Книга Сокровища России - Сергей Голованов

Вот тут пустоты обнаружены. Еще тут…, вот здесь, и тут еще одна. — Ноготь на указательном пальце саперного капитана, грязный и обломанный, ползал по схеме развалин, которую держал перед собой Эдик в широко разведенных руках. По вискам капитана ползли грязные струйки пота из-под зеленой, набекрень, пыльной пилотки. Для начала лета в этих краях стояла небывалая жара.

— А это что? — Вместо обломанного ногтя в карту ткнулся чистенький, на ухоженном толстом пальце, который принадлежал полковнику Онищенко.

— Тоже пустота, — пояснил капитан, — но ниже уровня грунтовых вод. Так где копать-то?

— Вот товарищ скажет. Специалист. — Полковник кивнул на Эдика.

— Грунтовые воды…, — сказал тот задумчиво, — кислые или нейтральные?

— Тут болота кругом, — капитан шмыгнул носом. — Значит, кислые.

Эдик знал, что в кислой среде болот вся эта археология отлично сохраняется, но вдруг Андрюха решит махнуть рукой на затопленные подвалы. Или погреба — сейчас не разобрать.

Они втроем стояли почти в центре невысокой возвышенности, в которую время превратило остатки стен и строений Усть-Олонецкого, некогда большого и богатого монастыря. Вокруг него, насколько хватало глазу, чахлый лес, довольно редкий из-за болотистой местности. Эдик уже был тут один раз, когда поддался уговорам жены и Андрея. Немного покормил комаров — летом их тьма — и сбежал. Жена осталась. И прочие студенты остались. Эдик зауважал их еще сильней, хотя так и не понял их сумасшествия. Эдик много чего не понимал. Эйнштейна, например. Что за теорию относительности тот набредил?

Снег сошел совсем недавно, однако поодаль от раскопов уже проглядывала густая зелень травы. Тайга — если это можно назвать так — уже давно зеленела не только хвоей, но и листьями. По делу, Андрей давно бы тут уже ковырялся вместе с ребятами, если б не коварная помощь спонсора.

Вся подлость заключалась в спешке. Занятый делами музея, Эдик отпихивался от полковника до последнего. Да и что от Эдика требовалось? Подделать несколько икон. Успеет. Чтобы качественно подделать, товарищ полковник, Эдику необходим «реставрационный центр», которым Эдик и занимался. Свободных помещений в здании хватало, и уже на другой день после разговора с Пузыревым в трех больших помещениях закипела работа. Начинался этот центр как обычные реставрационные мастерские, которые имелись, кстати, у музея в зачаточном состоянии. Однако стараниями Эдика центр этот походил скорее на научно-исследовательский. Мастерские представляли из себя только видимую часть того айсберга, что скрывался по лабораториям заводов и институтов, где по заказам Российского музея ученые головы находили ответы по ускоренному старению материалов, а затем воплощали найденные ответы в конкретные технологии. Позже, когда Эдуарда Поспелова попыталась «взять за жабры» Прокуратура, ее следователи просто замучились излагать своими короткими словами суть этих многообразных технологий, сознательно замусоренных научной заумью с целью выжать из заказчика в лице Российского музея побольше денег. Достаточно сказать, что проблема растрескивания красочного слоя в течение максимум недели была решена шестнадцатью способами — три чисто физических, четыре химических, девять — физико-химических. Да, именно столько технологий ускоренного растрескивания имелось у Эдика в виде приспособлений, приборов, реактивов и растворов, а также сотрудников Центра, умеющих пускать это все в дело, и еще помещений для всего этого, которые разрослись со временем до того, что их стало не хватать. Впрочем, вся наука необходима была и полковнику, который едва успевал погашать кредиты, взятые Российским музеем в разных банках. Конечно, львиная доля этих денег шла на оплату личных замыслов Эдика, но и «Ежику в тумане» — так называлась операция по курганам — тоже кое-что перепадало. Так, проезжая случайно мимо Института стали и сплавов, Эдик ни секунды не колебался и тут же развернул машину в обратную сторону. В курганы требовалось закапывать как раз не живопись, а сплавы, да такие древние, чтоб ни один эксперт не усомнился, что они древние. Институт стали, как и большинство подобных заведений, в своей научно-исследовательской части тихо загибался, поэтому предложение от Российского музея встретило живой интерес со стороны ректора института. Ректор почувствовал российской культуре, которую заедают подделки из древних захоронений, всякие браслеты и кольца, серьги, статуэтки и оружие, и все из металлов, и фиг отличишь, если не знать древних технологий. Ректор выделил на исследования целую лабораторию с тремя десятками сотрудников, которых иначе пришлось бы все равно увольнять. Так что совесть Эдика в отношении полковника чиста. Впрочем, полковник пока что и не вспоминал про курганы. Усть-Олонецк оказался настолько крепким орешком для него и Эдика, что тут не до курганов. Своеобразный пробный камень, этот монастырь помог понять, что технологию отработать не получится — для каждого случая придется разрабатывать свою конкретную технологию, на месте. Закопанные подделки — это очень важно. Настолько, что надежнее закопать не подделки, а подлинные древности…, которые мигом превратятся в подделки, если земля над ними окажется свеженькой. В Усть-Олонецке выручили подвалы и погреба, а может быть, подземные ходы — теперь это были просто пустоты под землей, до которых не докопался дотошный Ростовцев. Не успел, из-за отсутствия денег, которые позволили бы нанять роту рабочих с лопатами…, теперь эта рота у него будет.

— Так где копать? — терпеливо повторил вопрос капитан.

Эдик решился. Черт с ней, с водой, пусть и кислой. Надо наверняка, значит…

— Здесь. Здесь. И здесь, где повыше, и чтоб никакой воды. Обязательное условие — чтобы аккуратно, чтоб никаких следов от раскопок не осталось.

— Как это? Это невозможно. Прошлогодние раскопы — в стороне, следы останутся.

— Сделайте все, что в ваших силах. А невозможное — это к товарищу полковнику.

Онищенко ухмыльнулся. «Невозможное» по его радиокоманде примется прогревать моторы. Эскадрилья боевых вертолетов, загруженная боезапасом по самое некуда. Временный аэродром «подскока», который располагался в двухстах километрах примет их для дозаправки, после чего…да, Андрей будет долго проклинать «гадов-военных» за то, что они избрали для своих боевых стрельб приметный с воздуха район монастырских развалин. Навряд ли ему придет в голову, что боевые вертолеты на само деле пробивали ему дорогу к славе.

Действительно, Усть-Олонецк оказался необходим. Подготовка к этой операции отняла намного больше нервов и усилий, чем предполагалось поначалу. Даже у Эдика, вроде простого исполнителя…, но это ему в земле рыться, и ему слышней, чем она пахнет, поэтому полковнику приходилось выделывать, он не рассказывал. А только все опасения Эдика по маскировке закладок он решил этой вот эскадрильей, и чего это ему и олигарху стоило — не расскажут. Или другой простенький вопрос — где копать? Как глубоко? Чтобы ответить на них, полковнику пришлось задействовать единственную в России систему «Энекс» — три шкафа с электроникой и три техника в погонах — уникальную разработку для обнаружения тайников и подземелий в боевых условиях. Девяносто шесть зарядов, взорванных вокруг монастыря на глубине два метра и два часа работы компьютеров — и вот она, в руках, точная карта пустот и уплотнений, по которой можно вычерчивать даже фундамент монастыря и план всех построек. Эдик искренне гордился Андрюхой, который кже несколько сезонов упорно пытается это выяснить с помощью лопат.