Книга Под призрачным прикрытием - Сергей Самаров

Бывший старший лейтенант Иващенко на занятия по взрывному делу так и не вернулся. Лесничий даже слегка обеспокоился, потому что в Москве все интенсивнее шли разговоры о гриппе и было бы обидно понести такую потерю, еще не начав операцию. Тем более что вся операция в этот раз была завязана именно на личности Иващенко. Едва дождавшись окончания очередной академической пары часов, Лесничий поспешил на второй этаж. И, заглянув в свою комнату, Сергей Ильич застал Виктора Юрьевича лежащим на кровати с «PlayStation Vita» в руках. Инструкция к игрушке лежала рядом на тумбочке, но ее Иващенко, видимо, уже прочитал и теперь просто играл. И так увлекся новым для себя занятием, что на приход Лесничего даже внимания не обратил и даже никакого вопроса не задал. Игрушка не только что-то показывала на мониторе, но еще и издавала звуки. Впрочем, достаточно негромкие. Тем не менее можно было понять, что «волкодав» в своей жизни, видимо, еще не навоевался и продолжал воевать в какой-то компьютерной игре. Однако такое увлечение своего заместителя командир боевой группы «волкодавов» одобрить, естественно, не мог, поскольку оно шло во вред делам служебным.

– Не заболел, случаем? – спросил командир.

– Нет, – коротко ответил Иващенко, продолжая играть.

– Тогда какого хрена занятия пропускаешь?

Виктор Юрьевич сердито засопел носом, но промолчал. А игрушка в его больших руках продолжала издавать слабые звуки настоящего боя.

– Я тебя спрашиваю! – уже сердито спросил Лесничий.

– Не уподобляйся вертухаям из лазарета, – подвел итог Иващенко.

– Через двенадцать минут начинается очередная пара, будь любезен присутствовать, – сказал Сергей Ильич, резко развернулся и вышел из комнаты.

Иващенко из-за закрытой двери услышал, как командир сказал, видимо, самому себе:

– Натуральный дурдом…

И только после этого встал, не переставая играть. Но все же армейская дисциплина в бывшего старшего лейтенанта, наверное, вселилась прочно, если не навсегда, и воспитанное чувство ответственности взяло верх над собственными эмоциями, он вздохнул и перед дверью игрушку выключил. Закрыл дверь на ключ и двинулся к лестнице.

Командир группы «волкодавов», в принципе, и не сомневался, что Иващенко придет на занятия. Виктор Юрьевич пришел, и даже пришел раньше времени, но по дороге где-то перехватил бывшего лейтенанта Суматоху, и все оставшееся время перерыва они вдвоем просидели за дальним столом, разбирая что-то в расширенной инструкции. Наверное, с инструкцией от продавца, рассчитанной, в основном, на детский ум, Иващенко уже успел познакомиться. Та инструкция, как помнил Лесничий, была в виде книжечки. Инструкция о встроенных функциях игрушки была простой принтерной распечаткой, скрепленной степлером. Над ней и сидели Иващенко с Суматохой. Однако когда вошел преподаватель, Иващенко инструкцию убрал к себе в карман и пересел за стол к Лесничему.

– Извини, Сергей Ильич. Я просто в роль вживаюсь. Актер из меня никудышный, приходится прочно входить в мной же придуманные привычки. Работа такая…

– Вживайся, но об остальном не забывай, – мягко ответил командир.

Вроде бы назревающий конфликт был исчерпан, так и не успев начаться…

* * *

Как командир группы, Лесничий считал, что он обязан вникать во все дела своих подчиненных. Естественно, когда речь шла о служебных делах. Исключение составлял штатный сапер «волкодавов» бывший лейтенант Редкозуб. Еще перед первой командировкой Сергея Ильича предупредили о сложном и заковыристом творческом пути Редкозуба, считающегося непревзойденным специалистом по хитрым взрывным устройствам. Но в дела Редкозуба Лесничему посоветовали не соваться, если он хочет, чтобы сапер придумал и воплотил в жизнь что-то оригинальное и, естественно, действенное. Редкозуб не умеет рассказывать о том, что хочет сделать. Он только сам, внутри себя ощущает это. И любая попытка давления со стороны начальства внутренний творческий процесс нарушает, и тогда Редкозуб становится банальным изготовителем простейших взрывных устройств, и не более. Таким, какие в каждой роте спецназа ГРУ имеются. Поставив саперу задачу, Лесничий в дела Редкозуба не совался. И уже в первой командировке сапер показал, что он способен придумать, начав действовать издалека, в итоге получив весьма высокий результат. Лесничий в него поверил и решил даже не пытаться в дальнейшем соваться в деятельность Редкозуба, полностью положившись на него. Он просто знал, что сапер группы свою работу выполнит. Конечно, и остальные «волкодавы» свою часть работы выполнят всегда на «отлично». Иначе смысла не было бы вытаскивать их всех из-за колючей проволоки и собирать в одну ударную группу. Но все же знать, кто на что способен и кому что следует поручить, было необходимо. Именно из этих побуждений после окончания занятий, используя последние светлые часы дня, Лесничий пошел на стрельбище базы вместе с Величко. По совету снайпера командир захватил с собой и свой бинокль с прибором ночного видения. Вообще у Лесничего было два бинокля. Один с подключаемым прибором ночного видения, второй с подключаемым тепловизором. Но Величко знал, что говорил, когда выбрал первый бинокль. И Сергей Ильич сразу понял, для чего ему нужен именно такой. Тепловизор воспринимает только тепловые лучи, исходящие от любых объектов. В боевой обстановке в первую очередь рассматриваются тепловые излучения от объектов биологически-активных, то есть живых, и частично от тех, что при работе греются и тоже излучают тепло, как, например, компьютер или трубка мобильного телефона, пусть и спрятанная в карман или даже в плотный чехол, или даже обычные наручные электронные часы, имеющие аккумулятор. Правда, такое слабое тепло не каждый тепловизор уловить в состоянии. Точнее будет сказать, что редкий тепловизор это тепло определит. Но особо чуткие все же улавливают. Сергей Ильич читал про такие разработки французских ученых. Правда, пока еще не ставшие оружием и используемые только в научных центрах при проведении сложных и тонких опытов. Прибор ночного видения же работает по иному принципу. Даже по двум принципам. По первому – ему необходима хотя бы небольшая природная или искусственная подсветка, а потом электронно-оптический преобразователь покажет в прицеле, как на экране, то, что невооруженным глазом не видно. Согласно второму принципу, ПНВ имеет инфракрасную или даже лазерную светодиодную подсветку и сам освещает то, что не выделяет тепла. Мишень тепла не выделяет, следовательно, ее в тепловизор не видно. Будь мишень толстой и жесткой, горячая пуля застревала бы в ней и сама показывала бы, куда попала, как бывает при боевой работе снайпера, когда хорошо видно в прицел «горящую» рану. Тогда тепловизионный прицел наиболее удобен. Но на стрельбище базы ЧВК «Волкодав» мишени были простыми фанерными, которые пуля пробивает насквозь и уходит в песчаный заградительный вал. Более того, максимальная дистанция, с которой можно было бы испытывать винтовку на стрельбище, равнялась километру. С этой дистанции обычно испытывали пулемет или гранатомет для стрельбы навесом. То есть полностью показать, на что новый патрон способен, стрельбище в любом случае не позволяло, а делать специальное стрельбище для одной винтовки было нерентабельно, хотя в будущем и можно было сделать какую-то вышку с позицией для стрелка. Тем более трудно определить результат стрельбы в темноте. Искусственное освещение мишеней еще не было подготовлено, хотя планировалось это сделать, и именно потому Величко предложил командиру взять и автомат с закрепленным на нем тактическим фонарем. В принципе, можно было бы автомат и не брать, решив обойтись только одним фонарем, но здесь сработала, видимо, привычка не пользоваться фонарями вручную. В боевой обстановке луч фонаря включается кратковременно, и сразу за этим следует выстрел. Светить, чтобы отыскивать цели, – это себя под обстрел подставлять. При этом сам Лесничий прекрасно понимал, что фонарь «держит» точку на дистанции чуть меньше трехсот метров, и как раз эта точка в состоянии осветить всю мишень. А это значило, что ему придется выходить за позицию стрелка, лучше всего сбоку, чтобы не слышать беспокоящий свист пули над головой, и подсвечивать мишень, чтобы Величко имел возможность проверить новую винтовку при ночной стрельбе. Учебные мишени, в отличие от противника, не имеют способности быть видимыми в тепловизионном прицеле, и подсвечивать их обязательно.