Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85
Электра усмехается.
– Глас хочет собрать армию, – говорю я, – как в былые времена, до Ее ухода. Говорит, если мы будем дожидаться Королевы Улиц, станет слишком поздно.
Электра начинает отвечать, но отвлекается на блики света – не мягкие янтарные, как у нее, а яркобелые, словно вспышки магния.
Они исходят от ее лампы.
Лицо девушки искажает гримаса.
– Белый! – рычит она тусклым оранжевым.
Ее сестры тоже заметили и толпятся вокруг фонаря Электры. Стеклянный силуэт залез по столбу, пока мы разговаривали. Он излучает бледный белый свет, бросая на танцовщиц испуганные взгляды, обвивая самого себя руками, пытаясь протиснуться внутрь колбы.
Натриевые сестры вспыхивают ярко-желтым, демонстрируя свой цвет. Они плюются, как петарды, мигая на своем языке, слишком быстро, чтобы я смог разобрать. Мне удается поймать несколько фраз: грязные ругательства в адрес родителей и «вольтах его налево». Белый извивается и дрожит неровным светом. Вероятно, он не понимает и половины оскорблений, изливаемых на него.
Именно Электра, всегда самая смелая, бросает первый камень. Ее пальцы хватают его, сплетая магнитное поле, которое поднимает камень, заставляя кружиться в воздухе, быстрее и быстрее, а потом выстреливает прямо в стекло.
– Лек, нет!. – кричу я, но она не смотрит на меня – и не может услышать.
Остальные следуют ее примеру, камни свистят, как пули. На фонарном столбе остаются вмятины; стекло разбивается. Белый отчаянно крутится, пытаясь защитить свою нить накала. Я понимаю, что он не может не бесить их: чем быстрее он двигается, уворачиваясь от камней, тем ярче разгорается, тем насыщенней делается его цвет, тем злее становятся Натриевые танцовщицы…
…и тем быстрее летят камни.
Я изумляюсь: почему Белый это терпит? Почему не убегает? Быстрый взгляд на небо – ах, вот что: тяжелые грозовые облака разбухают над оранжевым свечением города.
Я принимаю решение.
Хватая копье, лавирую между сестрами и взбираюсь на столб, размахивая оружием, как флагштоком, пытаясь привлечь их внимание.
– Остановитесь! Собирается дождь – дождь, понимаете? Он здесь один. Это не нападение, он просто ищет укрытие.
Они не слушают меня, но магнитная траектория слегка сдвигается, и обстрел немного сбавляет обороты: им приходится вилять, обходя меня, чтобы найти свою цель. Свист, сопровождающий их полет, не может заглушить испуганного гудения Белого за моей спиной.
Меня обсыпают осколки стекла. Крошечные порезы тут же заживают.
В конце концов я чувствую, что жар позади меня затухает – Белый сползает вниз по задней части фонарного столба. Секунду он корчится на асфальте, корона белого света укорачивается, когда Натриевые танцовщицы надвигаются на него. Потом бедняга устремляется прочь, обнимая себя, взблескивая едва заметной вспышкой боли.
Ветер приносит легкую влажность. Мой желудок сжимается. Я знаю, что произойдет, если Белого застигнет ливень…
…и они тоже.
Пощечина Электры обжигает щеку. Она тоже взобралась на фонарный столб. Ее сестры стоят внизу, демонстративно уставившись в другом направлении.
– Ты что творишь?
– Собирается дождь! – кричу я на девушку, моя кожа горит. – Он просто искал приют.
– Он нарушил границы. У них есть, где приютиться.
– На десятке улиц в центре города, в пяти милях отсюда. Ему ни за что не успеть вовремя!
Электра смотрит на меня. Глаза ее светятся ровным ясным янтарем.
– Знаешь, – мигает она, – если я когда-либо преступлю границу земли Белых, побивание камнями будет меньшим, что меня ждет.
Лек смотрит вниз, на сестер:
– Они хотят, чтобы я прогнала тебя, но я рассветила им про Гласа и Высь. Они поняли, что ты расстроен. Они ничуть не в восторге, но ты можешь остаться, – до тех пор, пока снова не встанешь на нашем пути.
Мой желудок горит почти так же отчаянно, как и лицо. Как она посмела просить за меня? Я хочу накричать на нее, но капли дождя целуют мой лоб. Тревожная вспышка озаряет лицо Электры.
– Отдыхай. Выздоравливай, – поспешно мигает она, прижимая горячие пальцы к моей груди. – Поперемигиваемся, когда выйдет луна.
Она исчезает в нити накаливания своей лампы, и та загорается после секундной задержки. Раздается звон, и осколки стекла, выбитого камнями, начинают подниматься с земли, плывя в электромагнитном поле девушки. Сверкая, ловя ее свет. Стекло закрывает нить. Мгновение она горит жарче: ярким и невыносимо белым, почти тем же оттенком, что и презираемый ею Белый. Я отворачиваюсь.
Когда оглядываюсь назад, осколки лампового стекла срастаются вместе, а свет Электры снова становится янтарным.
Я мягко спрыгиваю на землю. Сестры Электры укрылись в своих собственных приютах. Меня пробирает дрожь, и я прячу руки в карманы.
«Ты можешь остаться», – сказала она. Как, твою ж реку, благородно с ее стороны!
Значит, я скрываюсь? Это читалось в тоне Электры – в оттенке ее слов. Может ли быть, чтобы я и правда скрывался? Бред какой – я не прячусь. Просто пришел сюда потанцевать, расслабиться, прочистить мозги и подготовиться к…
К чему? Я прячусь. Я боюсь. Осознание сгибает меня, будто каждый кровеносный сосуд моего тела внезапно наполняется гравием. Высь слишком, слишком силен для меня. Из всех призраков, с которыми я сражался: Балковых Пауков, мелких городских чудовищ, – никто не вызывал у меня таких ощущений.
На пустыре вспыхнуло слабое свечение – может быть, Белый.
Порывистый ветер треплет штанины моих джинсов. Я сажусь, скрестив ноги, между фонарными столбами. Дождь усиливается.
Белый боролся за жизнь. Извиваясь и дергаясь, пытался прошмыгнуть между каплями, чувствуя покалывание в магниевых костях, вытягивающихся к воде, словно спеша вступить с нею в реакцию и сгореть. Запредельная скорость сделала Белого искрящимся, его свет отражался от бетонных стен, оставляя призрачное послесвечение. Трава под ногами намокла, и, пока он бежал, пытаясь найти укрытие, его сотрясали всполохи боли.
Обнаружив кусок черного брезента, скомканный в углу надворной постройки, он набросил его на себя, но струйка воды, сбежавшая по складке, заставила Белого закричать. Он вскочил и снова побежал, свет струился сквозь предательские дырки в брезенте. Струйки водорода взвивались, где дождь пробивал накидку.
От внезапной перемены ветра лужа зарябила, плеснув водяным завитком Белому на ногу. Несчастный вспыхнул от боли, и металл в его лодыжке вступил в реакцию: нога исчезла во вспышке света и газа, а сам Белый неловко повалился на забор из колючей проволоки, забившись в агонии на мокром асфальте. Мир вокруг него был ярко освещен безопасным, сухим светом окон, вот только возможности попасть туда не было.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85
