— Готова поспорить, что ты не слышала от него ни одного резкого слова. — Карен взяла со стола щетку и, присев на краешек кровати рядом с кошкой, привалившейся к ее бедру, принялась расчесывать густые волосы.
Должно быть, Марсден не в восторге от того, что она поедет в деревню вместе с его бригадой, но не может же он требовать от нее, чтобы она двадцать четыре часа в сутки сидела взаперти в тесном вагончике. Она упорно водила щеткой по волосам, пока у нее не заныла рука, затем свернулась на постели вместе с кошкой, и исходившее от зверька тепло постепенно успокоило ее.
Она поймала себя на том, что снова думает о Роуэне, вспоминает, как он обхватил ее руками, как его пальцы прикасались к ее ноге. «Значит, иногда он способен проявлять нежность, — рассеянно подумала она, — но в основном держится чрезвычайно надменно». Что заставляет его вести себя так холодно и настороженно? Может быть, он боится демонстрировать свои чувства? Боится показаться уязвимым? Как нежность уживается в нем с такой холодностью! Карен повернулась в постели, наслаждаясь мягким теплом кошки, угнездившейся рядом с ней под одеялом. Кошка обожает его; совершенно очевидно, что это можно сказать и о его подчиненных. Она представила, как Мармеладка прижимается к худощавому бедру Роуэна. Странно, но мысль о том, что он не женат, необычайно обрадовала ее.
— Осторожно, там куртка, — предупредил Торни, — сдвиньтесь чуть-чуть, нужно посадить девушку. — Коренастый повар втиснулся в машину вслед за Карен, прижав ее к Деррику, рядом с которым на заднем сиденье джипа уже устроился Сирил.
— Я бы не возражал оказаться на твоем месте, — подмигнул Падди, обернувшись к Торни с переднего сиденья. — От нее пахнет куда приятнее, чем от этого чертова англичанина. — Он подчеркнул свое высказывание игриво подтолкнув Сирила под ребра.
— Оставь свои комментарии при себе, — огрызнулся Сирил, украдкой покосившись на Карен.
— Карен сядет там, где я смогу защищать ее от таких, как вы оба, — примирительно сказал Торни. — С меня довольно и того, что я всю неделю вынужден выслушивать ваши придирки. В силу возраста, — шепнул он Карен, — я ребятам вместо отца.
Пошевелив стиснутыми ногами и приняв более удобное положение, она разгладила бежевые джинсы, заправленные в мягкие сапоги из светло-коричневой кожи.
— Давно вы с ними знакомы?
Торни кивнул, на изрезанный морщинами лоб упала седая прядь.
— Мы не в первый раз работаем вместе. Все, кроме Деррика, — он у нас новичок. А Роуэна я знаю с тех пор, когда он был еще сосунком. — Торни наклонился к ней и понизил голос, чтобы никто, кроме Карен, не услышал его слов. — Он знает толк в женщинах, но не позволяет себе увлекаться, не допускает, чтобы это влияло на его работу. — Взгляд Торни смягчился. — Если бы не Роуэн, я бы сюда не поехал. — Он выглянул в окно машины. — Тсс! Он идет сюда. Не стану продолжать, скажу только что работать с ним — одно удовольствие. Ради своей бригады он способен горы свернуть.
Карен взглянула на высокую фигуру, направлявшуюся к машине. Роуэн шагал, засунув руки в карманы хорошо сидевших на нем вельветовых брюк; под тканью вырисовывались мускулистые ноги. Она наблюдала за его движениями, исполненными непринужденной грации, и невольно поймала себя на том, что ей хотелось бы увидеть его стремительно приближающееся тело обнаженным и любоваться упругими мускулами. Вспыхнув, она опустила глаза. Ей следует выбросить из головы глупые фантазии об этом мужчине. Значит, ради своих товарищей он сворачивает горы? Ей захотелось спросить Торни, распространяется ли самоотверженность Роуэна и на представительниц противоположного пола, но она сдержалась.
Роуэн открыл дверцу машины и, обернувшись, внимательно посмотрел на каждого из присутствующих.
— Похоже, все собрались. — Высокая фигура плавно скользнула за руль, и тут же заработал мотор.
— А как же остальные? — спросила Карен.
Роуэн смотрел прямо перед собой, не отрывая взгляда от дороги.
— Когда мы уезжаем, двое всегда остаются на участке, чтобы присматривать за оборудованием и системой безопасности. На прошлой неделе в лагере оставался я сам.
Когда они прибыли в Кернбек, уже начинало темнеть. Один за другим зажигались уличные фонари, освещавшие извилистую дорогу. Ряды маленьких домиков из песчаника, рассыпавшихся по горному склону над деревенскими садами, напоминали проложенные в зелени тропинки. Из лавки на углу вышел продавец газет и запер за собой дверь. Машина нагнала грузную женщину в темно-синем костюме, целеустремленно крутившую педали ржавого велосипеда. Она катила по вымощенной булыжником улице, в конце которой виднелось беленое здание церкви со шпилем.
«В таком же городке родился Леонард», — подумала Карен. Разглядывая деревенскую архитектуру, она вспоминала фотографии Йоркшира, которые он ей показывал, и находила несомненное сходство. Ему всегда хотелось вернуться сюда, но это желание так и осталось мечтой. Странно, почему она то и дело вспоминает Леонарда. Впрочем, чему удивляться, много лет он заменял ей отца. Разглядывая проплывавший за окном пейзаж, она улыбнулась. Фасады лавок и выстроившихся рядами домов были одинакового теплого красноватого оттенка, которым отличался местный песчаник. Леонарду бы это понравилось.
Миновав окружавшие деревушку сады, Роуэн остановил машину напротив арки, скрывавшей вход в узкое здание из неотесанного камня. Вывеска в зашторенном окне оповещала о том, что здесь находится местная пивная; другой плакат гласил о пользе крепких сортов «Гиннесса».
— Приехали! — выбравшись из машины, Торни подал руку Карен.
— Увидимся, ребята, — бросил Падди, рысью устремляясь в сторону церкви.
— Месса, — шепотом пояснил Торни. — Он спешит приобщиться Божьей благодати, а потом присоединится к нам.
— И начнет пить, когда большинство из вас уже окажется под столом, — со смехом добавил Сирил. — Конечно, не считая Роуэна.
— Вот как? — Карен бросила невинный взгляд на высокую темную фигуру Роуэна. — Он может перепить всех остальных?
Сирил расхохотался.
Роуэн злобно покосился на нее.
— Вопреки тому, что вы, должно быть, подумали, я останусь достаточно трезвым, чтобы в полной сохранности доставить ваши бренные останки на участок.
— Отлично! Значит, вы — человек строгих правил? — Карен закрыла глаза, чувствуя, что шутка получилась слишком злой.
Губы Роуэна тронула насмешливая улыбка.
— Вы нервничаете? — поинтересовался он.
— Конечно, нет! — отрезала она.
— Конечно, нет, — вкрадчиво повторил он. — Пойдемте со мной. — Роуэн развернулся и, войдя внутрь, направился в закуток у стены, где и опустился на сиденье с деревянной спинкой. Торни и Деррик расположились напротив него. Карен замерла в нерешительности, переводя взгляд с Роуэна на Сирила.
— Садитесь, черт возьми, я не кусаюсь, — пробормотал Роуэн.
