– Наконец-то ты осчастливила нас своим присутствием… Где ты была? – сердито спросила Атия.
Сердце Аврелии наполнилось радостью: будь все плохо, мать так бы с ней не разговаривала.
Гай наградил ее широкой улыбкой.
Аврелия в ответ кивнула. Ей показалось, или он впервые окинул ее оценивающим взглядом? Неожиданно смутившись, она отбросила назад черные волосы и пожалела, что надела простое платье из тех, что носила в обычные дни, и шерстяной плащ.
– Я гуляла и пришла, как только услышала, что ты меня зовешь.
Мать приподняла брови, она ей явно не поверила, но решила промолчать.
– Я рад тебя видеть, Аврелия, – сказал Гай и поклонился.
– А я тебя, Гай. – Аврелия скромно улыбнулась.
– Ты превращаешься в очень красивую девушку. – Еще один оценивающий взгляд. – Тебе ведь скоро пятнадцать?
– Осенью. – Она почувствовала, что краснеет, но ничего не могла с собой поделать. – Надеюсь, ты не принес нам дурных вестей?
– Счастлив сообщить, что у меня хорошие новости. – Он повернулся к Атии. – Вы что-нибудь слышали о Фабриции или Квинте?
– Нет. И о Флакке тоже. Я провожу достаточно времени на коленях в ларарии[3], чтобы понимать, что отсутствие новостей – хорошая новость, – ответила Атия тоном, не терпящим возражений.
– Мы с отцом каждый день молимся о благополучии твоего мужа и Квинта, – быстро проговорил Гай. – И Флакка. День, когда они вернутся домой, станет поводом для великого праздника.
– Так и будет, – провозгласила Атия.
На мгновение между ними повисло неловкое молчание.
Аврелии вдруг стало стыдно, что она молит богов о помощи Флакку не так рьяно, как просит их защитить отца и брата. «Но я же видела его всего один раз», – мысленно сказала она в свою защиту.
– Ты останешься ночевать? – спросила Атия.
– Ты очень добра, но… – Гай колебался.
– Ты должен, – вскричала Аврелия, схватив его за руку. – Мы несколько недель тебя не видели. Ты просто обязан рассказать нам, что вы с твоим отцом затеваете и что происходит в Капуе. – Она выпятила нижнюю губу. – Мы живем тут на краю света, и до нас вообще не доходят никакие новости.
«По крайней мере, кредиторы Фабриция оставили нас в покое», – мрачно подумала Атия, понимая, что весной все изменится.
– Оставайся. Иначе тебе придется выехать в течение часа. Из-за снега и низких туч сейчас рано темнеет.
– Разве я могу вам отказать? – объявил Гай и изящно поклонился. – Я с удовольствием у вас останусь. Спасибо.
Девушка радостно захлопала в ладоши.
– Займи нашего гостя, Аврелия. Таблинум у нас самая теплая комната. – Атия повернулась и направилась к дому. – Я дам Юлию указания насчет обеда.
– Пойдем? – Молодой человек показал на тропинку, ведущую к дому.
– Давай немного погуляем? В это время года почти все время темно. А подышать свежим воздухом так приятно.
– Как пожелаешь, – не стал спорить Гай. – Куда?
Радуясь тому, что он рядом, Аврелия махнула рукой.
– Единственная тропинка, которая не засыпана снегом, ведет в лес.
– Тогда – в лес.
Следующие несколько часов стали самыми счастливыми в жизни Аврелии за последние несколько недель. Они гуляли с Гаем до тех пор, пока небо на западном горизонте не начало темнеть, вернулись домой с окоченевшими ногами и замерзшими щеками и, миновав пустой таблинум, отправились на кухню, где было тепло. Они путались у слуг под ногами и таскали кусочки еды, которую те готовили. Юлий, главный повар, обычно прогонял Аврелию из своих владений, но сегодня предложил миску самых лучших оливок и пробормотал, что ему приятно видеть ее в хорошем настроении. Когда пришла Атия – проверить, как обстоят дела с обедом, – у нее тоже был очень довольный вид, но Аврелия притворилась, что ничего не заметила.
Гай, не замолкая, рассказывал сплетни из Капуи. Девушка, жившая на уединенной ферме и полностью погрузившаяся в свое горе, с удовольствием слушала новости, которые раньше ее нисколько не заинтересовали бы. Больше всего ей понравилась история про засорившуюся неделю назад канализацию. Гай в мельчайших подробностях живописал, к чему это привело, про то, как потоки отходов затопили город и заполнили дома и лавки сыростью и вонью. Жуткий мороз, ударивший через два дня – всегда не самое приятное событие, – оказался спасением для тех, кому пришлось убирать с улиц огромное количество грязи.
– В такое невозможно поверить, если только не увидишь собственными глазами, – продолжал Гай, фыркнув. – Когда дерьмо и моча превращаются в лед, можно откалывать большие куски лопатами, а потом бросать их в телеги и увозить.
– Врешь! – с ужасом и одновременно восторгом воскликнула Аврелия.
– Ничего подобного! Клянусь честью. Работы было столько, что те, у кого имелись телеги, приходили в город из деревень, расположенных на многие мили вокруг.
Девушка сильно ткнула его в бок.
– Маме твоя история понравится.
Несмотря на бурные протесты Гая, она уговорила его рассказать про канализацию матери – перед обедом. Против собственной воли Атия не могла удержаться и смеялась все время, пока юноша повествовал о жутком бедствии, свалившемся на Капую.
– Потрясающее зрелище, – сказала она, когда он закончил. – Думаю, запах был бы намного хуже, если б это случилось летом.
Гай поморщился.
– Он и сейчас был отвратительным – ведь место, где все произошло, находится в нескольких улицах от нашего дома. Отец велел рабам жечь благовония и лаванду днем и ночью.
– Значит, у вас никто не заболел?
– Нет, благодарение богам. И что удивительно, в городе вообще мало кто заболел, благодаря холоду… или подношениям, которые приносили в храмы.
– Как поживает твой отец?
– Все хорошо, спасибо. Он передал вам привет и сказал, что, если вам что-нибудь понадобится, он с радостью поможет.
– Передай ему мою благодарность. Марциал хороший человек, и я не забуду о его благородном предложении.
Атия тепло улыбнулась, но слова Гая заставили ее снова вспомнить о трудностях, которые на них свалились. Фабриций категорически отказывался рассказывать о своих проблемах старому другу. Марциал не был богат, но его верность не знала границ, и он отдал бы им все, что они бы ни попросили. Атия надеялась, что ей не придется обращаться к нему, но, если Фабриций не вернется, такая необходимость может возникнуть – нравится ей это или нет. Она решила сделать подношения Меркурию, богу гонцов и посланников. Принеси мне добрые вести о моем муже, пожалуйста.
