Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72
А другой мечты не появилось. Чего нельзя сказать о целях – именно они теперь заменили глупые юношеские грезы. Хотелось самостоятельности, стабильности. Хотелось чего-то добиться в жизни. Но мечта эта, в отличие от мечты о море баб, оказалась практически недостижимой.
Со спортом не заладилось – не вышло из него чемпиона. Это бы ничего – не всем быть чемпионами. Тренерство – вот его цель. Но в городе и без него тренеров хватало, никому-то не был нужен выпускник Института Физкультуры.
Это и подрезало ему крылья. В мечтах тренировал едва ли не сборную страны: не боги горшки обжигают – если может кто-то, почему не может Кеба? Ну ладно, сборную тренеру-новичку не доверят. Но хотя бы обычных пацанов дали – может, чемпионов Гена бы из них не сделал, но воспитал бы в чемпионском духе и с рук на руки передал более опытному тренеру, московскому или питерскому, который непременно возвел бы его мальчишек на пьедестал.
Ан нет. Сначала пришлось покинуть спорт, потом похоронить в себе мечту о тренерстве. Два сильнейших удара если не сломали Кебу, то трещинку оставили глубокую. Стержня не стало. Одной только надеждой и жил – пусть не сейчас, пусть через годик, но возьмут его на тренерскую, и тогда…
А пока пришлось идти в физруки. Думал – временно. Как водится, нет ничего постоянней, чем временное, и Кеба прочно «завис» в бабьем царстве пединститута.
Успех у студенток ошеломил. Он и думать забыл о своих юношеских мечтах – вот уж когда эта прорва красоток была бы кстати! Теперь ему вполне хватило бы одной.
Но так он думал недолго. Все эти шортики, коротенькие маечки… Мало того – девчонки жадно прижимались к нему, вроде бы случайно, но в то же время откровенно афишируя доступность: Геннадий Алексеич, я вся ваша!
Удивительно было наблюдать за ними. И в то же время весело: еще не так давно он с ума сходил, не смея просунуть хотя бы пальчик девочке под кофточку. Теперь же они сами норовили с непозволительной наглостью влезть к нему в спортивные брюки. Разрывали противоречия: с одной стороны, повышенное внимание девушек радовало, повышало самооценку. С другой, понимал: оценка эта весьма неадекватна, потому что легко быть Гераклом на фоне чахлого историка и коротышки Мининзона.
Кроме того, наглость, с которой к нему в штаны так и норовила скользнуть изящная женская ручка, непостижимым образом ранила самолюбие. Неправильно это, когда баба мужика снимает. Это он, Кеба, должен снимать кого захочет, а не позволять играть с собою той, которая захотела его.
По первости противостоять бесстыдницам не было ни сил, ни желания – легко шел навстречу страждущим. Пусть не до конца, но подыгрывал их ужимкам: где надо улыбнется, где надо подмигнет, а то и за попку особо назойливую студентку ущипнет. До завершения – быстрого секса в каморке при спортзале – дошли лишь три из неисчислимой когорты кокеток. Но не самые настойчивые, а те, от которых Кеба сам не смог отказаться. Свято место пусто не бывает – ушла из Генки мечта, ушло стремление к чему-то большому и светлому. Что-то должно было занять освободившуюся нишу. Ничего путного не подвернулось, только дармовой секс. Им и пришлось довольствоваться, заглушая боль от потери мечты.
Теперь нельзя сказать с уверенностью, но скорее всего сам бы Кеба на трех не остановился – трудно отказаться от того, что само идет в руки. К счастью, гром грянул вовремя, не позволив ему превратиться в автомат по обслуживанию вечно голодных телочек.
Не передать словами, как его ужаснула новость о беременности одной из студенток. Собственно, шокировала не столько беременность, сколько ее требование оформить отношения по закону. Женитьба – дело интимное. Как минимум, к будущей жене нужно испытывать хоть какие-то положительные чувства. А тут заставляют надеть на шею хомут в виде чужой бабы, не вызывающей ни единой позитивной эмоции, кроме некоторого сексуального влечения.
Ладно бы еще, если он сам к ней приставал, уговаривал, золотые горы обещал. В таком случае, возможно, она и имела бы право взывать к его совести. Так ведь нет же – сама была инициатором! Он, можно сказать, всего лишь откликнулся на ее громкий призыв. Очень громкий. Из серии «Если женщина просит». А в результате…
Мало того, что о столь серьезном шаге Кеба к тому моменту даже не задумывался. Куда страшнее было то, что его принуждали жениться не на ком-нибудь, а на одной из «давалок». Вот тебе и «бесплатная»! Больно уж высока плата за бесплатный секс.
Женитьбы-то он избежал. Как избежал и отцовства – беременность оказалась надуманной. Однако после той истории отношение к слишком доступным девицам резко переменил. Брезгливость была в нем и раньше, теперь же она стала граничить с ненавистью. Презирал всех женщин скопом и каждую в отдельности. При одной мысли о сексе к горлу подкатывала тошнота.
Однако постепенно негатив рассеивался. Да что там – природа все равно свое возьмет, хоть так ее дави, хоть этак. А если не особенно давишь, да плюс еще без конца кто-то обнаженным телом прижимается… Ну, почти обнаженным. А то и вовсе голой грудкой, когда маечка словно ненароком задерется.
Но на сексуальных отношениях со студентками Гена поставил жирный крест.
И тут на горизонте нарисовалась Конакова. Ее он не сразу заметил. Были претендентки и поярче, и поэффектнее. Лишь когда призывные ее сигналы стали слишком назойливыми, оценил: ничего девочка, симпатичная. Не красавица, нет: светленькая, бледненькая, тоненькая. На фоне дебелых однокурсниц с грудью от третьего номера и выше она выглядела сущим подростком. Только вглядевшись внимательно можно было увидеть ее достоинства. Неброская красавица. Такие обычно расцветают поздно, зато цветут долго.
Вообще-то Кеба предпочитал другой тип женской красоты. Ему подавай огонь и пламя, чтоб только взглянул – и сердце ухнуло куда-то. Вернее не столько сердце, сколько… В общем, все равно к тому месту все и сводилось: хоть сердце туда ухает, хоть кое-что более прозаичное там происходит. Мужская сущность – скажем так, чтоб не слишком грубо.
При взгляде же на Конакову мужская Генкина сущность не то чтобы молчала, но и кричать не собиралась. Так, тявкнет что-то невразумительное, и затихнет. Да и с формами не все у нее в порядке было. Не сказать, что вообще безгрудая, но сравнение с другими студентками по этой части безнадежно проигрывала.
Чашу весов в ее сторону перевесили разве что тактильные ощущения. Все решил прыжок через коня. По обыкновению Кеба подстраховывал студенток на соскоке. Конакова прыгнула не слишком удачно, при приземлении завалилась на бок. Если бы не он – непременно упала бы.
Она и так упала. Но не на пол – прямиком в Генкины объятия. Опять же не в новинку для него: сколько дурех уже испробовали этот прием! Но у Конаковой это явно произошло случайно – Кеба почувствовал бы неискренность. И прижалась она к нему не как к вожделенному предмету – как к спасителю. Ее губы оказались у него под подбородком, и от неожиданности, от двусмысленности положения она замерла, только дышала горячо и часто ему в шею, мелко-мелко, будто сейчас расплачется.
Вот тогда и дрогнула Генкина сущность. Та, что в спортивных штанах не слишком надежно пряталась от хищных студенток. С того дня и стал отвечать на ее взгляды. Самому смешно было: с такой наивностью его еще никто не клеил. Уверен был – девственница. Но девственница упорная – долгонько она его глазками поедала.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72
