Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 54
Подобные эмоциональные фразы в основном исходили от женщин. Мужчины были более сдержанными, а если и высказывались, то старались все-таки по делу. Больше всех усердствовал крупный краснолицый мужчина, с обширной лысиной и длинными усами, похожий на запорожского казака и председателя колхоза одновременно. Мужчина был в вышитой косоворотке, поверх которой был надет костюмный пиджак. И это нелепое сочетание делало его еще больше похожим на киношного персонажа.
Он сидел за столиком, за которым собралось самое большое количество народа – Гуров насчитал девять человек, которые теснились, плотно расставив стулья. Мужчина тоже был достаточно эмоционален.
– Банда завелась, точно вам говорю – бан-да! – говорил он. – Сначала кафе ограбили, потом парня убили!
– Господи, но за что? – воскликнула одна из женщин – худенькая, невзрачная, лет за пятьдесят.
– Так он их видел, парень-то! – уверенно говорил мужчина. – Он свидетелем был, сви-де-те-лем! – снова по слогам проговорил он. – Он по ночам гулять выходил, вот и видел! Я сам как-то вышел на балкон посреди ночи, смотрю – он идет со стороны пляжа. Любил прогуляться по ночам, вот и нагулял себе проблем. Нечего по ночам шляться, если ты еще молокосос! – Он решительно рубанул рукой воздух. – Ночью спать надо! А то вот нарвался на бандитов, а куда ему против них? Он кто? Тю! Кутенок сопливый! Они ж его одной левой!
– С ним дама была, – вставила та же щупленькая женщина. – Кто она? Мама его?
– Антонина Павловна! – снисходительно бросила ее соседка по столу – грузная дама с тяжелой шишкой из седеющих волос на затылке и черной каемкой усиков над верхней губой. – Я вас умоляю! Какая мама, о чем вы?
Антонина Павловна вспыхнула и стыдливо захихикала, прикрывая рот сухонькой ладошкой.
– Простите, Вероника Васильевна, я же здесь недавно, – оправдываясь, произнесла она. – Это вы старожилы. А Николай Петрович вообще, по-моему, здесь всех знает.
– Не всех, но многих, – подтвердил лысый усач. – Я ж в Крыму родился! Это уж потом мы в Миргород переехали. Но сюда отдыхать приезжал регулярно – и при Союзе, и когда Украина отделилась.
– Так что же насчет этой женщины? – У Антонины Павловны загорелись глаза. Она, как определил Гуров, скорее всего, была старой девой с ханжескими замашками, которую интересуют разные пикантные подробности чужой жизни.
– Так сбежала она! – с уверенностью проговорил Николай Петрович. – Сбе-жа-ла! И правильно сделала! А то бы и ее саму… того! Она же тоже свидетельница!
– Как сбежала? – ахнула Антонина Павловна. – И что же, теперь скрываться будет?
Гуров не успел услышать, что ответил всезнающий Николай Петрович. Он в этот момент обменялся взглядом с Марией. Та движением бровей указала на столик, за которым сидел Николай Петрович, явно советуя прислушаться к беседе. Гуров понимал, что во всем этом диалоге сплетни и кривотолки составляют процентов девяносто. И честно говоря, он не любил их. В отличие, скажем, от Станислава Крячко, который просто обожал. Крячко придерживался позиции, что слушать подобные вещи очень полезно, потому что в них среди кучи шелухи непременно отыщется золотое ядро истины. И сейчас Станислав наверняка навострил бы уши, весь обратившись в слух. А еще вероятнее, что подсел бы за столик к Николаю Петровичу, перезнакомился со всеми присутствующими, с удовольствием окунулся в беседу и ориентировался бы в ней как рыба в воде. А потом повел Николая Петровича в бар, где под местные вина ловко вытянул бы из него все, что тот успел узнать или размыслить. А уже потом, в одиночестве, Крячко каким-то одному ему известным методом разобрал бы весь этот свал по полочкам и вычленил то, что действительно имеет смысл.
Но то был Станислав Крячко, а за соседним с Николаем Петровичем столиком сидел не он, а полковник Лев Гуров, у которого были свои тактические заготовки. Но сейчас он был готов дослушать до конца. Однако не получилось: оживленная беседа была прервана в самом разгаре. Не успела Антонина Павловна задать вопрос о том, как вела себя пара Алик – Алевтина в пансионате и на пляже, как в зал вошла группа людей, при появлении которых мгновенно воцарилась тишина. Гуров мысленно усмехнулся.
«Всегда удивлялся – как люди обладают таким поразительным чутьем распознавать полицейских, даже если они без формы?» – подумал он.
Вошедших было трое, и все в штатском. Впереди шел мужчина лет тридцати с небольшим, невысокий и стройный, с темно-русыми волосами.
– Доброе утро. Майор Васнецов, криминальная полиция. – Он достал из нагрудного кармана легкой рубашки удостоверение. – Уважаемые отдыхающие! Огромная просьба ко всем – закончив завтрак, не расходиться. Вам нужно будет ответить на некоторые вопросы.
Никто не возражал и не возмущался, как обычно бывает в подобных ситуациях. Видимо, это произошло потому, что об убийстве все уже знали и были готовы к визиту полиции как к неизбежному логическому продолжению. Более того, его даже ждали. Во всяком случае, некоторые. И такой вывод сделал Гуров, боковым взглядом понаблюдав за Николаем Петровичем. Тот тщательно вытер блестевшие от жира усы с прилипшими к ним яичными крошками, затем шумно высморкался в клетчатый носовой платок гигантских размеров и сел, отодвинув тарелку и демонстрируя всем видом готовность помочь следствию. Гуров не сомневался, что говорить Николай Петрович будет много и охотно. И майор Васнецов сначала очень обрадуется, что заполучил такого свидетеля, а потом явно затоскует, когда их беседа перейдет в один сплошной монолог со стороны Николая Петровича.
Майор Васнецов обвел взглядом зал. Гуров был уверен, что он первым делом выберет именно Николая Петровича – уж слишком готовый к протокольной беседе вид тот имел, но Васнецов неожиданно громко спросил:
– Есть среди присутствующих Лев Иванович Гуров?
Гуров на мгновение замер. Признаться, не слишком приятные мысли пронеслись в его голове: например, что Алевтина вовсе не улетела в Москву, а была задержана полицией и теперь дала такие показания, в которых фигурировал он, полковник Гуров, причем не с самой хорошей стороны.
Однако его замешательство длилось доли секунды. Также громко и спокойно Гуров ответил:
– Я Лев Иванович Гуров.
К еще большему удивлению, майор Васнецов заулыбался, быстро прошагал к нему, протянул руку для приветствия и по-мальчишески радостно произнес:
– Очень рад познакомиться!
Гуров особой радости не чувствовал и продолжал мысленно ломать голову, откуда Васнецову известно его имя. И главное, почему он из всех присутствующих произнес именно его. А майор Васнецов продолжал удивлять его и дальше:
– Лев Иванович, я очень рад, что мы с вами будем сотрудничать. Если не возражаете, можем мы с вами поговорить наедине?
Гуров бросил взгляд на Марию. На нее же посмотрел и Васнецов, который тут же спохватился и быстро сказал:
– Прошу прощения, что прерываю ваш завтрак, но нам нужно побеседовать по делу. – И запоздало добавил: – Доброе утро!
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 54
