– Я думаю, что они различают, где глаза, нос или серьги, – сказал Шустер. – Не похоже, что они ждут, когда эта «добыча» упадет в воду. Но наши глаза и нос их действительно интересуют.
– Может быть, им просто нравится наша реакция, – добавил Шлегель. – Большую часть времени им скучно, поэтому они с нетерпением ждут, когда мы начнем проводить эксперименты.
Мы все вчетвером стояли и смотрели на брызгунов, которые снова выстроились в ряд, чтобы посмотреть на нас.
О чем они думают?
Один из брызгунов пошевелил головой, потом затих и снова пошевелил.
– Я так и не смог этого доказать, но мне всегда казалось, что он таким образом пытается заставить меня покормить его, – произнес Шлегель, чей ноутбук стоял на столе рядом с аквариумом. Обычно он там работал, сидя спиной к рыбам. – Иногда мне кажется, что они следят за мной, – сказал он. – Когда же я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на них, они выстраиваются вот так в ряд и ждут, как собаки своих хозяев. Так они пытаются привлечь ваше внимание.
– Большинство людей считают, что рыбы не способны чему-то научиться, они не умеют ни играть, ни думать, ни что-то чувствовать, – продолжал Шустер. – Они думают, что это просто, ну, понимаете, мокрые овощи. Морковки или кочаны капусты с плавниками. А потом они встречаются с нашими брызгунами. Рыбы смотрят на них и стреляют им в глаза, и люди сразу думают: «Ладно, это умные рыбы». И они действительно умные.
Действительно ли рыбы умные? Есть ли у них мысли и могут ли они манипулировать своими хозяевами? Очень сложно представить, что рыбы способны на такое, поэтому Шустеру и другим исследователям, изучающим сознание рыб, часто приходится обороняться. Но еще хуже, признается ученый, когда их полностью игнорируют. В большинстве учебников по когнитивной психологии рыбы даже не упоминаются, и поэтому три эксперта по рыбам – Кевин Лаланд, Кулум Браун и Йенс Краузе – в 2008 году выпустили первый учебник, посвященный исключительно рыбам. В 1950 году психологи доказали, что рыбы тилапии, так же как крысы и голуби, способны успешно пройти стандартный тест «стимул – реакция», нажимая на рычаг (они толкали его своими ртами) в обмен на кусок пищи. Несмотря на этот успех, рыбы по-прежнему считаются такими же глупыми, как очаровательная рыбка Дори из диснеевского мультфильма «В поисках Немо», память которой могла хранить события лишь трехсекундной давности. Люди настолько уверены, что от рыб нельзя ожидать многого, что восприняли как данность и то, что у них нет социальных навыков, они проявляют минимальные способности к обучению и не понимают, где они были и что делали в тот или иной момент. Да, они такие же позвоночные, как и мы, и могли бы претендовать на звание первых позвоночных, которые появились более пятисот миллионов лет назад, но они были «низшими позвоночными». Это старомодное определение опустило рыб на дно мнимой эволюционной лестницы, и поэтому в течение XX века культивировалась мысль, что у них нет разума.
На самом деле рыба, несмотря на то что у нее по отношению к размеру тела самые маленькие мозги среди всех позвоночных животных, способна на осмысленное поведение, что доказывает постоянно растущее количество исследований. Исследования колюшки, гуппи, данио рерио и других видов доказали, что у рыб есть долговременная память. У них есть индивидуальности, – некоторые из них застенчивы и скромны, другие смелы и агрессивны – и они способны принимать решения[9]. Их память позволяет им создавать и обновлять образы их постоянно меняющегося водного мира и отслеживать социальные отношения. Они могут быть расчетливыми, как шимпанзе или люди, способны манипулировать, наказывать, обманывать и даже заводить друзей, чтобы получить то, что они хотят. Бойцовые рыбы помнят самца, который проиграл последний бой, и относятся к нему как к проигравшему. Умные самцы атлантической моллинезии, ухаживая за пухлыми плодовитыми самками, каждый раз, когда появляется соперник, делают вид, будто их интересует более стройная дама, так как самцы часто пытаются отбить чужую избранницу. Брызгун, например, в качестве орудия использует воду, скумбрии охотятся группами, загоняя свою добычу, а два вида морских окуней охотятся совместно с гигантскими муренами. Морские окуни приводят мурен к добыче, прячущейся в горных породах, и затем позволяют хищникам выгнать оттуда рыбу, обеспечив таким образом еду как для себя, так и для мурен. Два вида сотрудничают почти так же успешно, как люди и охотничьи собаки.
Многие виды рыб способны приобретать социальные навыки, и это означает, что они учатся, наблюдая друг за другом, а значит, то, что они изучили, влияет на их взаимоотношения с другими особями. С помощью социального обучения рыба получает знания о том, где найти корм, как избежать хищников и каких партнеров нужно выбирать. Дарвин назвал этот вид обучения «подражание», но сегодня исследователи предпочитают термин копирование. Настоящее подражание, как следует из определения, данного когнитивистами, требует от наблюдателя точного повторения именно тех действий, которые показывает демонстратор, а именно это большинство животных делает очень редко. Поэтому, когда Шустер со своими учениками обнаружил, что их брызгуны научились стрелять в трудные и новые цели, наблюдая, как это делают другие более опытные рыбы, они поняли, что столкнулись с потенциальной проблемой. Это выглядело так, будто брызгуны подражали.
– Никто и предположить не мог, что рыба способна на такое, – признался Шустер. – Это было не то, что мы искали, и мы не знаем, какой психологический механизм они использовали.
Ученые действительно не знают, какой психологический механизм используют люди, когда они повторяют действия другого человека. Нейробиологи предположили, что у нас, как и у некоторых приматов и у дельфинов, за этот процесс скорее всего отвечают зеркальные нейроны – набор специализированных клеток в коре головного мозга, которые активизируются, когда мы подражаем или копируем. Они наблюдали за мозгом макаки-резус (на ней была шапка с электродами) в то время, когда обезьяна сама что-то делала, например брала какой-то объект, и когда животное наблюдало, как кто-то другой выполнял эти же действия. В обоих случаях зеркальные нейроны обезьян активизировались. Но поскольку обезьяны не являются идеальными подражателями, в отличие от нас, клетки зеркальных нейронов не могут прояснить весь процесс. Вполне возможно, что эти нейроны выполняют более общие функции в процессе социального обучения в целом, как считают некоторые ученые.
