рико взялся за конверт левой рукой и осторожно вытащил его. Спорти забрал его.
